- И как же?

- Долгое и муторное общение с предками, оставленное обещание и клятва защитить потомков этих родов. А параллельно с этим, на меня, как на последнего в мире живых Блэка, хоть и условно, возложили обязательство найти главу рода Блэк, чтобы род не канул в лето. Вернувшись из мира Хель, узнав, что ты жив, надеялся передать род и титул лорда тебе, но тебе, как и мне, это без надобности. Да и без души к роду не привяжут и тем более во главенство не поставят. Для мира магии и рода мы оба мертвы.

— У меня есть кандидат для титула лорда Блэк, — Сириус смотрел на меня заинтересованно, а я ответил: — Драко. Он наследник Малфой, но Люциус помирать не собирается, так что лордом этого рода он станет еще не скоро. Зато может быть лордом Блэк, наследуя по крови матери. Как идея?

— Драко, значит Драко. Веди меня к блондинистому племяннику, обрадую его титулом лорда Блэк, новыми обязанностями и магическими дарами, которые ему светят после принятия титула, — говорит крестный, хлопая меня по плечу.

Мы с крестным идем к нам с Драко на квартиру. О том, что мы с блондином пожали руки и перешли в дружеские отношения — рассказал, промолчал лишь о его новом облике. Хочу увидеть лицо крестного, когда он поймет, что Малфой утратил человеческую сущность, став вампиром. До Лютного дошли так же, накрытые пологом, и когда подошли к дому, отозвали Чары. Поднявшись и пройдя в квартиру, хотел позвать блондина, но Драко оказался не один. В нос бьет запах трех нечеловеческих сущностей — оборотня, банши и сирены. Запах оборотня Сириус признал сразу, говоря:

— Один из гостей племянника стал волком, остальные двое также пахнут темными сущностями, а не душами с магией и налетом греха, — отпуская демоническую сущность на волю, разжигая огонек преисподней в костер, читаю измененную душу тех, кто гостит в нашем с блондином доме. Сириус же за мной наблюдает и отмечает: — твои способности от моих отличаются. Вот, что значит сделка с самим Лучезарным, а не с его генералом, — улыбка и хищный блеск в глазах, говорящий о том, что Сириус доволен происходящим.

— Оборотнем стал Нотт, его душа и темная сущность тянется к полной луне, зовет в лес к истокам — к тьме и ночи. Красивый зверь, — вижу на душе не только отпечаток сущности, но и звериный облик, — темно-каштановая шерсть, а глаза цвета индиго, как и самого Нотта, — на мои слова вышел брюнетистый слизеринец, сверкая звериными глазами и хищной улыбкой с острыми кончиками клыков.

— Все так, Поттер. Меня укусил Сивый в отместку за то, что отец провалил задание лорда. Отца обращать бессмысленно, в первое же полнолуние он умрет, возраст не тот, а вот меня… — показал бок с уже зажившим укусом, лишь бледным шрамом от клыков оборотня, — я год, как оборотнем хожу, но в отличие от профессора Люпина с сущностью в ладах, осознаю себя в полнолуние и помню, что делал. — Нотт и его сущность отошли на задний план, когда вперед подалась Паркинсон, обдавая меня и Сириуса волной гнева и злости. Но ни разу не напугала, лишь опалила и ввела в подобие возбуждения.

— М-м-м-м, — привкус другой темной сущности, горящий в глотке, довел меня до дрожи в теле, чувству сродни оргазму, ведь она чем-то напоминала мою. Душами эта темная сущность не питалась, но с ними контактировала. Могла видеть окрас магии и одержимость одним из семи смертных грехов. Как и карать по заслугам прегрешения, вводя грешника в транс для раскаяния, — Банши! Персефона, в этом облике ты прекрасна.

Смотря демоническим зрением в район груди, видел иной облик девушки, стоящий за ее спиной. Белая, как снег кожа, длинные волосы, заостренные кончики ушей, но при этом черные, как бездна глаза, без намека на белок. Кисти рук покрыты черной чешуей, тянущийся к локтевому сгибу подобно броне, а каждый тонкий пальчик заканчивается острыми, как лезвие когтями. Такая же черная броня из чешуи и наростов тянулась рваными линиями вдоль ключиц.

