Яростно крутя баранку, Астапов сердито бормотал:

— Человека погубил, мотоцикл в пропасть сбросил… Ну гад, ну гад! Не будет ему пощады.

Саналиев успокаивающе говорил:

— Спокойнее, спокойнее, Коля. Прежде чем наказывать, его надо поймать.

Тем временем Рябинин на ходу спрыгнул с попутного грузовика и почти кубарем скатился по откосу к реке.

Он бы, вероятно, продолжал свое путешествие на порожних ящиках, но на глаза ему попался небольшой плот из надутых бараньих шкур, скрепленных жердями. Неизвестно кем и когда этот плот был причален к берегу и привязан волосяной веревкой к большому серому камню.

Рябинин решил воспользоваться этим надежным средством переправы.

Он скинул веревочную петлю с камня, вскочил на шаткий плот и оттолкнулся шестом.

Бурное течение подхватило легкий плот и закрутило его. Налетая на подводные камни, плот отпрыгивал от них, как мячик. Рябинин от этих толчков еле удерживался на ногах.

Наконец он переправился и, выскочив на берег, резко оттолкнул плот, бросив в реку и жердь.

Он знал, что грузовик с ящиками пройдет еще километров пятнадцать, пока доберется до моста через реку, а потом, перейдя через мост, пойдет по дороге обратно вдоль правого берега реки добрый десяток километров. Стало быть, если Рябинин пойдет вверх по течению, он через пять километров выйдет на дорогу и сможет «проголосовать» на попутную машину.

Такой путь для него был наиболее верным. На мосту его могла ожидать засада.

Дойдя до дороги, Рябинин укрылся за камнями и стал наблюдать за движением. Теперь это был уже не пыльный проселок, а блестящее на солнце гудронированное шоссе. Движение тут было оживленное. Грузовые и легковые автомашины непрерывно сновали в обе стороны.

На мосту, как и предполагал Рябинин, была засада. Работники милиции останавливали здесь все автомашины и проверяли документы шоферов и пассажиров.

— Ну, что? — крикнул Саналиев, выскакивая из кабины возле моста и направляясь к старшине милиции.

Тот пожал плечами.

— Выходит, сумел мерзавец проскочить, — с досадой проговорил Саналиев.

К нему подошел Астапов. Сдвинув кепку на затылок, он сказал:

— Что теперь делать будем?

— Что теперь? — переспросил Саналиев. — Вперед, Коля, только вперед. На станции мы должны быть раньше, чем он.

И опять грузовик Николая Астапова на предельной скорости летел по шоссе, настигая врага.

Рябинин все-таки прибыл на вокзал раньше, чем его преследователи. Ему повезло: на дороге его взял шофер «Волги».

Тут никто не знал Рябинина — разве один чайханщик, который когда-то так любезно встретил и проводил Казанцевых. У этого чайханщика в день своего приезда на Гидрострой отдыхал и Рябинин.

Но сейчас он и не думал идти в чайхану. Взглянув на расписание поездов, Рябинин увидел, что через пятнадцать минут на станцию прибудет скорый поезд, идущий в Москву.

Рябинин торопливо направился в билетную кассу.

Миловидная кассирша с розой в прическе улыбнулась Рябинину и стала заполнять билетный бланк.

Вдруг ей почудилось, что молодой человек у окошечка кассы тихо икнул. Она улыбнулась, поднимая на молодого человека глаза. Но улыбка мгновенно исчезла с ее лица, едва она взглянула на перекошенное лицо пассажира. В тесное окошечко миловидной кассирше не были видны руки, опустившиеся на плечи Рябинина.

Рябинин затравленно оглянулся. Справа и слева от него стояли мужчины в форме работников комитета госбезопасности.

— Идемте, — сказали ему негромко.

Лицо врага

Почти две недели Саналиев не был в поселке Гидростроя. Он ездил в областной центр.

Возвратившись в поселок, Саналиев посоветовался с коммунистами и вывесил объявление о проведении открытого партийного собрания. В повестке дня значился только один вопрос: о революционной бдительности.

