Карин сдвинул брови, не собираясь отвечать. Пульс был в норме, лихорадки не было. Показал открыть рот — и язык чистый, без налетов. Дотронулся до ее спины, потом — до своего уха, прося разрешения прослушать легкие. Сулена с готовностью повернулась.

Карин не нашел ничего особенного. И на серебро она не показала страха. И спина ее была целой. Физически девушка была здорова.

Развел руками перед ее отцом, показывая, что не нашел отклонений. Указал на пузырек и показал, что завтра принесет еще. Может, у нее действительно слишком нервная жизнь и она таким образом успокаивается, уходя в себя. Как старцы, которые замирают на длительное время между жизнью и смертью.

Поднялся с пяток, собираясь уходить.

— Я провожу, — Сулена оказалась рядом. Карин замахал руками, показывая, что не нужно, но она уже подталкивала его к порогу. Глава Рослав чуть заметно ухмыльнулся, заметив смущение лекаря. Но, похоже, всерьез не воспринимал его, потому что даже не возмутился, словно дочка с подружкой пошла погулять.

За дверью Сулена крепко взяла его за руку. Карин выдернул, девушка уже настойчивей сжала его ладонь.

— Ты на самом деле одинок? — вкрадчиво спросила, пока парень старался выпутать свои пальцы. Придвинулась ближе, заставив его отступить к перилам крыльца. Пока он не вдавился в них спиной. Разозлился, а Сулена звонко рассмеялась. — Милый какой! Улыбаться хоть умеешь? Или только сердиться и рычать?

«Вот и городское воспитание», — Карин лихорадочно шарил глазами по двору в поисках дядьки Бела. Еще немного — и эта Сулена попросту запрыгнет на него, а потом скажет отцу, что лекарь напал сам. Девичьи пальцы прошлись по его подбородку, заставив отклониться еще сильнее назад.

— Мне нравится, — шепнула она. — Гладкий такой, совсем не похож на здешних медведей. Необычный… — Затем, как ни в чем не бывало, отступила назад и глянула на небо. — Лекарь, покажи мне село, пока еще не слишком поздно. Лучше спать буду ночью.

Карин с силой выдохнул, не глядя на больную. Выпрямился, потер себя там, где еще ощущались чужие пальцы. Сердце скакало так, будто он бежал от погони. Замотал головой и под насмешливым взглядом сбежал с крыльца, рванул со двора и скрылся в темноте.

Ноги принесли его к окраине села, где он, наконец, остановился, согнулся и оперся о свои колени, пытаясь отдышаться. Мысли колотились так же как и сердце, Карин не успевал их поймать, внутри нарастал первобытный ужас и единственным желанием было бежать со всех ног, не оглядываясь. Ему показалось, что даже волосы на голове встали дыбом.

Заставил себя сесть прямо на землю и успокоиться. Понять, что же так его напугало, но никакого логического объяснения не было. Сулена дотронулась до него, так ничего особого в этом не было — она не первый человек, который прикасается к нему, дядька Гостята вон частенько нагоняй давал. Смотрела — так и местные смотрят, уже привык.

Опять почувствовал на себе пальцы чужачки и передернулся.

— Карин?

Парень вскочил и отряхнул штаны от пыли.

— Тайя? Ты что здесь делаешь?

— Промчался мимо, как молния, — девушка подошла ближе. — Вот и пошла за тобой. Ты… странно выглядишь. Будто призрак увидел. Дядька Бел тебя ищет, Кий снова к речке пошел.

— Так брат же вызвался присмотреть за ним, — простонал Карин.

— Его нет дома.

Создавалось впечатление, что Волот специально подталкивает брата к несчастью, создавая ему все условия для беспрепятственного утопления. Буря внутри начала утихать, вытесняемая другими мыслями. Карин уже увереннее затолкал Сулену подальше в закоулки памяти.

— Мне не нравится, что ты ходишь по вечерам одна, — серьезно сказал, беря Тайю за руку и разворачивая в сторону села. — У меня нехорошее предчувствие из-за того рыжего пса, будто он охотится именно за тобой. И Волот неизвестно откуда может вылезти. И, честно говоря, я бы с большим удовольствием увел тебя отсюда.

Опять они возвращались к тому, кто есть кто.

— Как думаешь, твоя семья не поймет ничего? — спросила Тайя. — Ты разобрался, думаю, они тем более узнают, ведь от кого-то ты получил свою сообразительность.

