— Да. Конечно. Я приставила охрану. — кивает Найра. Ей заметно полегчало на душе. Лоа принимает решение почти мгновенно. Пала лошадь, симптомы отравления красной ртутью… может быть случайность, объелась чего-нибудь, мало ли болезней у лошадей… а может быть… может быть все что угодно. И она, Лоа Ти, здесь для того, чтобы не допустить чего угодно во время поездки Императора в его охотничьи угодья.

— Веди. — говорит Лоа и спешит вслед за Найрой. Они спускаются вниз по ступеням Морского Крыльца Закатного Дворца, украшенного резьбой с изображением морских побед Бога Императора, гигантских рыбоящеров и прочих морских гадов, попадающиеся навстречу служки — почтительно склоняются перед ними и поспешно освобождают дорогу.

— Сюда, к конюшням — указывает дорогу Найра: — вот… я приставила стражу.

— Командир! — вытягивается в струнку молодая амазонка из второй сотни. Лоа помнит ее лицо, но не помнит имени. Откуда она помнит ее лицо? Ах, да тот самый спор на «кто больше выпьет» в столичном трактире. Она и выиграла… Лоа лично вкатила победительнице гаупвахту и денежный штраф.

Амазонка с алебардой стояла у тела павшей лошади. Лоа кивнула амазонке — мол, вольно, и присела у морды мертвого животного. Бледные, розоватые ткани слизистой, багровая лужа перед мордой на земле… жидкость, конечно, уже впиталась, но застывшие пузыри пены все еще оставались целыми.

— Разыщите возничего — говорит она, вынимая кинжал из ножен и срезая немного грунта, впитавшего жидкость, с пузырьками пены: — и кликните следователя из Инквизиции.

— К чему беспокоить Инквизитора — раздается мягкий голос и при первом же звуке этого голоса внутри у нее что-то сжимается: — путь был долгий, и господин следователь наверняка уже спит.

— Господин Солон Таркс — Лоа стряхивает испоганенную землю с кончика кинжала в мешочек и прячет мешочек на поясе: — как редко вас можно встретить в таком месте. Обычно вы не жалуете конюшни своим присутствием.

— Лейтенант Лоа Ти. Несмотря на то, что я занимаю скромное место при дворе, ничто человеческое мне не чуждо — говорит полноватый мужчина в шелковых одеяниях до земли, он улыбается, но улыбка не трогает его глаз, он улыбается только уголками губ, в то же время его глаза остаются холодными, словно далекие звезды зимним вечером.

— Но если говорить без обиняков, то мне стало интересно, почему же наша доблестная предводительница амазонок и ее заместитель — так спешат в конюшни. Неужели нападение варваров? Или покушение на Императора? Заговор среди двора? Прорыв из Ночного Королевства? А тут… всего лишь павшая лошадь… — мужчина в шелковых одеяниях наклоняет голову набок и становится похожим на большого филина, со своими двойными подбородками, лысой головой и круглыми глазами. Кажущийся смешным и совсем не страшным. Но Лоа Ти не первый день при дворе и прекрасно знает цену этому человеку. Он не мужчина, нет. Он вхож на женскую половину Закатного Дворца, а потому он не мужчина уже давно. Таков закон, ни один мужчина не может видеть, а уж тем более — разговаривать с женами и наложницами Бога Императора. Потому с давних пор евнухи и амазонки — конкуренты… если не сказать большего. Амазонки тоже могут быть и на женской, и на мужской половине… вхожи в личные апартаменты Императора, но, к сожалению, амазонки — всего лишь телохранители и воительницы, ничего большего. В то время как евнухи занимают все остальные посты. И Солон Таркс — глава администрации Бога Императора, что делает его едва ли не самым могущественным человеком в Империи — после Бога Императора, разумеется… но Бог Император вряд ли спустится из своих апартаментов в конюшню поздно вечером. По-хорошему тут бы и склонится ей перед ним, послушаться и хвост поджать, но что-то внутри ее — сопротивляется этому. Она — лейтенант Корпуса Императорских Амазонок, а гражданская администрация и военная — разные ветви власти. У нее есть свой командир и только он может отменить приказы по охране и сопровождению Бога Императора.

— Данная лошадь пала при загадочных обстоятельствах — поджимает губы Лоа: — симптомы ее смерти указывают на возможное отравление красной ртутью. Согласно процедуре, мы запрашиваем помощи Инквизиции.

