Откуда девушка приносила сведения, она не признавалась. Гостята и Солн, намертво прилипший к телеге при одном только упоминании о поездке за Карином, не слишком верили ей. А Бел, все больше поражаясь своей слепой вере в ее слова, кивал и велел ехать в указанном направлении.

Несколько раз сестры предупреждали об огромном рыжем волке, следующем за ними по пятам. Тайя сразу же рассказала об этом старику, и они старались держаться людных мест и шумных дорог, одна из которых в скором времени привела их к окраинам Нимовска.

— И что теперь? — несколько растерянно спросил Солн, оглядывая узкие улочки, ведущие вглубь города. — Мы что, на самом деле пойдем в дом главы?

— Если уж взялись и доехали аж досюда, то теперь чего ныть? — резко ответил ему старый лекарь. — Я пойду, узнаю о здоровье дочки его и отдам лекарство. Заодно осмотрюсь, старики — они как ужи, везде пролезут.

Свободные комнаты они нашли в третьем по счету постоялом дворе, в которые заезжали. Хозяин сразу предупредил, что сосед у них со странностями, после чего, захватив связку ключей, направился на второй этаж по скрипучей лестнице, скинув по дороге вниз пару кусков грязи.

На этаже столкнулись с тем самым соседом, о чем хозяин сообщил, попросту пихнув Гостяту в бок. Купец и его сын уставились в пол и прошли мимо, Бел изумленно оглядел высоченного мужчину, с бородой черной как сама ночь, закутанного в такой же темный плащ, с непроницаемым лицом выходившего из своей комнаты. Густые брови незнакомца сдвинулись, едва он завидел Тайю, будто сильно задумался. Чем-то он напоминал Карина, чертами, жестами, движением бровей. Лекарь тут же решил познакомиться с соседом: не слишком верил в подобные совпадения.

— Ужинать будете? — спросил хозяин, хмуро глядя на замедлившегося высокого постояльца, боясь, что тот распугает новых жильцов.

— Мы спустимся вниз, — громко ответил Бел и обратился к Тайе: — Карина подождем, верно?

Трое его спутников решили, что старик рехнулся. Незнакомец же, за которым пристально следил краем глаза Бел, замер и явно прислушивался к его словам.

Когда сельчане спустились вниз, в таверну, высокий постоялец был уже там. Заняв место в углу, он сидел в одиночестве и оглядывал входящих, прячась в тени капюшона. Перед ним стояла большая кружка, из которой он иногда пил. Увидев Бела, он уже не выпустил его из виду. Старик сразу направился туда.

— Доброго вечера, — сказал, останавливаясь у стола.

— Доброго, — тихо ответил незнакомец и лекарь подавил невольную дрожь при звуке его голоса. Отодвинул стул и сел, не спрашивая. Долго разглядывал черты чужого и прекрасного лица, потом вздохнул.

— Я же не ошибусь, если скажу, что имя Карин вам знакомо?

Незнакомец чуть прикрыл темные глаза.

— Я же не ошибусь, если скажу, что вам знаком человек, которого так зовут?

— Кто вы ему? — Бел почти догадался сам, но ждал, пока ответит чужак.

— Откуда вы его знаете? — вопросом на вопрос ответил незнакомец. Странная компания, таскающая с собой нежить, ему не сильно нравилась.

Бел положил обе руки на стол, одну на одну, и чуть наклонился вперед.

— Хорошо. Доверюсь своему чутью, которое мне говорит, что вы не желаете ему зла. Он мой ученик.

Незнакомец моргнул, недоуменно откинулся на стену, разглядывая собеседника.

— Ученик? — переспросил. — Чему же вы его учите?

— Я лекарь, — пояснил Бел. Тогда чужак чуть расслабился и на его лице появился намек на слабую улыбку.

— Мог бы и сам догадаться, — прошептал он. — Лекарь… Это то, в чем он так силен…

— Вы его родич? — прямо задал вопрос Бел, устав кружить вокруг. — Он очень похож на вас.

— Я его отец. И ищу его очень давно… — в глазах чужака что-то блеснуло, исступленная надежда, он даже привстал с места, напряженный как струна. — Вы второй, кого я встретил за полгода, и кто может хоть что-то сказать мне о сыне. Где Карин⁇ — Враз помрачневшее лицо старика подсказало Сиверу, что тот тоже не просто так решил город посетить. — Прошу, говорите! Скажите мне хоть что-то!

