Так, а теперь мой выход!

Я появилась в комнате внезапно, сама не ожидала от себя такой прыти. Я подошла к Тараксу, и посмотрела ему прямо в глаза.

– Господин, вас обманывают! - Громко и уверенно сказала я.

Ох, до чего же не люблю стучать, никогда этим не занималась! Но, если я сейчас этого не сделаю, то уже никогда не смогу вернуться на свою родную Землю. Моё бездыханное тело обнаружат мои бедные родители, и даже вскрытие не объяснит, от чего я умерла.

Кнут Марзы обжёг меня, но к этому я уже привыкла. Я увидела в глазах Таракса интерес и поняла, что спасена. Они ничего со мной не сделают - он не позволит.

– Кто ты такая? - Спросил меня важный господин.

– Это наша полоумная рабыня - засуетился Крак, но эта его суетливость сыграла с ним плохую шутку, она насторожила Таракса.

– Говори! - Приказал он мне.

И я заговорила. С каждым моим словом глаза Таракса становились всё темнее и темнее, а Крак и Марза как - то сразу скукожились и стали такими маленькими и жалкими, что я даже почувствовала себя сволочью.

– Вы можете всё проверить, Господин, - сказала я - достаточно просто спросить у покупателя по какой цене он купил дом.

Бледное лицо Таракса исказила гримаса гнева. Глаза его горели, зубы сжались, нос заострился. Кажется, да не кажется, а точно, кому - то будет очень плохо, и я надеюсь, что не мне.

– Корк! - Скомандовал Таракс, стоящим за его спиной охранникам.

Я ничего не поняла, но, взглянув на Крака с Марзой, до меня дошло, что сейчас произойдёт что - то страшное. Ноги толстухи подкосились, и она упала - большая бесформенная туша, скулящая и дрожащая. Сам Крак с трудом держался на ногах, но держался.

Охранники поднесли две коробки, что бы это могло значить? Таракс открыл коробки и достал из каждой по мотку колючей проволоки. Бред, какой - то! Увидев это, Крак потерял самообладание. Вой, плач, стенания. Чего они запаниковали?

Таракс положил проволоку на пол и что - то скомандовал. Я ничего не понимала и с интересом за всем этим наблюдала. Мотки колючей проволоки сами собой развернулись. До меня стало доходить, что это не совсем проволока, а что - то неизвестное. Оно слегка приподнялось и вдруг, я даже не заметила, как оно это сделало, оно обвилось вокруг Крака. Вопль, который издал мой бывший хозяин, заставил меня пожалеть о содеянном. Гадость я сотворила, подлость! Ненавижу себя за это! Но ничего уже изменить нельзя. Марза потеряла сознание и поэтому не почувствовала, как второй "моток колючей проволоки" обвился вокруг неё. Вскоре от Крака и Марзы осталась лишь грязная лужица.

И что дальше?

Таракс вдруг вспомнил обо мне. Он кивнул охраннику, и тот освободил меня от цепи. Значит, меня наказывать не будут, и я свободна!

– Как тебя зовут? - Спросил меня Таракс.

– Саня.

– Пойдёшь со мной. - Сказал он таким тоном, что возражать я не рискнула, помня о печальной участи "сладкой парочки".

– Что со мной будет? - Робко спросила я, и вся напряглась в ожидании ответа.

– Я так понимаю, что у тебя дома нет. Будешь жить у меня. Это большая честь - жить в доме верховного жреца Таракса!

Ё - моё, а он - то, оказывается, верховный жрец! Вот ведь вляпалась - так вляпалась! От него труднее будет сбежать. Хрен редьки не слаще.

– И вы тоже посадите меня на цепь? - Робко спросила я.

– Зачем? Ты абсолютно свободна. Если хочешь, то можешь идти куда угодно. Я просто хочу тебе напомнить, что сейчас зима, и ты можешь замёрзнуть на улице.

Ох, однажды я уже клюнула на такую вот удочку и попала в рабство. Что же мне делать?

– Так ты идёшь со мной или нет? - Спросил он.

Выбор у меня не велик.

– Иду.

На улице была такая холодина, что внутри у меня всё заболело. Я шла босая по колено в снегу. Добрый дяденька мог бы посадить меня в свою повозку. Я же ноги отморожу.

Повозку тянуло странное животное, похожее на большого дикобраза на лошадиных ногах. Называется, посочувствовал, хрен моржовый, взял к себе в дом, пожалел сиротку. Да я просто не дойду до его дома - ноги отвалятся. Хоть бы обул во что - нибудь!

– Ты не замёрзла? - Спросил он меня из своей кареты

Ну не сволочь ли?! Он ещё спрашивает. Конечно, ему тепло и уютно, а походил бы он босиком по морозу.

– Замерзла.

Молчание длилось, по - моему, очень долго. Он, что, не слышал, что я ему сказала? Или ему всё до лампочки?

Дверь кареты открылась.

– Иди сюда.

Долго упрашивать меня не пришлось. В карете было тепло. Лицо Таракса ничего не выражало - он был где - то далеко - в своих мыслях. Я нагло его разглядывала. Вообще - то, дядька - ничего такой. Не бог весть, какой красавец, но не урод. Его лицо напомнило, какого - то хищника - волка или коршуна. Колючие, чёрные глаза, в которых ничего нельзя было разглядеть, большой нос, совсем, как клюв хищной птицы, высокий лоб и узкие губы. Лицо худое, удлинённое. Он мог бы быть красивым, но у него всего было слишком много - слишком большой нос, слишком высокий лоб, слишком жёсткие глаза.

– И, как я тебе? - Спросил он, не глядя в мою сторону.

– Бывают и похуже - не подумав, ляпнула я, и сразу осеклась - как он отреагирует?

Он засмеялся, и лицо его сразу стало гораздо более человечным, более симпатичным.

– Ты интересная девица. Впервые встречаю человека, который не заискивает перед верховным жрецом Таракса. Может быть, ты такая смелая, потому, что тебе не чего терять?

Я посмотрела на две коробки, стоящие на полу у его ног. То, что находилось в этих коробках, напомнило мне о том, что каждому есть, что терять. Нечего терять только покойникам.

– Не бойся, я не собираюсь скармливать тебя корку - успокоил он меня. Интересно, что это за корки такие? Кто они? Ничего подобного я никогда и нигде не встречала.

– Ты раньше видела корков? - Спросил он.

– Нет - честно ответила я.

– Интересные твари. Когда - то они почти полностью уничтожили цивилизацию шаксов. Ты знаешь, что шаксы когда - то были разумными?

"Я не знаю даже кто такие шаксы" - подумала я, но вслух этого я не сказала.

– Они жили здесь до нас. А откуда взялись корки - этого никто не знает, но они очень быстро превратили шаксов в животных и едва не уничтожили их совсем. Это именно корки загнали шаксов на свалку. А вот мы смогли приручить корков! Мы контролируем их численность - стерилизуем.