Сейчас он сидел на грязном камне и ненавидел себя. Ему было мерзко смотреть на свои черные от крови руки, что как визгливые шакалы сутки ковыряли рану.

Он видел жёлтые глаза с вертикальным зрачком, полные боли и бессильной злобы. В какой-то момент, зарываясь рукой в рану, Эларт понял, что он, дракон, скорее всего разорял деревни, потому что ему просто не чем было питаться, потому что и сам Эларт ел в этих проклятых горах через день, если найдёт что.

Он понял, что жестокое мироздание столкнуло лбами два неподготовленных друг к другу существа, и почему Высшие или всемогущий Маари не могут прекратить эти страдания? Почему дракон должен выживать здесь, когда его дом в другом месте и через сколько появится следующий, чтобы по его душу пришел ещё один из династии Ниар и ковырял ему рану?

Эларт долго смотрел на чёрное огромное тело, обескровленное, распластанное на белом мягком снегу. Потом встал, достал свой меч и одним взмахом срубил один из ядовитых шипов на голове дракона. А затем разрубил ему грудину и достал сердце. Он долго смотрел на этот кусок плоти в его руке, кровоточащий черной слизью, а потом сложил в отрез ткани от плаща, рядом с шипом, и перевязал так, что получился мешок.

Долгие шесть лет закончились. Наследник Ниар выиграл эту битву, но Эларт никогда не будет гордиться своей победой. Этот день в его жизни станет днём позора и бесчестья, о котором он не захочет вспоминать.

Саллиан Флай шел по коридору в зал советов. Его сапоги отбивали тяжёлый ритм, такие же тяжёлые были мысли были у регента, готовившегося к коронации.

Утром к нему снова пришел вестник, ещё две недели назад на границах Северных гор пошли толки о возвращении принца Эларта и эта молва начала доходить до главного города.

Если считать с того момента, когда некоего бродягу видели у границ, то, если это на самом деле принц, Саллиан увидел бы его уже через дней пять. Вот только Саллиан не получал от дозорных никаких вестей две недели. Принц словно растворился или это действительно был бродяга.

В зале советов было пусто, уже скоро все должны собраться на главной площади. Помост и виселицу снесли сразу после того как принцессу Льенну Ниар проводили в темницу и народ вздохнул спокойно, увидев в этом конец своих мучений. Саллиан Флай стал спасителем, и, если кто и хотел возразить против его коронации, то его голос утонул в огромной толпе согласных.

Саллиан сел в кресло во главе стола. Тишина была несвойственна этому залу, но сегодня она ему была необходима. Коронованный, он все равно не будет Ниар, не будет иметь никакого отношения к правящей династии. Варианты решений приходили ему в голову, некоторые он принимал как возможные, некоторые — как неосуществимые.

В двери постучали.

— Входите! — крикнул Саллиан и в дверях появился посыльный — худощавый сгорбленный криасс средних лет, с длинным лицом и узкими глазами с бегающим взглядом. Белый пучок сухих волос был туго стянут в короткий хвост на затылке.

— У меня донесение, срочное, мой король, — проговорил он быстро с подобострастием.

Я ещё не король, пока не король, — подумал Саллиан.

— Говори. — Внутри Саллиана зарождалось нехорошее предчувствие.

— Мужчина, что назвался принцем Элартом, стоит у ворот замка и просит пустить его к принцессе, — проговорил посыльный и низко склонился, словно ожидал удара.

Глаза Саллиана налились кровью, кулаки сжались и он готов был проломить стол. Но следующая мысль успокоила его.

— Проводи его к Льенне Ниар через черный ход башни так, чтобы никто больше вас не видел, — ответил Саллиан и встал из-за стола.

Посыльный нагнулся ещё ниже и почти в том же положении засеменил к выходу.

Краспер Нолайдэ почти всегда находился на трибуне у тренировочной арены, наблюдая, как его бойцы упражняются в искусстве владения мечом.

— Регент Флай, наш будущий король, — почтительно кивнул Нолайдэ Саллиану, когда тот подошёл к нему.

— Приветствую тебя, Краспер, — ответил ему Флай и встал рядом, устремив взор на арену.