— Красная ртуть? — поднимает свои редкие брови Солон Таркс, самый могущественный евнух в Империи: — какая глупость. Вы, военные, всегда находите повод чтобы испугаться. Парадокс, не правда ли — мы, простые люди и то не так боимся, как вы… хотя на вас и броня и оружие и обучены вы боевой магии. Наверное, сам процесс обучения формирует из вас параноиков. Вы знаете сколько стоит щепотка красной ртути? Само собой — на черном рынке, что делает ее еще более дорогой… никто не стал бы тратить такие деньги, чтобы отравить лошадь. Что за чушь…

— Господин Солон. Я… — никто и не думает, что хотели отравить лошадь, думает Лоа, ведь она везла телегу с провизией для Императорской кухни! Утечка… просыпалось чуть на дорогу, а лошади — они более чувствительны к красной ртути, могла надышаться, а потом… мало ли что потом…

— Мы обязаны устранить любые опасности для Императора — говорит она вслух: — любые подозрения и вероятности…

— Кто был возницей у этой телеги? — евнух прерывает ее, повысив голос: — Эй! Найдите мне возницу!

— Сейчас, господин Солон! — откликаются сразу несколько глоток и во внутреннем дворе начинается суета. Через несколько минут к ним подталкивают молоденького паренька с испуганными глазами. Он тут же падает в ноги к Солону и замирает.

— Встань, не бойся — говорит евнух: — не надо меня боятся. Если ты не задумал ничего дурного и не сделал, то ничего с тобой не будет. Вставай.

— Д-да, господин Солон! — парнишка встает, но держит голову склоненной и упрямо смотрит себе под ноги.

— Это твоя лошадь? — спрашивает евнух и парнишка отчаянно мотает головой.

— Нет! — говорит он: — это лошадь Бога Императора!

— Хорошо. Перефразируем — вздыхает евнух: — это та лошадь, которая была запряжена в телегу, которой ты управлял?

— Да, мой господин!

— Хорошо. От чего она умерла?

— Не знаю, мой господин! Марла всегда была отличной кобылой, слушалась, никогда не рвалась вперед, не путала упряжь и не кусалась! Но сегодня она вдруг стала необычно вялой, а потом… — паренек всхлипнул. Лоа подняла бровь. Паренек плакал по лошади? Не из страха, что его накажут за потерю имущества, а жалел животное?

— Что везла твоя телега… телега, которой ты управлял?

— Не знаю! Вроде там была мука и специи для господина Ру! Ой… для господина Императорского Повара!

— Ясно. Твою телегу уже разгрузили?

— Нет. Вон она стоит. Как Марла пала, ко мне подошла госпожа амазонка и запретила и Марлу и телегу трогать, а я только распрячь ее успел… — парнишка вытирает слезы рукавом рубахи.

— Что же. Все ясно. Спасибо тебе. — евнух поворачивается к телеге и некоторое время смотрит на нее.

— Проведем обыск? — предлагает Лоа: — или оставим телегу до завтра? Пока не встанет господин Инквизитор…

— Не к чему беспокоить господина Инквизитора — отмахивается Солон своей пухлой рукой: — кто тут главный на погрузке? Где интендант?

— Я тут, господин Солон! — из толпы выходит сухощавый мужчина и почтительно кланяется евнуху и амазонкам: — лейтенант Лоа Ти, мое почтение.

— Телегу — вывезти за ворота и сжечь — распоряжается евнух и поворачивается к амазонкам: — этого — казнить. Немедленно.

— Что? — недоуменно моргает Лоа. Казнить паренька? Но…

— Только что вы сами, госпожа лейтенант говорили мне что любые вероятности и случайности в деле сохранности Бога Императора — недопустимы. Что если есть подозрения, то их нужно исключить. Вам показалось что в деле замешана красная ртуть, Убийца Королей. Я — так не считаю, но вы же у нас эксперт. Вы у нас начальник стражи на весь период поездки. Потому я доверю вам и приказываю устранить любую случайность. Уничтожить телегу и казнить возничего. Как вы и хотели, госпожа амазонка.

— Но я… погодите! Возничий то тут при чем?

— Как яд мог попасть в телегу, если бы он хорошо исполнял свои обязанности? — задает вопрос евнух: — значит он своим попустительством подвел нашего Императора.