Попробуйте поймать выпавшего из гнезда молодого сокола или цаплю, и вы столкнетесь с энергичным сопротивлением. Защищаясь, соколенок перевернется на спину и выставит вперед вооруженные когтями лапы. И если вы, несмотря на это предупреждение, подойдете к нему слишком близко, он вцепится в вас когтями. Но это пустяки, а вот с молодой цаплей следует быть осторожным – это опасная птица: съежится она вся, застынет в неподвижной позе и ждет, когда человек подойдет к ней близко. А затем, быстро выпрямив длинную шею, старается нанести острым клювом страшный удар в глаз противника. Это обычные средства защиты. Но умеют защищаться животные и другими способами; их бесчисленное множество. О некоторых приемах защиты я расскажу сейчас читателям.
Вероятно, мне было лет семь или восемь, когда со мной произошел смешной случай. В то время он поразил меня и глубоко врезался в память. Мы жили в астраханских степях, на станции Ахтуба, и почти каждый день после четырех часов отправлялись с отцом в окрестности и среди природы оставались до самого вечера. Когда заканчивалась весенняя охота на селезней, переключались на рыбную ловлю. Рыбу мы ловили удочками в волжских займищах и отправлялись за ней при всяком удобном случае. Помню, среди других богатых рыбой местечек славился Власов ерик; особенно много в нем водилось крупных окуней и сазанов. Вот однажды с отцом, братом и товарищем, захватив с собой удочки и провизию, мы отправились на Власов ерик ловить окуней. Надо сказать, что с детства я не отличался усидчивостью на рыбной ловле. Ловить, конечно, интересно, особенно когда рыба хорошо клюет, но сидишь час, другой… и становится скучно. Кроме того, в то время меня интересовали только маленькие щучата и небольшие черепахи: их хотелось поймать для нашего бассейна и аквариумов.
Просидев, с удочкой около часа и ничего не поймав, я, как и всегда, соскучился, воткнул удочку в землю, а сам отправился размять ноги. Сначала я медленно шел вдоль берега в надежде увидеть черепаху или щучонка, но их нигде не было видно, и я пошел в сторону к группе развесистых ветел. Не успел я дойти до этих деревьев, как услышал голос птицы, напоминавший мне крик кобчика. «Пип-пип-пип»,– громко кричала птица, прячась на совсем маленьком деревце, где, казалось, совершенно негде было укрыться сравнительно крупному кобчику. Меня это удивило, и я, чтобы отыскать птицу, подошел еще ближе. «Пип-пип-пип»,– совсем рядом вновь раздался голос, и я увидел небольшую – с воробья ростом – странную птицу.
Особенно поразила меня окраска ее оперения: она изумительно походила на кору дерева, и, когда птица перебралась с ветви на ствол, ее сразу не стало видно. Вероятно, с недоверием относясь ко мне, птица не оставалась долго на одном месте. Она перелетела на ближайший пень и залезла в дупло, образовавшееся благодаря выгнившей его сердцевине.
Увидав эту неизвестную птицу, я загорелся желанием поймать ее, чтобы хоть немного подержав в неволе, познакомиться с ней ближе. И вдруг птица на моих глазах залезла в дупло. Представьте же мое состояние – ведь теперь ничего не стоило поймать незнакомку. Ну, конечно, я не рассуждал долго. Секунду спустя я бесшумно подкрался к пню, закрыл отверстие, а затем, засунув руку в дупло, нащупал птицу и извлек наружу. Как забилось мое сердце! От радости и страшного напряжения меня трясла лихорадка.
Однако в следующее мгновение все изменилось, как в сказке. Если бы на меня неожиданно вылили ушат с холодной водой, я бы не так поразился, как в ту минуту. Трудно представить, но уверяю вас – в своей руке я увидел не птицу, а медленно шевелящуюся змеиную шею и голову. Она извивалась и, кажется, издавала какие-то звуки – шипение. Не знаю, как бы поступил другой на моем месте, но я судорожно отдернул руку, а затем стал трясти ее, как будто перед тем схватил раскаленный кусок металла. Тогда случилось новое чудо, окончательно сбившее меня с толку. Змея тотчас превратилась в птицу, быстро взмахивая крыльями, поднялась в воздух и исчезла среди листвы дерева.
Всего, что я перечувствовал за эти пять – семь минут, описать невозможно.. Но зато пережитое, вероятно, ярко было написано на моей взволнованной физиономии, когда я возвратился к своим. Все обратили на это внимание. И когда я, волнуясь и заново переживая острые моменты, рассказал о происшествии, мой рассказ вызвал только веселье. Оказалось, я упустил действительно интересную птицу. Она близка к нашим дятлам и называется вертишейкой, а по-украински – крутоголовкой. Когда она вертит головой и шеей, действительно напоминает змею и часто этим странным движением пугает людей и животных.
Такое поведение слабенькой и беспомощной птички, как видите, сильное средство защиты от ее врагов.
– Не беда,– утешил меня отец.– Почти такой же случай был и у меня с вертишейкой в детстве. А что она улетела – это, пожалуй, лучше. Держать в неволе вертишейку не так уж просто – слишком капризна птица в отношении пищи.
Чайку вы знаете? Конечно, знаете. Это та самая белая или сизокрылая птица, которую особенно часто приходится видеть летающей над водой и ловящей рыбок и насекомых. А вот крачка, наверное, вам неизвестна. Безусловно, многие встречали ее в природе, но просто не знают, что эта птица так называется. Поскольку я сейчас хочу рассказать о поведении речных крачек, мне необходимо хотя бы кратко познакомить читателя с этой птицей. Окраской оперения, манерой летать над прудами и реками и бросаться за добычей в воду обе эти птицы имеют много общего. Только у чаек хвост ровный, как обрезанный, а у крачек вилочкой, то есть крайние перья хвоста много длиннее, чем средние. О замечательном случае, связанном с речными крачками, я и хочу рассказать моим читателям. В то лето я с семьей жил в Дарвинском заповеднике на Рыбинском водохранилище. Как будто назло, в самый интересный период я расхворался: у меня резко обострился суставной ревматизм, распухла нога, и каждый шаг вызывал острую боль. Это удел большинства охотников. Ведь всю жизнь я бродил по воде, при этом, к сожалению, строго придерживаясь своих собственных правил. Если я надевал на охоту за утками сапоги ниже колен, то всегда находил вескую причину, чтобы влезть в воду выше колена. Заранее зная, что получится именно так, я предпочитал лазить за утками в обыкновенных ботинках и терпеть не мог очень высоких болотных сапог, способных вместить слишком много воды. В таких сапогах даже по воде ходить трудно. После каждого случая, когда я по той или другой причине попадал в воду, боль в ноге усиливалась.
