— Простите, — вдруг чуть ли не плача выдавливает из пересохшего горла,— за эту неделю вернули троих. Без предупреждения. Просто оставили у дверей. Я уже внесла этих нелюдей в чёрный список, я помню всех… И каждого своего подопечного. С тех пор, как штат оставил чипирование на усмотрение хозяев, приходится запоминать. Да и как их забудешь? Они все мне, как дети! — на этих словах она ударяется в громкое рыдание и ещё долго продолжает свои стенания, но я их не слышу. Угрожающий голос мистера Харисса так и звенит в ушах наполняя сердце ещё большим страхом:

«Если вы не согласитесь сотрудничать, вскоре те, от кого вы скрываетесь узнают о вашем местоположении».

— Какая кошмарная несправедливость! Нельзя быть настолько жестоким! — не сдерживаясь громко восклицаю. Гнев, так и хлещет из меня во все стороны.

Этот мой эмоциональный всплеск казалось бы в сторону моего шантажиста, будто устанавливает незримую дружескую связь между нами.

— Да,— искренне соглашается, и тянется за очередной салфеткой,— так что у вас за просьба, мисс Ливс?

— Я хотела бы…— медлю, пытаясь подобрать слова,— пристроить Адри на пару дней, пока в квартире ремонт.

На последнем слове я внутренне сжимаюсь, точно уверенная, что она заметит ложь. Или подумает, что это очередной приём чтобы изощренно отказаться от беззащитного животного.

Но Юника понимающее кивает, подходит обратно к рабочему столу,—пару ударов по клавиатуре и она озвучивает кругленькую сумму.

— Отдельный, просторный вольер,— упоминая это, она весело подмигивает не на шутку напугавшемуся псу, —питание дважды в день, прогулка дважды в день. Бронируем?

— В смысле? — чуть хлопая глазами переспрашиваю. Теперь Юника мне больше напоминает администратора в пятизвездочном отеле, нежели ветеринара.

—Вольер освободится послезавтра,— деловито поясняет она,— На сколько дней планируется передержка?

— Да я хотела сейчас оста….— Адри не даёт закончить фразу, перебивая жалобным визгом.

— Похоже он против,— чуть посмеивается,— сейчас невозможно, бронируем на послезавтра?

Я в ступоре. Когда мы мёрзли под дождем, я твёрдо решила, что пёс не виноват в том, что его хозяйка вечно попадает в передряги. Мотаться с ним несколько дней по городу без гроша, заставлять мёрзнуть и морить голодом— этого я не вынесу. Со мной будь, что будет, но ему я обязана обеспечить хотя бы тёпленькое местечко и немного еды.

— Мне нужно подумать… — неуверенно отвечаю и опускаюсь в кресло.

Тем временем, Адри настырно бодает пустую миску, скорее чтобы показать свой протест. Но это его действие не остаётся без внимания— Юника щедро отсыпает ему целую горсть свежего корма, после чего удаляется к остальным собакам. А я убедившись, что все заняты своими делами, быстро достаю из - за пазухи конверт и вскрываю его.

Фиванские символы, как всегда охотно складываются в слова и обретают значение:

«Почитай Ту, что призывается ее дочерьми сквозь время, во многих местах и многих именах».

Стоит дочитать, как Письмо бесшумно взрывается мелкими фиалками, они словно снежинки растворяются стоит им коснуться пола.

«Стало быть это Приглашение. Но куда?»

Внезапно мои мысли прерывает мужчина. Он влетает в питомник промокший до нитки. С кожаной куртки, что противно облепила его полное тело стекает вода, оставляя разводы на полу. Он тяжело переваливается через стол, так и не замечая меня. От чего-то сердце пропускает удар.

— Есть тут кто? — чуть гнусавой голос нетерпеливо спрашивает. Но Юника не отзывается. Тогда он зло бьет рукой о стол растопыривая короткие пальцы.

Я вздрагиваю.

Тут же срабатывает инстинкт самосохранения, потому что я узнаю этого человека, он часто снился мне в кошмарных снах. Схватив Адри, я вылетаю из помещения, дверь за нами громко хлопает.

—Я согласна,— гневно выплевываю два заветных слова, стоит в дверях появится бывшему боссу.

Его победоносный взгляд не нуждается в комментариях, такой вид будто Олимп пал у его ног.

