— Вызови подкрепление, Джейн, — прохрипел Джимми.

— Подкрепление, подкрепление, — передразнил Акула. — Десять-четыре, Элеонора.

— Я ехала к тебе, чтобы поговорить, — сказала Хоулт Джимми. — Увидела, как они сажают тебя в машину, и не поняла, что происходит...

— А произошло вот что, дамочка, — перебил Маклен. — Джимми год назад совершил преступление прямо в этом офисе. Вы должны арестовать его, пока он не причинил зла кому-нибудь еще...

Акула подошел к Хоулт, а та прицелилась ему в грудь.

— Стреляй в голову! — крикнул Джимми.

— Я не стану повторять дважды, — предупредила Хоулт Акулу, продолжая держать пистолет на уровне его сердца.

Джимми подождал, пока Маклен поднимется, и пнул его костыль, наслаждаясь звуком рухнувшего на пол тела.

— Джимми! — Хоулт шокирован его поступок, и она на секунду потеряла бдительность. Это была роковая ошибка.

Акула ловко толкнул ее в сторону, швырнул о стену и схватил за горло, поднимая вверх, пока ее зрачки не оказались на уровне его поросячьих глазок.

Хоулт несколько раз выстрелила ему в торс, как ее учили в академии, но Акула даже не дрогнул. Хоулт выстрелила еще раз, и пистолет выскользнул из ее пальцев.

Акула посмотрел ей в глаза. Хоулт глотала воздух, ее лицо побагровело.

— Что-нибудь видишь? — спросил он.

Маклен поднялся.

— Черт побери, Акула! Поторопись! Заканчивай уже с ней.

Джимми метался по комнате. Он схватил стул и бросил его в Акулу со всей мочи, но тот даже не обернулся, продолжал смотреть, как в глазах Хоулт угасает жизнь. Джимми бросился на него, но лишь ударился о бронежилет.

Хоулт беззвучно шевелила губами.

— Ну что, сейчас что-нибудь видишь? Хоть что-то? — допытывался Акула, сжимая руки.

— Как она может тебе ответить? — удивился Маклен. — Даже если бы она и могла говорить, видеть там нечего. Нет ничего, вот и нечего сказать.

— Смотри внимательней, ты не стараешься! — тряс свою жертву Акула.

Джимми поднял один из карандашей, зеленый, остро заточенный, и со всей силы всадил его в шею Акулы.

Тот вскрикнул, а вернее, зарычат no-звериному громко, но Хоулт не выпустил. Он продолжал душить ее одной рукой, а другой схватился за карандаш, торчавший из шеи.

Но Джимми бил и бил по карандашу, пока наконец не пробил Акуле позвоночник. Карандаш прошел насквозь.

Акула затрясся так, словно его ударило током, голова запрокинулась. Он отпустил Хоулт и медленно обернулся. Острие карандаша торчало из-под подбородка.

Джимми отпрыгнул назад, тяжело дыша.

Акула шагнул к нему и медленно упал на колени, выпучив глаза. Он постоял так несколько секунд, глубоко вздохнул и упал лицом вниз.

Хоулт села на пол. Она пыталась что-то сказать, но голос не повиновался.

Джимми обернулся и увидел, что Маклен замахнулся костылем, собираясь размазать его мозги по офису. Джимми представил, как Оливия намеливается клюшкой на мяч, и в ушах у него зазвенело от выстрела. Он увидел Хоулт, держащую пистолет двумя руками, трясущимися так сильно, что казалось, будто она аплодирует.

Маклен, скорчившись, лежал на полу с простреленным плечом.

Джимми медленно подошел к Джейн, осторожно обходя Акулу и все еще не веря, что такое огромное существо может быть мертвым. Под ногой что-то хрустнуло. Это оказалась жемчужная сережка Хоулт.

Джейн кашляла, тяжело дыша, но пистолет не отпускала.

Джимми наклонился, поднял серьгу и сел рядом с Хоулт. Ему показалось, что на это ушло несколько часов.

Хоулт взяла сережку, коснувшись его руки даже с большей нежностью, чем прошлой ночью, когда они занимались любовью.

— Спасибо... тебе... Я бы... расстроилась... если бы... потеряла ее... — Казалось, она вот-вот заплачет.

Джимми поцеловал ее и нежно обнял.

— Ох уж эти женщины со своими побрякушками! Разбрасываете их где ни попади.