— Чем могу быть полезен? — Краспер мог позволить себе вольное общение с регентом. Спасение жизни и шесть лет дружбы сделали их с Флаем в глазах Нолайдэ если не друзьями, то приятелями. Сам Саллиан просто был доволен таким союзом — Краспер был полезен ему.

— Меня тревожит принцесса, мне кажется, она не оставляет надежды выбраться из башни, — ответил со вздохом Саллиан.

— Она в башне, под присмотром. Ее суть вылезла наружу, теперь все знают, от кого ты нас спас, — серьезно произнёс Краспер.

— Меня беспокоят также вести с севера. Кто-то считает, что принц жив и мне кажется, что он встанет на сторону принцессы и попробует ее освободить. Сегодня день моей коронации, когда, как не сейчас это сделать.

— Принц мертв, прошло шесть лет, все забыли об Эларте. Принцесса выбрала черную сторону и трон по праву ваш, уж мои воины позаботятся об этом.

— Ты прекрасно знаешь, что не все забыли об Эларте, — произнёс Саллиан и обернулся. К ним направлялся один из охранников башни.

— Что случилось, Зарни? — спросил его Краспер, видя обеспокоенный вид своего подчинённого.

— Один из посыльных короны с неким мужчиной в плаще прошел через черный ход в башню, он сообщил, что у него есть разрешение регента, — отчитался Зарни.

— Я не давал никому разрешения, — с напряжением и тревогой в голосе произнёс Флай.

— Отряд воинов к башне, охране никого не выпускать, болваны! — скомандовал Нолайдэ.

Тем временем принц Эларт, ведомый посыльным, поднимался по винтовой лестнице башни. Охрана пропустила их, но не потому что посыльный визжал о наличии у него разрешения регента. Эларт снял капюшон и сказал слова, обычные, но произнёс он их не как бродяга, а как король, и охрана не могла не подчиниться.

На самом верхнем этаже была одна камера. Черный дым стелился лёгкой дымкой по полу, выползая из нижней щели двери камеры, спускаясь по ступенькам и растворяясь в воздухе. Эларт остановился. Маленькое окошко с частой решеткой было единственное отверстие, пропускающее свет в камеру, и Эларт не решался подойти к нему.

— Открой, — сказал он и ключник, который боялся даже взглянуть на принца, проворно подбежал к двери.

В камере было темно. Нет, не просто темно. Там была тьма.

— Льенна, — осторожно проговорил Эларт.

Мгновение ничего не происходило, но потом тьма начала рассеиваться, пока перед взором принца не предстала черноволосая девушка в черном, как броня дракона, платье. Черные глаза смотрели на него пустым взором, сама девушка стояла неподвижно лицом к нему.

Ведьма! — понял Эларт и невольно шагнул назад. Девушка усмехнулась.

Да, он узнал эту улыбку. И черты лица. Эларт узнал в этой ведьме свою сестру.

— Льенна, — утвердительно произнёс Эларт и подошёл обратно. В руке он держал мешок, с которого капала черная кровь дракона.

— Мой брат вернулся, — с горечью произнесла Льенна.

— И убил дракона, — мрачно произнёс Эларт и мешок, мерзко хлюпнув, упал на грязный каменный пол. — Я надеялся увидеть тебя рядом с троном, а не в главной тюрьме Элрайна.

— Я здесь потому что меня предали! — зарычала принцесса и черный дым снова застрелился по полу. — Трон должен быть мой! Мой!

— Я знаю, но ты не королева, Льенна, ты ведьма. Я выпущу тебя, признай меня своим королем. Я убил дракона и исполнил предназначение. Я. Твой. Король. — Голос Эларта был тверд. И это снова был голос короля, голос Воина. Он понимал, что Льенна оступилась, шагнула во тьму. Ведьмы, даже без магии, могли творить только зло, им открывались знания ядов и проклятий, но они не принадлежали себе, у них всегда должен быть хозяин. И Льенна теперь опасна. Если только не служит кому-то.

— Вы были правы, регент Флай, принц попытается освободить ведьму и занять трон, — прозвучал за спиной Эларта знакомый голос.

— Вдвоем они хотели уничтожить королевство, династия Ниар обезумела, это знак, — произнёс Саллиан выходя из темноты. Глаза его горели алым и Эларт вспомнил красный дым, который увидел в огне костра.