- Такая уж теперь война, - сказал Диллон. - В 1918 немцы бились отчаянно, но честно. Мы тоже, хоть... - он хихикнул, вспоминая. - Хоть, пулеметы и слегка задержали капитуляцию. Они думали, что могут палить по нам, сколько угодно, а потом просто поднять руки. Бывали случаи... Но, мы здесь, и это только начало. До Токио ещё далеко. Блядь, и до Мидуэя-то неблизко.

   - Сэр? - обратился к капитану Брэдфорду радист.

   Ротный отвлёкся на переговоры. Затем он произнес:

   - Ну, мужики, вот и приказ.

   Он подождал, пока не стихнет ворчание, и продолжил:

   - Обходим Гонолулу слева, пока остальные пойдут с юга.

   - Какого хуя? - пробормотал Лес. Он-то думал, что они пойдут прямо на юг. - Сэр, а как же Перл Сити и Перл Харбор?

   - Ими есть, кому заняться, сержант, гарантирую, - ответил Брэдфорд. - Разница лишь в том, что это будем не мы.

   - Точно, - отозвался Лес.

   Кто-то там выше по командной цепочке устроил себе мозговой штурм. Независимо от того, окажется ли это решение хорошим, или каким-то другим, им придётся лишь ждать и смотреть, каким именно будет итог.

   - Гонолулу, - Диллон попробовал слово на вкус.

   Не так давно он вспоминал про Отель-стрит. Интересно, что от неё осталось? Скоро он это выяснит, если сраные япошки его раньше не пристрелят.

   Минору Гэнда сидел и ждал в номере гостиницы на Отель-стрит. Свой велосипед он принёс с собой в крошечную комнату. Если бы он оставил его на улице, даже будучи прикованным на цепь к ограде, к тому моменту, как он выйдет, его обязательно украдут. За номер он явно переплатил. За местный джин он тоже переплатил. Гэнда пожал плечами. Что ещё делать с деньгами, если не тратить?

   В дверь постучали. Коммандер подскочил с кровати - единственной мебели в комнате, не считая обшарпанного комода. Гостиницы на Отель-стрит предназначались только для одного.

   Он открыл дверь. В коридоре стояла королева Синтия Лаануи. Самая узнаваемая женщина Гавайев изо всех сил старалась, чтобы её никто не узнал. Её рыжие волосы были спрятаны под соломенной шляпкой. На лице покоились гигантские солнцезащитные очки. Свой велосипед она тоже подняла наверх. Крошечная комната с двумя велосипедами смутила Гэнду. Маленькие вещи - ещё нормально. Но, большие - это уже слишком.

   Гэнда отступил в сторону, и королева Синтия вошла вместе с велосипедом. Он закрыл за ней дверь и запер её на замок. Затем он взял её за руки. Они страстно поцеловались. Когда поцелуи прекратились, она сказала:

   - Ничего, ведь, не получится, правда?

   В её голосе не было слышно горечи, скорее, усталость.

   - Правда.

   Гэнде очень хотелось ей соврать. В Перл Харборе офицеры только тем и занимались, что врали друг другу. Они продолжали считать, что если здесь всё пойдёт, как надо, и там всё пойдёт, как надо, если они застанут американцев врасплох в этом месте, то ещё сумеют удержать Оаху. Американские офицеры плясали этот усыпляющий собственную бдительность танец и в конце 1941-го, и в 1942-м. И всё же, поражение смотрело им прямо в лицо. Теперь оно смотрело в лицо японцам.

   Гэнда продолжил:

   - Мы сражаемся изо всех сил. Мы храбры. Но, мне очень жаль, нам не победить. Противник очень силён.

   Произнесение этих слов вслух принесло слабое утешение. За подобную истину, его коллеги немедленно его арестовали бы. Они были убеждены, что если не смотреть на неприятные вещи, то их, как бы, и нет. Но подобная убежденность не делает положение вещей истинным.

   - И что же нам делать? - спросила Синтия. - Что мы можем?

   Что значит, "мы"? Японская Империя и стоящее на краю гибели Гавайское королевство? Лично она и король Стэнли? Она и Гэнда? Все сразу? Скорее всего, последнее - предположил Гэнда.

   - Мы делаем всё, что можем, - ответил он.

   Этот ответ был таким же двусмысленным, как и вопрос.

