Укрепленная закалённой сталью и магией карета медленно ехала по городскому тракту, ведущему прямо в имперскую цитадель. Посланный вперед гонец уже давно вернулся с подкреплением в числе пятидесяти алых плащей, прибывших прямиком из Имперского замка. Также в качестве усиления прибыла сотня рекрутов из городских казарм, не столько для защиты, сколько больше для массовки. В способностях этих женщин в военном ремесле не сомневался даже ребенок, не говоря уже про Змей, что откровенно потешались над «городскими оборванками», которые только и могли, что мечтать о том дне, когда им посчастливиться вступить хотя бы в стражу верхнего городского круга.

Не без труда согласовав маршрут с Зорей, кортеж медленно двинулся в один из самых неблагополучных кварталов. Как женщина ни пыталась склонить парня к визиту в более менее приемлемые места, того просто тянуло в обратную сторону, туда, где нормальный человек даже на мгновение не хотел бы оказаться.

Кортеж в сопровождении ста семидесяти воительниц медленно двигался по разрушенным улицам. Покосившиеся ставни дверей и окон, осыпавшиеся под тягостью временем крыши, прогнившие насквозь стены, прикрытые старым изорванным тряпьем со следами такой же старой не отстиравшейся крови. Чернота, гниль, сырость; всё это, в купе с дикой вонью, от которой слезились глаза, придавало малолюдным улицам некого необъяснимого шарма, от которого сердце Олега начинало биться всё быстрее и быстрее.

– Вот он, мой шанс на искупление… – слеза прокатилась по щеке мужчины, когда тот, увидев безногую попрошайку, усевшуюся прямо на земле, тощую и обессиленную, рухнул в ужасе на сидение.

– Они специально отрезают им ноги, руки, выкалывают глаза, чтобы люди жалели их и больше жертвовали, – поняв, что стало причиной такого резкого изменения настроения Жака, произнесла Зоря.

– Кто «они»? – не пытаясь скрыть ярости, злости и обиды за это бедное дитя, произнес мужчина.

– Преступники… – без какого-либо сожаления пожала плечами женщина.

– Остановить карету! – вскочив, произнес он.

Приказ был незамедлительно исполнен, и кортеж остановился.

– И что вы будете делать дальше? – поинтересовалась Зоря.

– Готовьте обозы к выдаче еды, велите солдатам из сотни этого круга собрать и созвать горожан из окрестных домов. Всех сюда, немедленно, я должен увидеть и поговорить с местными жителями. Я должен… – со всех сил сжав кулаки, произнес Жак, пытаясь сдержать свой гнев. Глаза налились кровью, зубы скрипели, а костяшки рук побелели настолько, что казалось вот-вот из под плоти выскочат молодые кости . «Что же вас так разозлило, мой господин?» – удивляясь обыденности происходящего, задавалась вопросом Зоря.

Люди с опаской и неохотой медленно выползали из домов, худые, грязные, неопрятные, едва живые.

Неверуя в то, что подобное реально, многие боялись даже подойти к обозу с провиантом, где, морщась от отвращения, на них свысока глядели стражницы в Алых плащах.

– Да будет вам известно, его милость, Жак из дома Чёрной Воды, принц, а так же ваш будущий император, смилостивился над вами, грешными, и снизошел лично до трущоб, дабы нести вам свою милость и дары! Склонитесь же, презренные! – во всё горло разрывалась сотница, что сейчас, забравшись на бочку, исполняла роль глашатая.

– Мерзость… – столь похабное восхваление свой персоны вызывало отвращение у Олега.

– Я же вас предупреждала, мой юный господин, – усмехнувшись и по своему истолковав вырвавшееся слово Жака, сказала Зоря. – Это не место для людей вашего сословия.

– Я не об этом… – накинув плащ и спрятав своё лицо от греха подальше, произнес мужчина, что сейчас лично был намерен помочь в раздаче еды и между делом обмолвиться парой слов с людьми.

– Добрые граждане нашей столицы! – громко произнес мужчина. – Подходите, не бойтесь, у нас есть хлеб и вода, примите наш скромный дар. От лица Империи позвольте нам помочь вам.

Толпа замерла. Страх настолько въелся в людские души и сердца, что многие уже давно перестали верить в такие черты, как бескорыстность и благодетель.

