- И вам. Когда-то мне везло, теперь нет.

   Гэнда не знал, что на это ответить. Он едва успел вернуться к велосипеду, как завыли сирены. Увидев рой американских самолётов, вновь летевших в сторону Хикама, коммандер понял, что удача отвернулась и от японцев.

   Когда над головой заревели американские самолёты, Флетчер Армитидж рыл противотанковый ров. Ему хотелось рассмеяться в напуганные лица охранников, окружавших его и других военнопленных. Ему хотелось крикнуть: "Вот, вам, пидоры! Недолго было по-вашему! Посмотрим, как вам перемены!".

   Хотелось, но он не закричал. Он, вообще, не хотел высовываться. Япошки были слишком нервными и до появления самолётов. Флетч не понимал, почему так. Они избивали людей безо всякой причины. Если же причина находилась, пленному очень везло, если его просто пристреливали. Чаще его закалывали штыками и бросали медленно помирать под палящим солнцем.

   И всё же... Вокруг очень много пленных и совсем чуть-чуть охранников. Раньше, это не играло особой разницы. Япошки были здесь главными. Они сами это понимали, равно как и те, кого они охраняли. Но, если, вдруг, они перестанут быть главными, сразу появится немало американцев, желающих отплатить им по всем счетам.

   Мимо пролетали истребители и бомбардировщики. Взрывы неподалёку - скорее всего, на Уилере - говорили о том, что там вновь начался ад. В отличие от больших бомбардировщиков, эти летели довольно низко.

   - Ах, ты ж, сука, - пробормотал Флетч, глядя в небо. - Нихера ж себе.

   - Что такое? - спросил кто-то.

   - Они эмблемы на крыльях поменяли, - ответил Флетч. - Убрали красный шарик из центра звезды. И когда успели?

   Что ещё его родина успела сделать, пока его не было? Внезапно он почувствовал себя Робинзоном Крузо, живущим на необитаемом острове, пока весь остальной мир занимался своими делами.

   - Не говорить! - выкрикнул стоявший рядом япошка. - Работа!

   Как и все остальные пленные, Флетч работал не так усердно, как должен был. Он сомневался, что весил тяжелее пятидесяти килограмм. У него почти не осталось никаких сил. Япошкам плевать. Работа, которой они нагружали пленных, служила, скорее, уничтожению людей, чем имела какой-то серьезный смысл в военном плане.

   Так было раньше. Флетч понимал, что этот ров мог замедлить наступление. Топи рисовых полей танкам тоже лучше не сделают. Во время японского вторжения, армия США делала всё возможное. Теперь очередь япошек.

   "И я этим сукам помогаю!" - хотелось выкрикнуть Флетчу. Согласно Женевской конвенции, никто не имел право заставлять его работать на сооружении военных объектов. По Женевской конвенции, он, как офицер, вообще не должен работать. Что же япошки? Им плевать.

   - Работа! - снова закричал япошка и ударил кого-то по голове прикладом "Арисаки". Невезучий пленный упал на колени. Охранник пнул его под рёбра, и продолжал бить, пока тот, наконец, не поднялся. По щеке парня текла кровь, он сковырнул очередную горсть земли. И не проронил ни слова. Жалобы всё только усугубят. Держаться тише воды, ниже травы - наиболее приемлемый вариант.

   Так было раньше. Флетч продолжал копать, но краем глаза следил за япошками. Он оказался такой не один. До сей поры всем казалось, что япошки будут владеть Гавайями вечно. Если так, приходилось с этим мириться. Но если у этих островов появится новый (точнее, старый) хозяин...

   "Да, пидор ты узкоглазый. Ты мне теперь всю жизнь в кошмарах сниться будешь. А тебе снятся кошмары, тварь? Если нет, скоро начнут. Это уж точно".

   Приглядывая за охранниками, Флетчер не переставал посматривать на юг, в сторону Вахиавы. Джейн жива. Он её видел. Может, они снова помирятся. Если на Гавайи вернется старый хозяин, почему бы и нет? В конце концов, после такого возможно всё.

