— Значит ты у нас не шпион, а посланник, верно? — переспрашивает Бано, чтобы утвердить окружающих в этой мысли. Посланница — не шпионка. Можно и с вежеством с ней поступить.

— Да — кивает девушка: — а чтобы убедить вас в необходимости такого шага — я уполномочена вызвать на бой десять ваших лучших воинов.

— Сразу десять? — поднимает бровь Бано. Ситуация забавляет его все больше: — а тебя не порвет? Ты сперва с одним справься… сейчас. Где у нас был тот забавный карлик из Рони? У кого он сейчас? Давайте устроим бои, чего бы нет. — он поворачивается к девушке: — специально для тебя соперника по силам подберем. Он правда ходить не может, косолапит. И меча в руке не удержит, но так и ты тоже. Скажи, как твое имя, воительница? Я — Бано, Пьющий из Черепов Своих Врагов… как ты видишь… — он поднимает кубок и желтоватый человеческий череп таращит свои пустые глазницы: — а ты?

— Я — Тайра, Охотница на Тварей. Ищущая свой путь. — она разводит руки в стороны и полоски сыромятной кожи, до сей поры удерживающие ее запястья — лопаются с громким звуком. Откуда-то в ее левой руке появляется небольшой, иссиня-голубой клинок.

— И я готова к поединку — говорит девушка и Бано понимает, что карлика придется отменять. Развести руки в стороны, когда они связаны за спиной сыромятными полосками кожи… нет, в Семье есть те, кто способен на это, но все они — здоровяки, размером с двух-трех таких вот девушек и ни у кого из них это бы не получилось с такой легкостью.

— Это ты! — вскакивает с места Судутэй: — Саган Угэл! Белая Смерть!

Глава 14

Вечерний бриз принес пряные запахи лесов Ойкумены и всколыхнул легкие одежды Лоа Ти, она встала у резных перил Закатного Дворца и вдохнула воздух полной грудью. Нечасто в последнее время ей удавалось просто постоять и полюбоваться видом, просто расслабится и ни о чем не думать. Пряный запах восточного бриза, тихие перекликания возниц и кухонных работников внизу во дворе, мягкий свет многочисленных светильников, фырканье лошадей… можно было просто стоять вот так и ни о чем не думать.

— Командир Ти? — раздается голос сзади, и она вздыхает. Тяжесть меча сбоку, на бедре — напоминает ей о том, что она не просто девчушка, вышедшая подышать свежим воздухом, она — лейтенант Корпуса Имперских Амазонок и что у нее есть долг. Есть ответственность. Тяжкий груз на ее плечах, пусть невидимый со стороны, пусть незаметный с первого взгляда. Постоянный тяжкий груз.

— Чего тебе, Найра? — спрашивает она, не поворачиваясь. Она узнает этот голос из сотен тысяч, это Найра, ее заместитель, саб-лейтенант Корпуса и верный товарищ.

— Девочки разместились в старых солдатских казармах — говорит Найра: — выставлены сторожевые посты. Ужин будет готов через час. Тушенное мясо с овощами.

— Хорошо — кивает она. Здесь, в глуши западных лесов дичь была особенно хороша. Именно поэтому Бог Император так жаловал эти леса своим посещением и наведывался сюда для своей обычной охоты. Закатный Дворец был обычным пристанищем для охотничьего отряда Бога Императора и амазонки знали тут каждый уголок. В отсутствие тяжеловооруженной Императорской Стражи, они были ответственны за охрану и безопасность Бога Императора, а потому в таких вот охотничьих экспедициях Лоа Ти особенно ощущала тяжесть ответственности перед всеми гражданами Империи, перед цивилизацией. Свой долг.

— Терра из второй сотни подстрелила оленя. — говорит Найра: — знаешь, такого, с белыми пятнами вокруг хвостика. Будет очень вкусно. Императорский повар выделил нам мешочек чудесных специй с южных морей, говорит что мы все пальчики оближем.

— Замечательно. Пост прайм?

— Пост прайм несут Ксана и Тина. Ветераны. — отвечает Найра: — без происшествий.

— Отлично. — кивает Лоа Ти. Ксана и Тина. Она знает их еще по Саморонской кампании, свист стрел и разряды шаровых молний, перекошенные лица нападающих бронированных солдат Конфедерации Юга, сталь в руке и вкус крови на губах. Эти не подведут Бога Императора, да славится имя его в веках.