Первой из увеличивающейся толпы вышла маленькая девочка-оборванка. Девочка лет шести, сильно исхудавшая, несмотря на холодную погоду была практически голой, лишь старая изодранная тряпица слегка прикрывала бедра и грудь. Большие глаза, короткая стрижка, два выпирающих кроличьих зуба и маленький тёмный помпон в виде хвостика.

– Что это? – удивленно спросил Жак у одной из стражниц.

– Грязнокровка, – сплюнув на землю, произнесла одна из змей, после чего с ненавистью взглянула на рёбенка. Девочка, не дойдя до обоза, остановилась и попятилась, но вышедший ей на встречу Олег тот час протянул ломать чёрного хлеба.

– Вот держи, – протянув еду и опустившись на колено, произнес мужчина. Детские глаза с надеждой заблестели, пушистые длинные ушки задергались.

– Можно? – протянула ручки девочка.

– Ну конечно, – одной рукой он дал ребенку хлеб, а другой погладил ее по головке. Его сердце сейчас просто разрывалось от боли. «Почему этот мир так жесток к этим детям? Они же ни в чем не виноваты» – сотрясался Олег.

– Ваше Ве… – ошарашено попыталась обратиться одна из стражниц к принцу.

– Не лезь! – одернула ту Зоря, до которой, кажется, начали доходить мотивы и цели этого человека.

– Но по статусу… – удивилась приказу командира женщина.

– На плаху захотела? – после этого вопроса женщина бледной тенью удалилась подальше от командира.

Люди медленно стали стекаться к обозу, последовав примеру молодой крольчихи, что уже за обе щеки уплетала свежеиспеченный хлеб.

– Кхм-кхм… – закашлялся ребенок.

– Не торопись, – нежно похлопав девочку по спинке произнес Жак, после чего протянул той флягу с чистой родниковой водой. – Вот, запей.

– Славься принц император! Долгих лет жизни юному государю! Да хранит Богиня императрицу и её будущего мужа! – тут и там с благодарностью запела толпа. Каждый раз, как кто-то брал в руки еду, как подношение той, кто якобы мог её услышать, очередной бедняк начинал восхвалять великий род правителей, что не оставил их в это сложное время.

«Ха, как же мало нужно, чтобы завоевать людские сердца»… – усмехнулась про себя Зоря. – Этот парень опасен и умен. Он знал, что род Ламии постоянно под ударом, многие считали, что старшая сестра Ламии была лучшим из возможных кандидатов на престол, и теперь, когда она мертва, слухи, сплетни о злобной и скудоумной правительнице разлетались со скоростью лесного пожара, заставляя бедняков винить новою императрицу во всех своих бедах. Костры восстания вспыхивали тут и там, ненависть к правительству даже в столице только нарастала, но теперь… Что народ скажет теперь?» – в предвкушении сводок от столичных агентов и шпионов задавалась вопросом Зоря.

Темнело. Продираясь с криком и матом сквозь ликующую толпу, к дороге вышла группа из шести женщин самой бандитской наружности.

– Дай сюда, сука, это тебе не положено! – оттолкнув от мужчины какую-то старуху, произнесла коротко стриженая женщина с сломанным носом и исполосованным шрамами лицом.

– Все мероприятия, пожертвования и прочие и прочие в этом квартале проходят только с разрешения её величества Баронессы Ливинии. Вы нарушили негласное правило, – женщина попыталась схватить мужчину за ворот плаща, но возникшая подобно тени Зоря, без раздумий вспоровшая воздух клинком, вмиг отсекла той руку по самое плечо.

Кровь фонтаном хлынула из отсеченной конечности на стальную грудь женщины, которую та выставила в попытке защитить Жака от кровавых брызг.

– Простите, ваше величество, эта мерзкая тварь посмела испачкать вас своей кровью, – холодно произнесла Зоря.

– Ничего, Капитан Зоря. Я думаю, эта женщина надолго запомнит правило, в котором гласится: Знай своего врага.

Глаза преступницы округлились. Зелёная серьга, алый плащ, имя Зоря…

– Не может быть, сама Змея…– только хотела проговорить наемница, как острие клинка тот час полоснуло ей по горлу. Голова медленно отделилась от тела, повиснув на клочке кожи.