«Самодовольная ухмылка скоро смоется с твоего лица».

— Проходи,— с интересом разглядывает пса,— проходи-те….

— И не надо так смотреть! Он тоже часть команды,— едко осведомляю его, на что получаю сдержанный кивок.

«Мы ещё посмотрим, как ты взвоешь, когда Адри разнесёт твою шикарную квартиру».

Я опускаю бегемотика на пол.

— Малыш, чувствуй себя, как дома,— командую, пока мистер Харрис заправляет кофемашину.

— Если в вашем доме принято скакать грязными лапами по дизайнерской мебели,— он делает долгую многозначительную паузу, привлекая наше внимание,— то пёс полетит в окно. Первое и последнее предупреждение,— в эту секунду Адри, как раз разгонялся в сторону дивана. Но прознав о кровожадных планах хозяина, бедолага, так попятился назад со страху, что я еле сдерживаю хохот. Мои угрозы редко производили такой ошеломительный эффект.

— Можно ближе к делу, мистер Харрис, и без кофе….— пытаюсь напомнить, что не так уж я и рада здесь находиться, хотя аромат кофейных зёрен так и кружит голову. Сначала они соблазнительно хрустят под давлением, так что пальчики на ногах поджимаются. А стоит напитку оказаться в чашке, как я сама тянусь к обжигающему наслаждению, будто минутой ранее не отказывалась от него. Делаю пару глубоких вдохов, хочу пропахнуть кофе изнутри и совсем позабыв, что за мной постоянно наблюдает пара серьёзных глаз, я с легким стоном делаю глоток.

— Угадаешь откуда? — он нарочно прячет пачку кофе за спиной.

— Мы уже на ты? — демонстративно разворачиваюсь к нему спиной и подхожу к окну. Разве возможно заснуть когда ночью ослепляют огни города? Да и неуютно когда ты сам, как на ладони.

— Я ещё в прошлый раз предложил. Зови меня Бен.

— Бен… значит,— тихо повторяю. На языке остаётся горькая нотка табака и цитруса… непонятно от кофе или от его имени.

Я ловлю взглядом Адри, что удобно улёгся у камина и сладко потягивается.«Быстро же ты привык к роскошной жизни».

Я делаю ещё один маленький глоток, медленно перекатываю на языке терпкую жидкость.

— Ягодный оттенок..— резко оборачиваюсь к нему, так что со стенок чашки соскальзывает его содержимое и опрокидывается на меня. В гостиной наступает такая липкая тишина, что я слышу, как капли с моего вязанного кардигана стекают на белоснежный пол. Адри быстро вспоминает свою лихую молодость, срывается с места и с таким диким восторгом слизывает кофе, что через секунду не остаётся и следа.

А хозяин квартиры без тени осуждения разглядывает развернувшимся перед ним каротину под названием —Я вся неуклюжая и мой голодный пёс.

— Переоденься,— в привычном для себя тоне командует.

— Во что прикажите? — демонстративно развожу руками, ведь я к нему не с чемоданом вещей пришла.

— Прямо по коридору, первая дверь направо. Все вещи,— он зло сжимает челюсть, — новые.

Становится сразу как-то не по себе, даже в глубине души обидно. Адри и тот поднапрягся, предостерегающе растопырив лапы и поджав хвост.Этот высокомерный мужчина обо мне ужасного мнения, раз думает, что я не умею обращаться с чужими вещами. Или он считает что я не достойна именно новых вещей? Значит, если я сирота сразу нищенка или невоспитанная?

Ещё долго бубня себе под нос, я наконец нахожу гардеробную. И в тот самый момент, когда автоматически распахивается дверь, я понимаю, что да я нищенка. Комната размером с мою квартиру с неоновой подсветкой на плинтусах и сотней дизайнерских вещей. Целый стеллаж с новенькой обувью на любой вкус— начиная от плоских лодочек заканчивая обалденными вечерними босоножками. Рай шопоголика!

— Боже, он будто бутик ограбил!— с восторгом выдыхаю.

Наверное, это вещи его сестры. Пропуская мягкую ткань сатинового платья между пальцами, я вдруг очень озадачиваюсь тем, что и не подумала, что мужчина, вероятно, женат. И это гардеробная никакой не сёстры, а самой настоящей супруги!

От этой мысли меня бросает в жар, я начинаю физически ощущает присутствие другой женщины.