— И?

— Пойдешь против? — хмуро спросила.

— Я думаю, что моя семья… — в воспоминаниях присутствовал лишь отец. Карин начал догадываться, что в каменной могиле, над которой он стоял в видении, лежала его мать. Через силу выдавил улыбку. — Думаю, что все будет хорошо и переживать об этом не стоит.

Кузнеца и Бела они нагнали на одной из улочек, в другой стороне Холинки. Старик что-то втолковывал рослому мужику, а тот сгорбился, став почти одного роста с лекарем, и горестно кивал, позволяя вести себя обратно.

— Совсем сдурел, — послышалось из одного окна.

На мгновение очертания села расплылись и Карин увидел себя, точно так же ведущего под руку убитого горем старика, который все вытирал слезы и повторял одно и то же имя, оглядываясь назад. А он его утешал и провожал домой от реки…

— Уряна, — боль застучала в голове, заставив скрипнуть зубами. Карин сжал виски, глядя на Бела и Кия. Старик искал дочь, утонувшую в реке. И звал ее Уряной. Если Уряна — утопленница, она вполне могла стать русалкой. Тогда вряд ли она помнит свою жизнь и имя новое у нее. Ярена вполне могла быть невестой Кия, оказавшейся в этих краях по случайности. Если бы не сам Карин, кузнец никогда бы ее не увидел. Вскинул глаза на лекаря: — Дядька Бел, давайте отведем его к реке. Пусть они поговорят.

— Из ума выжил? — только и спросил старик, но Кий невидяще смотрел мимо них, словно был в другом месте.

— Думаю, так будет лучше. Может, девушка что вспомнит. Может, и не виноват кузнец ни в чем, зря она злобу таит на людей. — Погибла девушка далеко от Холинки. А Кий все ждал ее, он не знал, что с ней случилось. — Мы если будем рядом — успеем вытащить.

— Карин прав, — добавила Тайя, ощутив смутную тоску — ищет ли ее кто с таким же упорством?

— Дядька, мы сходим сами, — сказал Карин и подхватил Кия под локоть. — У меня серебра полные карманы, так что на этот раз обойдемся без рукоделия.

— Дядька Кий, прогуляемся, — Тайя встала с другого бока. Потом махнула рукой лекарю, тревожно переступающему с ноги на ногу. — Идите домой, мы скоро вернемся.

— Да что вы придумали на ночь глядя? — возмутился Бел, но трое уже уходили дальше по освещенной луной улице. Пробежал за ними несколько шагов, остановился, стукнул себя по бокам от бессилия, глядя им вслед. Одна из дверей распахнулась и его попросили посмотреть ребенка, раз уж рядом.

Речка протекала точно по дну лесного оврага, только с одной стороны этот овраг выходил почти к самому селу. Туда Кий и повел Карина с Тайей, ведь сам был уже не раз у того берега.

— Это точно она, — повторял он как заведенный, пока они взбирались наверх среди чернеющих елей, чтобы практически сразу спуститься вниз, к тихо журчащей воде. Карин, помня о своем предыдущем падении, внимательно смотрел под ноги, и руки держал свободными. Тайя глубоко дышала прохладным лесом, чуть прикрыв глаза.

— Не жалеешь? — тихо спросил Карин, набрасывая ей на плечи свою безрукавку: в этот раз Тайя действительно мерзла, зябко обхватила себя руками.

— Нет, — мягко качнула она головой. Чуть запыхалась от подъема, и изо рта вырывались облачка пара. — Смотри!

— Вижу, — усмехнулся парень. В такие моменты Тайя напоминала ребенка, который только познает мир. — Подруги твои придут? Скучаешь, наверное.

И об этом он подумал.

— Не боишься?

— Я подозреваю, что именно они помогли тебе вытащить меня из леса, — Карин глянул на кузнеца, который уже почти достиг берега речки. — Так что нет, не боюсь. Хотели бы — унесли в другую сторону. Здесь будешь их ждать?

Тайя быстро обняла Карина и подтолкнула его вниз. Подруги были уже здесь, она их еще чувствовала, хотя связь становилась все слабее. Мавки выступили из-за елей смутными тенями.

— Ты стала другой, — протянула Росана, остановившись на расстоянии. Рядом кивнула Лияна. Лара присела на землю, вороша руками иголки.