Пока война продолжалась, в Москве готовили делегацию для продолжения торговых переговоров. Возглавить ее вызвался член Политбюро Лев Каменев, желавший придать переговорам «агитационный характер». В записке, направленной 22 июля в НКВТ, Красин выразил несогласие с назначением Каменева, поскольку англичане, без сомнения, сочтут это отходом от конструктивного диалога и продолжением линии Кремля на разжигание революции на Западе. Тогда же он сказал своему пасынку Владимиру, что «без торговых соглашений с Европой Россия будет голодать, что бы там ни говорили некоторые наши полоумные товарищи». По воспоминаниям Г. Соломона, Красин при нем звонил Ленину, убеждая не назначать Каменева главой делегации, но тот, «виляя лисьим хвостом», убеждал его не злить партийных ортодоксов. Когда же Красин пригрозил своим неучастием в переговорах, вождь «холодно и официально» от лица Политбюро приказал ему отправиться в Англию. Закончив разговор, Красин, по словам Соломона, дал волю гневу: «Черт с ними, с этими мерзавцами! Никуда я не поеду… перевалю за границу… слава Богу, в Европе меня знают… двери у „Сименс и Шуккерт“ всегда для меня открыты… я им покажу!.. Ленин увидит, что со мной шутки плохи!»

Однако 26 июля он, успокоившись, все-таки выехал в Англию — Соломон оправдывал это тем, что «все его близкие, которых он очень любил, были (за исключением жены и детей) в советской России, и он, как сам мне потом говорил, не сомневался, что, если бы он отошел от советской власти, Ленин выместил бы зло на них». Советская делегация прибыла в Лондон 1 августа, а 4-го Каменев и Красин встретились с Ллойд Джорджем. Англичанам сразу бросились в глаза их взаимная неприязнь и недоверие; историк Беатрис Уэбб писала: «По тому, как они переглядывались, или даже по тому, как Каменев смотрел на Красина, я поняла, что симпатии друг к другу они не испытывают, хотя подыгрывают один другому мастерски. Каменев явно выступал в роли хозяина, политического босса; Красин — ученого и специалиста, который, по крайней мере внешне, должен подчиняться боссу».

Советских представителей, считавших, что дело идет к заключению торгового соглашения, ждал неприятный сюрприз. Подчиняясь давлению консервативных кругов, Ллойд Джордж заявил им, что переговоры о соглашении прекращаются из-за наступления Красной армии в Польше. Он оповестил, что Англия, выполняя свои союзнические обязательства, возобновляет морскую блокаду РСФСР и начинает поставки оружия и снаряжения польской армии. Всем банкам и частным фирмам была дана строжайшая инструкция воздерживаться от каких бы то ни было дел с советской торговой делегацией. Ходили упорные слухи о готовящейся интервенции союзных держав против России. Советские историки утверждали, что ее сорвали антивоенные выступления британских рабочих (кстати, именно в те дни была создана Коммунистическая партия Великобритании). Но более действенным оказалось решение открывшейся 13 августа общенациональной конференции лейбористской партии и тред-юнионов. Конференция потребовала от правительства обеспечить мир с Советской Россией, признать ее правительство и установить с ней взаимовыгодные торговые отношения. Указывая на это консерваторам, Ллойд Джордж с облегчением сбавил накал воинственной риторики и 16 августа заявил, что его правительство не допустит войны с Россией.

^{Красин в Париже. 1924 г. [Bibliothèque nationale de France]}

Пока остальные участники переговоров нервничали в ожидании войны, Красин как ни в чем не бывало вел переговоры о торговле. Седьмого августа он встретился с французским экономическим представителем и сообщил, что Советская Россия готова выплатить (в будущем) часть довоенных долгов в обмен на выдачу (сейчас) кредита в 1 млн. фунтов стерлингов; ничтожность этой суммы говорит о том, в каком отчаянном положении находилась тогда экономика страны. Французы отказались, не желая завязывать никаких отношений с большевиками. Англичане оказались более сговорчивыми — 14 августа Красин подписал с компанией «Джеймс Сегор» контракт на вывоз из России фанеры и других пиломатериалов.

