— Хм, ничего.

— А может, ты попробуешь залезть в голову главного?

— Навряд ли выйдет, ты только представь, столько стен с фериумом нас от него отделяет.

— Скорее всего, фериум лишь во внешних стенах. Сам рассуди, зачем им ещё и внутри его закладывать? Это бестолковый перерасход материала.

— Но главный может быть и параноиком. Мы не узнаем наверняка пока…

Я перебил его.

— Пока не попробуем.

— Да. Но мне понадобится очень много энергии.

— А вот с этим проблем нет, — улыбнулся я и стянул с плеч рюкзак.

Октер внимательно наблюдал за моими действиями.

Но не успел я достать то, за чем тянулся, как из здания в нас выстрелили очереди.

Но, конечно, все пули разбились о нашу личную защиту. Вокруг меня и Октера было такое поле, что его разве что выстрел из танка разобьёт. И то я быстро смогу соорудить новое.

Взрывы утихли, но воздух после них стал горячее. Жаль, что ненадолго, а то погода была отнюдь не летняя.

Я достал из рюкзака свёрток ткани.

— Это то, о чём я думаю? — восхищённо спросил Октер.

— Я не умею читать твои мысли, — усмехнулся я и развернул ткань.

В моей руке оказался осколок метеорита. Небольшой. Размером с треть от моей ладони.

Но, яркий. Выбирал по принципу, который когда-то озвучила Ведьма для учёных. Так что силы в этом осколке было достаточно.

— Ну что, давай разведём тут костёр и приступим. Позлим бункерских своим присутствием, — нагло предложил я.

— А ты рисковый, — сказал Октер.

— Ну, в этом мире иначе никак.

Мы развели костёр прямо на асфальте. Использовали для этого сухие ветки, что мутанты набрали у Новокаменска.

Сели друг напротив друга, рядом с костром.

В правом кулаке я сжимал осколок метеорита, поглощая его энергию. А левой ладонью накрыл руку Октера, передавая всю получаемую силу ему.

Я прикрыл глаза и уже не замечал, как мимо пролетали минуты. А затем и часы.

Блаженную пустоту разума нарушали лишь редкие выстрелы, бункерские не сдавались в попытках до нас добраться. И не подозревали, что мы делаем то же самое.

Разгоняемая по венам радиация спасала тело от затекания, наполняла его живой силой, и тут же ускользала из моих рук. И так по кругу.

Я и не заметил, как наступила глубокая ночь.

— Вроде вышло, — устало сказал Октер.

И я убрал свою руку. Встал и вытянулся, разминая тело.

— Вроде? — переспросил я.

— Мне удалось оставить внушение одному человеку. Но я не уверен, что это тот, кто нам нужен.

— Хм, ну тогда подождём и завтра продолжим, если подвижек не будет. Осколка ещё раза на два хватит.

На том и договорились.

Эффекта мы не добились ни на второй день, ни на третий.

Так что наши посиделки у бункера превратились в полноценную осаду, где добрая половина мутантов уходила для добывания пищи. В основном ездили на червях рыбачить, точнее — приниманивать рыбу своими силами, но пару раз нам попадались и мутировавшие олени. Я уже сотню раз пожалел, что никто не взял с собой хотя бы соли.

На четвёртый день осады мы с Октером продолжили мысленные натиски на бункерских, правда теперь приходилось черпать энергию из окружающей среды, а это было в разы трудозатратнее. Я быстро уставал, но и не думал сдаваться.

Снова под вечер мы сидели у костра, правда, на этот раз в нашем лагере перед воротами бункера. Как вдруг из динамиков раздался голос:

— Мы желаем поговорить.

Я тут же вскочил и подошёл к воротам. Поглядел в камеру и сказал:

— Так говорите, мы вам не мешаем.

— Что вы сделали с моей семьёй? — этот голос прозвучал грубее, чем предыдущий.

— О, так вы тут главный! Наконец-то!

— Да, этот бункер находится в моём ведении.

— И завод фериума тоже?

— Вы не ответили на мой вопрос. Что вы сделали в моей семьёй?

— Давай, может, на ты перейдём? Так сказать, наладим доверие.

— Я не доверяю мутантам.

