- Господи, - сказала Сьюзи, представив. - Как они там все не померли?

   - Многие померли, - ответил Чарли. - Каждый день умирают. Однако некоторые всё ещё живы, назло япошкам. Парень по имени Петерсон уже несколько месяцев, как должен был загнуться, но, когда я уходил, он всё ещё дышал. Крепкий пиздюк, вот, что я скажу.

   - Хер ли они там делали, в долине Калихи? - спросил Оскар. - Я там бывал. Там только река, деревья, да горы кругом.

   - А то я не знаю! - воскликнул Чарли. - Что мы там делали? Рыли туннель в сторону берега, вот, что. Рыли кирками, лопатами грузили камни в корзину. Япошкам вообще похер было, закончим мы работу или нет. Они просто хотели уморить нас до смерти.

   - Господи, - пробормотал Оскар.

   Разговоры о прокладке туннеля через горы шли годами. Рано или поздно, его бы построили. Но при этом, люди бы пользовались динамитом, отбойными молотками, и прочим инструментом, который изобрели, дабы подобные работы не длились вечно.

   - Я могу ванну принять, или, там, в душ сходить? - поинтересовался Чарли. - Я весь грязный и вшивый. Надеюсь, я не подселю тут вам жильцов.

   Оскар подумал о том же. Он автоматически почесался, затем одёрнул руку. Глянув краем глаза в сторону Сьюзи, он заметил, что та сделала то же самое. Это было бы забавно, если бы не было так страшно. А, ведь, Чарли, действительно был очень грязный. Вонь его тела заполнила квартиру.

   - Вперёд, - сказал Оскар. - Жаль, нет мыла и горячей воды. Одежду можешь мою взять. Свою скидывай, я её потом выброшу.

   - Сделаю. Мы с тобой примерно одного размера, ну, были, когда-то. Я уже и забыл, как выглядят толстяки.

   После захвата Оаху японцами, Оскар и Сьюзи заметно похудели, но выглядели упитаннее большинства жителей, так как Оскар ловил рыбу. Для скелета, впрочем, обычный худой человек покажется толстым. Чарли отправился в ванную, но вскоре высунулся.

   - Что тут у вас за стрельба была пару дней назад? Я ж поэтому и решил, что армия уже здесь.

   - Освобождали пленных в парке Капиолани, - ответил Оскар.

   "Освободили толпу мужиков, которые выглядели точь-в-точь как ты". Вслух он этого не сказал. Не считая женщин, которых ему придётся оставить в покое, Чарли ничего не мог поделать со своей внешностью. Оскар добавил:

   - Наверное, решили, что, если их там бросить, япошки начнут всех убивать.

   - Хосподи, это уж наверняка, - сказал Чарли. - Я надеялся привести в долину Калихи солдат. Бог его знает, что там с моими братанами.

   Он снова закрыл дверь. Потекла вода. Оскар тихо произнес:

   - Милая, какое-то время он побудет у нас. Прости, но я понятия не имею, что ещё могу для него сделать.

   Сьюзи отмахнулась от его слов.

   - Всё нормально. Ты прав. Мы ничего больше не можем сделать. Господи! Ты его видел? Он похож на тех голодных индусов или китайцев с фотографий в "Life" или в "National Geographic".

   Она почесала голову, после чего глупо улыбнулась.

   - Господи, выкинь его шмотьё куда подальше. Я, наверное, потом неделю чесаться буду.

   - Да, я знаю.

   Оскар достал из шкафа рубашку в цветочек и шорты, и отнёс всё это в ванную. Подходящего ремня для Чарли у него не нашлось - ни в одном не было достаточного количества дырок. Но длинная веревка поможет его приятелю.

   Он обернулся на Сьюзи. Как она отнесётся к тому, что Чарли застрянет у них надолго? Как будет тогда проявлять свои чувства? Вот, так? Оскар мысленно пожал плечами. Захочет - проявит, вот и всё. И если захочет, не будет ли это означать, что она - именно та девушка, с которой он провёл бы всё свою жизнь? К тому моменту, как Чарли перестал мыться, Оскар уже вышвырнул его обноски за дверь. Вышел он через пару минут, и выглядел весьма посвежевшим. Может, из-за того, что он помылся, может, из-за одежды Оскара, но выглядел он ещё более худым, чем раньше.