К назначенному часу вся спортивная площадка была заполнена строителями и членами их семей. Сюда пришли все, кто был свободен от работы. Сергей и Рустем были тут же.

С докладом, в котором главное место занимал рассказ о пойманных диверсантах, выступил Саналиев.

Он сообщил участникам собрания, что к целинным землям республик Средней Азии и Казахстана приковано внимание не только советских людей, но и врагов социалистического строя. Кому неясно, что освоение сотен тысяч гектаров орошаемых земель позволит нам резко увеличить посевы хлопчатника, кенафа, овощей, зерновых культур, будет способствовать увеличению садов, виноградников. А чем больше у нас хлопка, зерна, фруктов, тем мы богаче и сильнее, тем труднее одолеть нас в борьбе. Поэтому любой ценой враги стремятся навредить делу освоения целины, затянуть громадное гидротехническое строительство, вызвать у советских людей неверие в успешное решение задач, поставленных Коммунистической партией.

Докладчик, пользуясь материалами только что законченного следствия, подробно рассказал о диверсантах Рябинине и Мошкине.

На следствии было установлено, что Рябинин и Мошкин в годы Отечественной войны попали за пределы нашей страны и там закончили школу шпионов и диверсантов.

Рябинина, Мошкина и других в этой школе учили долго и тщательно. Учебный день там начинался с рассвета и заканчивался поздним вечером. Стрельба, радиодело, спорт, история и политика — все изучали будущие шпионы.

Они должны были знать географию и административное деление СССР, последние решения советского правительства, важнейшие советские новостройки.

Особое внимание уделялось обучению будущих шпионов производственным специальностям. Их заставляли в совершенстве изучить новейшие станки советских марок, советские автомобили, тепловозы, экскаваторы. Каждый должен был владеть двумя-тремя специальностями.

И вот Рябинина и Мошкина забросили в Советский Союз. Им дали четкие, определенные задания. Главное — не следовало спешить и горячо приниматься за дело. Прежде всего показной честностью и самоотверженностью в труде надо было завоевать доверие окружающих советских людей. Активное участие в общественных делах также должно было способствовать расположению советских граждан в пользу новичков.

Рябинин долго работал токарем на одном из многочисленных заводов Куйбышева. Он сумел зарекомендовать себя с хорошей стороны. Рябинина хвалили, когда он в числе многих изъявил желание поехать на освоение целинных земель.

Молодежь завода устремилась в Сибирь, на Алтай, в степи Северного Казахстана. Вторая специальность, полученная в школе шпионов — экскаваторщика — приходилась как нельзя кстати. Она дала Рябинину возможность поехать туда, куда из молодых рабочих завода не ехал никто. Узнав об освоении новых орошаемых земель на юге Казахстана, Рябинин заявил, что поедет только туда. Громадный размах работ на Гидрострое привлек внимание Рябинина. Он понял, что это подходящий объект.

Таким образом Рябинин очутился на Гидрострое в числе первых строителей, съезжавшихся на новую стройплощадку не только со всего Казахстана, но и из самых отдаленных уголков страны.

К свершению своего черного дела Рябинин готовился лихорадочно, но темпы строительства были так велики, что Рябинин не успевал.

Ему крайне необходим был сообщник, который облегчил и ускорил бы диверсию. Но нелегко найти среди советских людей такого человека, который добровольно пошел бы на предательство, переметнулся бы в лагерь врагов.

Рябинину стало известно, что на Гидрострое работает некто Медведкин, бывший ранее в плену и по слабости выдавший фашистам советского командира, который скрывал от гитлеровцев свою фамилию и офицерское звание.

Казалось, зацепка была найдена. Но Медведкин не пошел на хитрые уловки Рябинина.

Тогда диверсант решил без чьей-либо помощи взорвать строящуюся плотину.

Задумано все было тонко. Ящик со взрывчаткой враг привязал на веревку километрах в двух выше плотины. Веревку, удерживающую плавающий ящик, он перекинул через острый камень. Ящик мотало волнами из стороны в сторону, веревка постепенно перетиралась.