— Командир? — в голосе Найры звучит нерешительность, и она поворачивается. Смотрит на Найру в упор. Высокая, мускулистая амазонка с длинным лезвием меча вдоль бедра, в прилегающих к телу золотистых доспехах и в шлеме с высоким плюмажем.

— Что такое, Найра? — спрашивает она, мельком отметив, что та — как всегда безупречна. Два дня перехода, а у Найры пуговка к пуговке, аксельбант на плече лежит строго по уставу, словно приклеенный, сапоги блестят и каждая чешуйка ламеллярного доспеха на своем месте. Она уверена, что извлеки Найра свой клинок из ножен — ни единого пятнышка ржавчины, ни лишней капли оружейного масла, ни местами затупившейся кромки клинка — ничего она не найдет. Найра всегда относилась к делу серьезно. Когда она все успевает? Впрочем, на то она и саб-лейтенант, ее заместитель в Корпусе Императорских Амазонок, так и должно быть.

— Разрешите говорить свободно? — спрашивает Найра и Лоа вздыхает про себя. Найра, Найра, думает она, когда же ты поймешь, что «говорить свободно» в Императорском Дворце можно только со мной и то только потому, что мы с тобой знаем друг друга уже почти десять лет. Говорить свободно в таких местах — это роскошь, которую далеко не все могут себе позволить. Она бросила быстрый взгляд по сторонам. Никого. Должно пройти некоторое время, прежде чем многочисленная свита Бога Императора обживет Закатный Дворец, наполнит его жизнью… а сегодня будет пир, знаменующий прибытие Бога Императора в его охотничьи угодья.

— Ты всегда можешь говорить со мной свободно, Найра — отвечает она, одновременно хмуря брови, напоминая своему саб-лейтенанту что абсолютно свободно могут говорить только птицы и сущеглупые, а человек на то и человек, чтобы знать когда можно говорить, а когда — молчать.

— Лошадь пала — говорит Найра: — не у нас, ты не беспокойся, наши все в порядке. В свите, везла телегу с грузом для кухни и пала.

— Переход долгий. Может заболела? — пожимает плечами Лоа. На самом деле любой поход императора куда бы то ни было — хоть в охотничьи угодья, хоть в гости к матушке в город Лоан, хоть на южные моря зимой — всегда был целым событием. И это только деревенские глупцы когда слышат что «Бог Император изволил отправиться на охоту» — представляют себе как он самолично на коне скачет а за ним десяток его телохранителей. Нет, если Бог Император куда-то едет — вместе с ним передвигается едва ли не весь двор. Те, кто остается в Столице (а их тоже немало) считают себя негласно пониженными в ранге приближенных к Императору, переживают, готовят подарки и делают выводы, но и тех, кто едет вместе с Императором — тоже немало. Почти две сотни одних вельмож… и это если не считать их детей, жен, наложниц, поваров, телохранителей, слуг…

Что же говорить о Императорском кортеже — там полно своих наложниц, поваров и слуг, начиная от парикмахеров и заканчивая массажистами этих самых наложниц. Целители, предсказатели, советники, кого только нету в Императорском кортеже. А для передвижения всей этой толпы — нужны лошади и ездовые ящеры. Ящеры, конечно, сильнее, но лошади — быстрей. И, конечно, в любой суматохе такого масштаба — обязательно что-нибудь да произойдет. То колесом наедут на мальчишку, который охотничьих собак кормит, то телегами столкнутся и ось колеса соскочит, обязательно кого-нибудь из служек удар хватит… ну и лошади, да. Лошади умирали в таких вот походах регулярно. От болезней, от недосмотра, а то и от дурного глаза или проклятия. Конечно, в Императорском кортеже обязательно инквизитор был и не какой-нибудь захудалый, глава ордена, или его ближайший помощник, но все же…

— Я бы и сама внимания не обратила… просто я к тебе шла, а она упала прямо передо мной — говорит Найра: — и… пена у нее изо рта пошла кровавая. А она сама — вроде вздохнуть хочет, ла не может и глаза выкатились…

— Кровавая пена. Симптомы нехватки воздуха. Выкаченные глаза. — Лоа бросает на Найру быстрый взгляд: — ты распорядилась сохранить тело?