   Старые вещи Чарли Оскар поднял большим и указательным пальцами, словно смущенная девица. Самому ему было плевать, как он при этом выглядел. Будь у него щипцы, он бы воспользовался ими. Он вынес одежду за дверь, высунулся, чтобы посмотреть, нет ли поблизости япошек и швырнул её в мусорку. Затем он автоматически вытер руку о штанину и вернулся в квартиру.

   Чарли рассказывал Сьюзи о том, каково ему жилось в долине Калихи. Та охала после каждого слова. Чарли умеет рассказывать не хуже какого-нибудь Уилла Роджерса*. Оскар тоже умел, но до Чарли ему далеко. Он вновь мысленно пожал плечами. Поживём, увидим. В любом случае, он был рад, что Чарли выбрался из долины Калихи живым.

   Джейн Армитидж соорудила себе, своего рода, жилище на территории экспериментальной садовой площадки. Неподалёку тёк ручей, поэтому вода у неё была. На некоторых деревьях росли фрукты, поэтому поесть тоже нашлось. Полосатые горлицы почти повывелись после начала японского вторжения, но здесь несколько ещё водилось. Разводить костёр Джейн не рискнула. Захочешь есть, съешь их сырыми. Джейн так не считала, но убедилась в правдивости этих слов, потому что очень хотела есть.

   План её был прост: сидеть, не высовываясь, и постараться не умереть, пока американцы не займут Вахиаву. Вроде ни её, ни других работниц разбомбленного борделя, искать никто не стал. Джейн прекрасно понимала, что это означает: у япошек имелись дела и поважнее. Теперь били их, а не наоборот.

   Время от времени на садовую площадку приходили люди, чтобы набрать фруктов. Джейн пряталась от них, словно животное, скрываясь в густых зарослях у ручья. Частично из-за того, что она боялась, что её выдадут оккупантам. А частично, из-за того что, япошки заставляли её делать такое, из-за чего она чувствовала себя нечистой. Разумеется, любой, кто её знал, кто знал, к чему её принуждали, тоже считал её нечистой. От учительницы третьего класса до шлюхи всего за один шаг...

   Фронт приближался к Вахиаве, но, по мнению Джейн, недостаточно быстро. Япошки крепко держались за город. "Вот же, твари", - думала Джейн, становясь всё голоднее. Даже не зная, что она от них прячется, они продолжали портить ей жизнь.

   Ладно, у них получилось. Ей нет и тридцати, и она молилась небесам, что больше никогда не увидит, никогда не тронет, и, особенно, никогда в жизни не попробует член. Может, когда-нибудь, она передумает. Джейн рассмеялась этой мысли. "Ага, годам к девяноста. Или к девяносто пяти".

   Бывало время, когда она не верила, что доживёт до тридцати, не говоря уж о девяносто пяти. Япошки продолжали держаться и сражаться. Американские снаряды падали на Вахиаву с тех самых пор, как разбомбили бордель. Иногда они рвались неподалёку от сада. Взрывом деревья вырывало с корнем, а осколки разлетались по ближайшим кустам. В Джейн ни один не попал, но несколько пролетели совсем рядом.

   Она сидела в саду уже четыре или пять дней, когда прямо над головой застрекотал пулемёт. Дело в том, что сад тянулся вдоль ручья, поэтому располагался в небольшой ложбине. Флетч рассказывал, что, если слышишь свист пули, значит, она прошла гораздо ближе, чем тебе хотелось. Джейн восхищалась свистом пуль над головой. Значит, американцы гораздо ближе, чем она надеялась.

   Через сад начали отступать японские солдаты. Джейн как можно глубже забралась в кусты. Она решила, что они устроят позиции прямо посреди экзотических деревьев. Низменность, впрочем, для этого совсем не подходила. Несколько япошек остановились, чтобы наполнить фляжки из ручья. Затем они двинулись на юг, устраивать позиции где-то дальше.

   Вскоре пули вновь засвистели над головой, сопровождаемые криками американцев. Джейн лежала за поваленным деревом, надеясь, что оно её защитит. Кто-то поставил пулемет на северной оконечности небольшой долины. От непрекращающейся бешеной пальбы, у неё заболела голова. Она расслышала крики явно не на японском, затем до неё донесся топот сапог по тропинкам, которые проложили туристы, чтобы увидеть чалту и свечное дерево.