Взводный сержант Лестер Диллон старался как можно больше времени проводить на палубе "Вальдоста Либерти". Снаружи прохладнее и свежее, чем внизу. Вниз он спускался только, чтобы поесть - по правилам, выносить еду запрещалось, - да сходить в гальюн. Спал и играл в покер он тоже внизу. Во всех остальных случаях, нет. К тому же, снизу не видно, что происходит вокруг.

   С самого выхода из порта Сан-Диего их корабль шёл зигзагами на юго-запад. Вокруг, насколько хватало взгляда, тянулись длинные шеренги транспортников и эсминцев сопровождения. Диллон решил, что это самый большой флот в мире, когда-либо выходивший в море, не говоря уж о том, что он намного превосходил тот, что не дошёл до цели годом ранее. Доказать этого сержант не мог, но убежден в своих мыслях был крепко.

   Ещё он видел, что курс менялся чаще и аккуратнее, чем в прошлый раз. Когда сержант произнес эту мысль вслух, Датч Вензел кивнул.

   - Полагаю, морячков тоже можно кое-чему научить, если дать время, - произнес второй взводный сержант.

   - Похоже, ты прав. Кто бы в такое поверил?

   Они стояли всего в нескольких метрах от пары матросов "Вальдоста Либерти". Те притворились, что ничего не слышали. Если они решат устроить потасовку, Лес был к этому готов. Как тогда поступит капитан Брэдфорд? Не разрешит участвовать в высадке? Вряд ли! Худшее, что с ним могут сделать - это послать туда, куда они идут.

   Едва сержант успел об этом подумать, как ожили громкоговорители.

   - Слушайте все! Слушайте все! - раздался восторженный голос. - Наши корабли смели японский флот, путь к зоне высадки открыт. Нас ждут прекрасные романтичные Гавайи!

   Палуба взорвалась радостными криками. Матросы и морпехи орали так, будто с ума посходили. Лес охотно к ним присоединился. Как и его приятель. Люди продолжали кричать и радоваться, пока Лес не отрезвил их одной фразой:

   - Чего радуетесь? Мы только что получили отличный шанс выхватить пулю в голову. Вы этому радуетесь?

   - Да, бля! - ответил Датч. - И ты тоже, старый ты хер. Иначе мы бы оба уже стали ганни.

   - Ну, ёпт. Когда ты прав - ты прав.

   Они отказались от возможности получить третью полоску на шеврон, и всё для того, чтобы вместо тренировки новобранцев в Кэмп Пендлтон, поучаствовать в неудавшейся высадке годичной давности. В итоге, они, всё равно, оказались в Пендлтоне, причём, в прежних званиях. Жизнь, порой, умеет мощно поднасрать.

   Рокот двигателей "Вальдоста Либерти" стал громче. Судно ускорилось. Как и все остальные корабли и суда флота вторжения. Вензел пробормотал:

   - Ни минуты терять не хотят.

   - А ты бы хотел? - поинтересовался Лес. - И так целых полтора года потратили. Самое время вернуть Гавайи. Несправедливо, блин, что на Отель-стрит ходит кто-то другой.

   - Ну, вот! - рассмеялся Вензел. - Теперь я знаю, за что воюю - ради дешевых шмар и дорогущего бухла!

   - Меня устраивает, - сказал Диллон и Вензел не стал с ним спорить.

   Каждый раз, когда Диллон находился на палубе, он всматривался в воды океана, высматривая перископ. Шансы невелики. Шансы на то, что эта жалкая посудина сумеет увернуться от японской торпеды, ещё меньше. Сержант всё это прекрасно знал. Но продолжал смотреть. Это как пытаться отогнать слона щелчками пальцев - толку никакого.

   - Интересно, как далеко мы от Гавайев, - сказал Датч.

   - Хер бы знал, - ответил Лес. - Дорожных указателей в море как-то не очень много. Доберемся, когда доберемся.

   Они добрались через три дня. Должно быть, они прошли мимо того места, где разыгралась битва американского и японского флотов, но никаких признаков произошедшего заметно не было. Океан хранил свои тайны на большой глубине.

   По мере того, как они приближались к северному берегу Оаху, линкоры, крейсера и эсминцы, сопровождавшие авианосцы, устроили на суше настоящий ад. Над водой разносился грохот корабельных орудий. Пролетавшие над головами снаряды существенно меняли окружающий пейзаж.