   Синтия заметила на комоде бутылку. Сделав пару изящных шагов, она подошла к ней. Затем она свинтила пробку, сделала глубокий глоток и поморщилась.

   - Господи, ну и дрянь, - сказала она, закашлялась и отпила снова.

   Гэнда тоже глотнул. Синтия была права - дрянь редкостная. Но хуже палёного самогона может быть только полное отсутствие алкоголя.

   - Вам хватило смелости не податься в бегство, - сказал он.

   Смех её был острым, словно иглы колючей проволоки.

   - Куда мне идти? Как выбраться? Меня везде узнают. Ваши пропагандисты отлично постарались. Моё лицо на почтовых марках. Очень скоро оно появится и на стендах почтовых контор.

   Заметив, что Гэнда не понял намёка, она пояснила:

   - Там расклеивают фотографии разыскиваемых преступников.

   Он снова её поцеловал.

   - Для меня, ты не преступница, но поймать тебя я бы хотел.

   Ему было непросто произносить комплименты по-английски. Он надеялся, что, на этот раз, сказал правильно.

   Видимо, угадал, так как она покраснела. Но в ответе её не слышалось радости.

   - Ага, именно поэтому, в глазах американцев я ещё более жуткая злодейка. Как будто, быть королевой Гавайев недостаточно, я связалась с японским офицером. Непонятно, то ли расстреливать меня, то ли вешать.

   Вероятно, она права. Нет, точно права. Если американцы вернутся, они начнут платить по счетам.

   Гэнде захотелось предложить ей отправиться в Японию. Синтия заслужила избежать подобной участи. Впрочем, он не думал, что, вернувшись на его родину, они долго смогут прожить вместе. Короля Стэнли тоже придётся везти. Интрижка Гэнды с круглоглазой женщиной не останется без внимания, а в Японии оно будет более пристальным, чем здесь. Короля и королеву, несомненно, будут использовать в пропаганде: смелые главы правительства в изгнании. Такими Гэнда их и представил.

   Чего он представить не мог, как вытащить королеву - и короля заодно - с Оаху. Если бы он знал, как это сделать, то знал бы, как выбраться и самому. Но, с тех пор, как американские войска разгромили японский флот и уничтожили самолёты наземного базирования, японцы в этих краях больше не летали. Можно выбраться из Перл Харбора на "Н8К", но шансы невелики. Американцы уже доказали, высадившись в лагере военнопленных в парке Капиолани, что они контролировали всё морское и воздушное пространство вокруг Оаху, и кольцо сжималось всё уже.

   Гэнда не верил, что Япония сумеет наскрести достаточно авианосцев и прочих кораблей, дабы противостоять этой армаде, даже если для этого придётся бросить все остальные направления. Всё, что адмирал Ямамото говорил о возможностях Соединённых Штатов, оказалось правдой. Впрочем, от Токио до Гонолулу почти 6000 километров. И всё же, Гавайи продолжали служить Японии щитом.

   Может, подлодка и прошмыгнула бы. Только они сюда уже не заходят. Гэнда не знал даже, пытался ли кто-нибудь. Что хуже, знать, что такие попытки провалились, или знать, что кто-то из важных для страны командиров ушёл на запад? Ещё один вопрос, на который у коммандера не нашлось ответа.

   - Когда... всё становится плохо, многие японцы кончают с собой. Это так?

   Судя по тону вопроса, ответ королева Синтия уже знала.

   - Да, мы так поступаем, - кивнул Минору Гэнда.

   В детали сеппуку он вдаваться не стал. Женщины, как правило, не вскрывали живот, они перерезали себе горло. Кивнув, он помотал головой, прогоняя неприятные нежеланные мысли. В голову ему они приходили не впервые.

   - Пока об этом тревожиться рано. Слишком рано, - сказал он и глотнул из бутылки. Если он выпьет ещё, то на какое-то время, вообще, перестанет тревожиться.

   Синтия тоже выпила. Голос у неё, при этом, оставался совершенно трезвым.

   - Да, тревожиться пока рано. Но, слишком ли? Я так не считаю.

   Гэнда хоть и не был с ней согласен, спорить не стал.

   - Как его величество? - спросил он.

   - Он не думал... что подобное станет возможным, когда ты водружал корону ему на голову.