^{Красин открывает павильон СССР на выставке в Париже. [Bibliothèque nationale de France]}

Тем временем польские войска нанесли Красной армии поражение на подступах к Варшаве и погнали ее назад к границе. Это «чудо на Висле» ослабило советские позиции на переговорах, как и скандал, разыгравшийся по вине Каменева. Он привез в дипломатическом багаже бриллианты и другие драгоценности стоимостью 40 тысяч фунтов, которые были проданы по уже описанной схеме, а деньги переданы лейбористской газете «Геральд трибюн» и левому «Союзу действия», выступавшему за примирение с Советской Россией. Британское МВД открыло через своих агентов факт передачи денег и 19 августа сообщило о нем в газеты. Красин боялся, что делегацию вышлют из Лондона, но Ллойд Джордж не хотел отказываться от выгодного торгового соглашения. К счастью, Каменев, уставший от оскорблений в британской прессе, 11 сентября вернулся домой, и ЦК РКП(б) уполномочил Красина вести переговоры дальше.

^{Встреча Красина с персидским послом Самад-ханом в Париже в 1925 г. [Bibliothèque nationale de France]}

Высылки не случилось, но про советских представителей будто забыли. Красин 16 сентября запросил Москву, имеет ли смысл вести переговоры дальше. «Снова мы стоим перед вопросом, как реагировать на затягивание соглашения, — сообщал он Чичерину. — Возможно либо поставить ультиматум и уехать из Англии в случае отклонения, либо ждать неопределенно долго, стараясь возбуждать путем отдельных сделок жадность Сити к нашему золоту и косвенным давлением Сити влиять на правительство». Этот вопрос обсуждался 20 сентября 1920 года на заседании пленума ЦК РКП(б), который решил оставить делегацию в Лондоне. Однако поведение англичан становилось все более недружелюбным: 5 октября Красин писал Чичерину: «Форин офисом производится на нас сильнейшее давление в смысле признания долгов прежнего правительства, также возвращения английским подданным убытков вследствие национализации промышленности… Черчилль, Керзон противодействуют всякому соглашению. Ллойд Джордж не заинтересован в немедленном его заключении и предпочитает выжидать развязки на фронтах». Вдобавок первая же партия фанеры, вывезенная из России фирмой «Джеймс Сегор», была 30 октября арестована по запросу бывших владельцев Старо-Русского фанерного завода — на ней были найдены клейма этого предприятия.

В письмах в Москву Красин советовал не реагировать на провокации и ждать. Такая тактика принесла свои плоды: 12 октября советские власти заключили перемирие с Польшей, а в ноябре разбили армию Врангеля и взяли под контроль всю европейскую часть страны. Поверив в стабильность правительства большевиков, европейские страны, в первую очередь Германия, наращивали сотрудничество с ним, давая пример Англии. Красин 17 ноября телеграфировал в Наркоминдел: «Ллойд Джордж дает нам неофициально знать, что торговый договор будет подписан на следующей неделе». Тогда же он сообщал: «В отношении торговли общее положение с каждым днем становится все более благоприятным, число фирм, соглашающихся принять золото, увеличивается… Золотая блокада близка к окончательному прорыву».

Предварительный вариант торгового соглашения Красин получил 29 ноября, но его не устроили несколько пунктов — например, необходимость продавать советское золото исключительно Банку Англии, который давал меньшую цену, чем частные торговцы. Вдобавок англичане снова добавили в текст обязательства Москвы уплатить британским подданным компенсацию за потерянное имущество и прекратить революционную пропаганду на Востоке. Тем не менее он счел договор в целом приемлемым и готовым для подписания при условии некоторых доработок. Чичерина такой вывод решительно не устроил: он требовал полной переделки документа и даже советовал Красину покинуть Лондон, чтобы сделать англичан сговорчивее.