— Одна из приспешниц Беллатрикс, подружка по сдвигам и безумию, любви к пыткам и убийствам, искала себе преемницу. Я попалась ей на глаза во время битвы за школу. И пока ты, Поттер, с лордом сражался, я за свою жизнь боролась, а так же за разум, — резко откинув непослушную челку на бок, скрестив руки на груди, фыркнула и вздернула острый носик Панси. Остался лишь Забини. С ним все просто.

— Птичка с магическим голосом, проще говоря птица Сирин! — сущность Забини редка и необычна, ведь представителями поющих птиц являются девушки, а мужчины становятся Сиринами в двух случаях: или они такими рождены, чаще всего от союза двух поющих птиц, или обращены главой птичьего рода. Спросил: — рожденный или обращенный?

— Обращенный. Матушка как глава рода Сирин перекинула на меня свои обязанности главы рода и свалила в неизвестном направлении, — поведение матери парня бесило, как и поступок. Обратила, а от ответственности сбежала. Не Сирина, а кукушка.

Смотря в его душу, видел иной облик. Птичья голова с длинными, ниспадающими перьями, заменяющими волосы. Глаза сверкают ярко-желтым светом, а мощный, загнутый клюв предупреждающе клацает. Черные перья с темно-синими пятнами покрывают длинную шею, грудь, спину, торс, поясницу, и верхнюю часть ног. Вместо рук широкие крылья, а ноги — это птичьи лапы с острыми когтями.

— Симпатичный индивид, — говорит Сириус, — давно птиц Сирин мужского вида не встречал, — на его слова, почти в один голос ответили слизеринцы:

— Демон! — а потом и в мою сторону: — как и ты, Поттер!

— Не Поттер я больше, — улыбнулся и посмотрел на крестного, которого заинтересовал Драко и его душа, окутанная тьмой и мраком ночи. Сириус тут же понял, какую сущность приобрел блондин:

— Ты специально про смену сущности племяшика не сказал. Сюрприз решил мне сделать, — не вопрос, а факт, — и ведь сделал, — смеется крестный, — но это не меняет моего решения сделать Дракошика лордом рода Блэк, — тут возмутился блондин, все это время стоявший в стороне. Он был наблюдателем нашего со слизеринцами разговора и представления сущностей. О том, кто я — они поняли, как только я выпустил свою силу, наслаждаясь шлейфом души Панси. А когда речь зашла о Малфое и титуле лорда Блэк, который ему предлагает Сириус, блондин спросил:

— С какой радости, дядя?

— Крестник принять титул не может, ни лорда Поттер, ни лорда Блэк. Сам понимаешь почему. А вот ты — да, так как наполовину Блэк. Пусть и потомок побочной, а не ведущей ветви. Крови Блэк в тебе больше, чем в любом другом представителе ведущей ветви, связанного со мной дальним родством. Те же Уизли, — друга передернуло, как и всех стоящих, а вот я приятно и с аппетитом облизнулся, причмокивая и смакуя оставленное Роном послевкусие Лени и Чревоугодия. Увидеть рыжего гриффиндорца на моем обеденном столе очень хотелось.

— На душу Уизли облизываешься? — спросил меня Малфой, понимая, по кому я слюни пускаю и на кого вилку с ножом точу, а я в ответ лишь кивнул, он же сказал со смехом: — Уизел — рассадник грехов, от лени до зависти. Ешь, не хочу!

— Хочу! Очень хочу! — сглатывая появившуюся во рту слюну.

Я его обязательно съем, но перед этим мне нужно отучиться год, прочистить ряды призраков, отправить на покой с десяток картин, а там видно будет. Все же есть души призраков и живых - это не одно и тоже. Только для поедания душ бывших друзей нужны основания. Или сделка, или другая причина, которая позволит поглотить огонек их жизни. А подстроить ситуацию, в которой демон и сделка на душу окажутся единственным решением — мне по силам. Отвлек от выстраивания гастрономического плана вопрос друга:

— Когда титул принимать? — спросил Малфой, рассчитывая время для того, чтобы отойти от ритуала и всех проблем, которые свалятся на его голову. Мало принять род и встать в его главе, нужно к себе и своему магическому ядру и составляющей привязать оставшихся потомков, пусть и многоюродных. А это немалая энергетическая нагрузка, как на тело, так и на ядро, которое будет перестраиваться, и меняться под направление принимаемого им рода. У Малфоя, несмотря на то, что он стал вампиром, ядро все же имеется.