— Видимо, копы накрыли торговцев кокаином, — заметил Ролло, увидев у входа полицейские машины. С его пальцев падали зернышки икры. — Плохо. Я надеялся попросить менеджера позвать сюда Акулу, а когда он выйдет, предложить ему поцеловать меня в зад.

— Бери побольше, — посоветовал Напитано, когда Ролло снова нырнул пальцами в тарелку с килограммом белужьей икры.

— Мне всегда было интересно, какова эта штука на вкус, — сказал Ролло, облизывая пальцы. — Вкусно. Хоть и странно.

Ролло запил икру газировкой.

— Ну и что теперь?

— У одного моего друга внушительный участок на востоке Сан-Диего, настоящая дикая зона с зебрами, антилопами, жирафами и другими... экзотическими существами.

Напитано улыбнулся, показав зубы, все в черных шариках.

— Я подумал, было бы забавно тай погонять.

— Нино! Моя камера наготове! Вперед!

Джимми словно плыл на облаках, в спокойствии и безмятежности, пока кто-то не взял его за руку. Джимми заморгал, пытаясь вернуть ясность своему замутненному взгляду, и увидел фигуру в голубом, сидящую на краю кровати.

— Доктор? — облизнул он губы. — Как я?

Он снова моргнул и, разглядев Джонатана, выдернул руку.

— Ты же не собираешься снова ударить меня, правда, Джеймс?

Правая рука и шея, там, где Маклен обжег его сигаретой, были забинтованы. Джимми попытался сесть, но Джонатан удержат его.

— Успокойся. Тебе надо лежать, — заботливо сказал он. — Пока тебе никуда нельзя.

Джимми поискал кнопку вызова, но безрезультатно.

— Я просто заехал навестить тебя. Папа и мама в Мексике. Мама хотела вернуться раньше, но я сказал, что рана несерьезна.

— Где Джейн?

— Ты как всегда галантен. У детектива Хоулт повреждено горло. Если бы ее вовремя не увезли в реанимацию, она могла умереть. Сейчас все в порядке, ее отпустят через пару дней. Когда я к ней заглядывал, она спала. — Он осторожно отогнул повязку на шее Джимми и осмотрел обожженную кожу.

— Пожалуйста, не надо...

— Тихо-тихо, я знаю, что делаю. — Джонатан подвинулся ближе. — Намека на инфекцию нет, это хорошо. От сигаретных ожогов остаются заметные шрамы. Если захочешь, я потом сделаю пластику.

— Не стоит.

Джонатан сменил повязку так осторожно, что Джимми практически ничего не почувствован.

— Ты что, не доверяешь мне? — спросил Джонатан, слегка потрепав брата по волосам. — Ну, как тебе это ощущение? Каково? Мне правда не терпится узнать.

— О чем ты?

— Каково это — убить человека?

Джимми промолчал. У него перед глазами все еще стоял мертвый Акула с зеленым карандашом, торчащим из шеи, словно первый весенний росток. Еще он вспоминал жемчужную серьгу Хоулт на грязном полу. А кроме этого, чувствовал, что их с Джонатаном поединок еще не окончен.

— Ты же не просто нажал на курок. Твой метод оказался таким... индивидуальным, необыкновенным. — Джонатан проверил швы у брата на лбу, недовольно причмокивая. — Я не критикую тебя, ни в коем случае. Просто прочитал медицинское заключение. Клянусь, Джеймс, ты проткнул ему карандашом спинной мозг! Какая же силища должна быть у человека, чтобы такое сделать!

— Видишь ли, у меня была мощная мотивация.

— Он же весил почти четыреста фунтов. Он бы весь твой дом собой заполнил! Если бы у тебя был дом. Шутка.

— Ха-ха.

— Представить себе не могу, что тебе пришлось пережить там, в офисе. Тебя жгли, били, а ты... продолжал бороться за свою жизнь. Я никогда не бывал в ситуации, хотя бы отдаленно напоминающей твою. Я горжусь тобой и хочу, чтобы ты это знал! — Джонатан обнял его. — У тебя остались какие-то сожаления?

— Никаких. — Джимми внимательно смотрел на брата.

— Вот это воля! Вот это дух! Я из того же теста. Хирургу с сожалениями не место в операционной, так же как и хирургу, боящемуся вида крови. — Он продолжал деловито осматривать раны брата. — Доктор Лэн, ортопед, сделал тебе в колено укол кортизона. Все будет хорошо. Конечно, сейчас ты чувствуешь себе беспомощным, словно котенок, но не волнуйся, лекарства сделают свое дело. Скоро ты полностью поправишься.