— Рассказывать придется долго, — Бел махнул рукой подавальщице, прося принести кружку пива. — Слушайте же.

Гостята с Солном разглядывали людей вокруг и усердно поглощали городскую еду, так отличавшуюся от того, что готовили дома. Тайя, не испытывая чувства голода уже давно, только возила ложкой в миске и очень хотела послушать, о чем говорит лекарь с высоким человеком, но подойти не решалась — так глянул он на нее при встрече, что до сих пор в дрожь бросало. Будто знал, видел.

Сивер, подперев щеку ладонью, внимательно слушал старика, стараясь не пропустить ни слова. Только вопросы задавал иногда и все больше мрачнел, понимая, что опять тупик. Потеряв Данко, не решился покинуть город, смотрел, слушал и искал старуху. Как болван таращился на ноги прохожих, не понимая, кто именно явился ему — бес, чтобы отвлечь, либо дива, желающая направить.

— Зачем вам мавка? — наконец, спросил у Бела. И, глядя в ошарашенное лицо, сообразил, что старик не знает. А когда тот машинально обернулся за спину, и сам похолодел: — Только не говорите, что она и есть та самая Тайя…

— Что вы… — Бел уставился на человека, назвавшегося отцом Карина — перепил что ли? Послышалось? — Мавка? Где⁇

— Та, что с вами приехала, — уже жестче выговорил Сивер. Одновременно уговаривая себя, что не так понял, что-то упустил из рассказа старика — не может быть его спутница, у которой холодная кровь едва двигалась по венам, той самой, на которой собрался жениться его сын. И вообще понятие свадьбы к Карину было неприменимо, он не должен был даже помышлять об этом.

— Она человек! — возмутился Бел, не понимая, что вдруг взбрело в голову Сиверу, как он представился. — Не по нраву вам невеста, выбранная Карином — так зачем наговаривать такое? Как может мавка жить с людьми столько времени, есть и пить с ними за одним столом?

Он не видит, признал Сивер. И не понимает природу сил Карина. Сколько не убеждай — не поверит.

— Я покажу, — встал из-за стола. — Дядька Бел, я поражен. Что вы все еще живы.

— Чушь вы говорите, — Бел тоже поднялся, отодвинув пустую кружку. — Что ж, готов посмотреть.

Вдвоем они подошли к длинному столу, за которым купец с Солном допивали пиво и обдумывали, что и как будет дальше. Тайи с ними не было, стояла лишь ее полная кружка и миска с нетронутой едой. Оглядевшись, лекарь поднял брови в вопросе.

— Только что здесь была, — проговорил Солн, поглядывая на высокую фигуру в плаще. — Дядька Бел, а кто это?

— Сбежала ваша девица, — в голосе Сивера прозвучало удовлетворение от собственной правоты. — Без Карина ей не быть среди людей и знает она об этом. Так-то…

— О чем он? — не понял Гостята, оторвав взгляд от кружки.

— Ну хватит! — разозлился уже Бел. — Устала она! И сама не своя с того дня, как наплела эта городская с три короба про парня! — купец с сыном удивленно уставились на лекаря, не понимая вспышки ярости. Сивер дернул щекой. Бел немного успокоился, когда на него начали оглядываться, и закончил уже тише: — Отыщем сначала Карина, потом и разбираться будем. А он, — указал на Сивера, — отец Карина.

Купец вскочил, заглядывая под капюшон и обмирая от внезапного страха, словно украл парня, а его поймали на этом воровстве.

— А вы, значит, тот самый человек, который увез моего сына из Переусти? — прищурился Сивер на побледневшего Гостяту. Потом вздохнул и махнул рукой. — Что сделано, то сделано. Я потерял еще одного. Друга моего Карина, десять дней назад. И, чтоб меня…! Знаю, кто это сделал, но ничего не могу добиться!

— Глава городской не замешан тут случайно? — вскинулся Бел, пока купец осторожно усаживался на лавку, не веря, что так легко отделался: ведь велела ему Леся та ждать и, судя по гневу чужака, привела все же отца за сыном.

— Помощник его, — подтвердил Сивер. — Хитрый и скользкий, глаз не спускал с Данко.

Тайя будто увидела знакомое лицо, мелькнувшее у порога. Привстала, подергав за руку Солна, но тот отмахнулся, занятый словами отца. Тогда она решила сама проверить, прежде чем волновать и так измученных долгой дорогой и сильной тревогой спутников.