— О, какие мы принципиальные, — усмехнулся я. — Можешь мне не верить, это не обязательно. Поверь цифрам. Посчитай, через сколько все твои люди сойдут с ума?

— Ты слишком дерзок для того, кто ведёт переговоры.

— Я веду себя так, как хочу. И, надеюсь, ты понимаешь, что все наши действия — это вынужденная мера. Не пройдёт и года, как от человечества ничего не останется. Вы в бункерах может и проживёте на пару лет дольше, пока такие же существа, что я вам привёз не найдут способ забраться к внутрь.

— Правильно я понимаю, что нас хотят захватить некие новые мутанты? И чтобы мы приняли в бункер одного из них, вы решили свести с ума мою семью?

Вот же умело вывернул вопрос. Так-то оно так, но при этом не совсем так. У меня ушло полминуты, чтобы внятно сформулировать ответ:

— Я привёз вам пленника. Он находится в ловушке, из которой не может выбраться. Так что если у ваших научников имеется голова на плечах, то для вас он не представляет никакой угрозы. И главное. Никто не знает, как его убить. Но, ваши учёные могут это выяснить. Вот ради этого я свожу с ума твоих людей. Они же рассказали, какие последствия твоего решения видели в кошмарах?

— Нужно быть глупцом, чтобы верить снам.

— Не мне тебе объяснять, что мозг работает круче, чем суперкомпьютер. И сон — всего лишь модель варианта. И от твоего решения зависит воплотится этот кошмар в жизнь или нет.

Теперь уже собеседник завис с ответом на целую минуту.

— Если я разрешу учёным из соседнего бункера провести опыты с твоим пленником, ты вернёшь разум моей семье?

— Если ты прикажешь им не только провести опыты, но изготовить оружие против подобных тварей. Мне хватит одного рабочего экземпляра. И больше ты о нас не услышишь.

Мне очень не нравилось, как рассуждает глава этого бункера. Он думал о себе и своей семье. И в принципе всё логично, для любого человека дорогие люди будут стоять на первом месте.

Но я в корне не понимал, почему он ставит свои интересы выше всего человечества. Как по мне, такое возможно лишь из недоверия. Поэтому я прямо спросил:

— Ты мне не веришь?

— Нет, — тут же раздался ответ из динамика.

— Как мне это изменить?

— Никак.

— А вот тут я бы поспорил, — усмехнулся я. — Возле твоего бункера собрались самые сильные мутанты. И мы собрались не просто, чтобы тебя позлить и избавиться от пленника. Надвигается беда, и каждый должен быть к ней готов. Ты же защитишь семью и от инопланетных захватчиков?

— Что будет со мной дальше, уже не твоё дело.

Вот он упёрся, как баран. Я вообще не уверен, что на таких людей можно повлиять. В прошлой жизни мне удавливалось спокойно оставлять этих баранов со своими убеждениями и больше не поднимать столь каверзную тему.

А тут от банальной неприязни к мутантам могло пострадать много людей.

И я бы и дальше спорил, если бы один из старейшин не подошёл ко мне и не сказал на ухо:

— Оставь его, брат. Сколько бы людей здесь ни погибло, это всё не будет иметь смысла, если ты сможешь изменить время. Этой временной линии попусту не будет существовать.

— А если не смогу? — также тихо спросил я.

— Тогда это уже не будет тебя волновать.

После этих слов старик бодро ушёл. А ведь он был прав. Только вот как не думать, что из-за отсутствия упёртости с этим бараном может пострадать не одна сотня человек?

Решение нашлось внезапно.

— Давай сделаем так, — сказал я в сторону динамика. — Ты не обязан мне верить касательного нового судного дня. Но, как смотришь на то, чтобы организовать производство оружия против этих тварей? И сам будешь защищён, если я вдруг окажусь прав, и заработать на этом сможешь.

— Ты пытаешься поделить шкуру неубитого мутанта, — из динамика донёсся смешок.

— Пусть так. А ты разве что-то теряешь?

— Нет, даже наоборот, если твоя идея выгорит.

Голос мужчины из злобного и недоверчивого стал задорным, словно я смог пробудить в нём предпринимательский азарт.

— Тогда по рукам?

— Да! Знаешь, куда ехать?