— Пожалуй, в этом есть смысл, — неохотно согласилась Элинэя, все же было в этом что-то, что заставляло ее сомневаться и искать новых ответов.

Второй день турнирных состязаний совсем не походил на предыдущий. Сегодня объявили джостру, конную сшибку, в которой традиционно принимали участие лорды и прославленные воины. Энар, насколько знала Элинэя, заявил себя на джостру и меле, которое выпало на последний турнирный день. Это был самый зрелищный и одновременно опасный вид состязаний. Именно его победитель получал титул сильнейшего воина и серебряную пластину с изображением Эрвальда Храброго, и именно в этом году, как полагали многие, должен был решиться давний спор между Ирваном Мелиганом и Кастором Дуболомом.

— Вы слышали последнюю новость, Элинэя? — спросил у нее Лорни. — Этим утром Ирван Мелиган заявил себя на меле!

Глаза Лорни горели, как у мальчишки. До этого они обсуждали сделанное ими открытие, а теперь переключились на турнир.

— Но как же его правая рука?

— Полагаю, он будет сражаться левой, — высказал предположение архивариус, при этом взгляд у него был хитрый, как у лисицы.

— Вам ведь что-то известно, господин Лорни, — сказала Элинэя, пряча улыбку при виде его довольного выражения лица, похоже, эта новость несказанно порадовала Велебского архивариуса. Видимо, ему, как и многим другим прибывшим на турнир, не терпелось взглянуть на поединок Мелигана и Дуболома и узнать, чем закончиться многолетний спор между ними.

— Возможно, — заговорщицким тоном произнес Лорни, но не удержался и рассказал о том, что узнал, — один из приближенных лорда Мелигана обмолвился о том, что все последние месяцы тот упорно тренировался.

Элинэя вопросительно посмотрела на него.

— Он держит меч левой рукой так же уверенно, как когда-то и правой, — многозначительно проговорил Лорни и умолк так резко, что складывалось впечатление, будто это страшная тайна, и кто-то мог подслушать их в эту минуту.

При виде горящих глаз архивариуса и едва сдерживаемой им улыбки, Элинэя и сама чуть не рассмеялась. Ну сущий мальчишка, кто бы сказал, что это умудренный опытом старец.

— Я вижу, вы несказанно рады его участию.

— Безусловно! — воскликнул Лорни. — Этот турнир станет одним из самых запоминающихся! Но, признаться, Элинэя, я испытываю некоторые сомнения…

Она вспомнила его вчерашний спор с лордом Гарольдом перед состязанием лучников.

— Кажется, вы упоминали имя еще одного претендента на победу.

— Да. Им вполне может оказаться Вилиан Отважный. И я даже знаю тех, кто поставил на него в этом году.

— Думаете, у него и правда есть все шансы? Я видела вчера Кастора Дуболома и лорда Мелигана, и мне, если честно, стало страшно.

— Переживаете из-за Ренальда? — разгадал ее мысли Лорни.

Элинэя густо покраснела и опустила глаза. Неужели это было настолько очевидно?

— Не надо, не смущайтесь, — доверительно произнес Лорни, — если вам будет спокойнее, я обещаю сохранить ваш секрет.

Она с благодарностью посмотрела на него и едва заметно кивнула.

К тому времени они вышли за городские стены, и Элинэя от неожиданности ахнула и замерла на месте. Лужайка перед турнирным полем обросла, будто грибами после дождя, цветными шатрами и палатками, которые за ночь установили слуги.

Раскинувшийся за городскими стенами лагерь напоминал нечто среднее между военной ставкой и шумной городской ярмаркой… а то и небольшой городок. Бойкая торговля, звуки кузнечного молота, ржанье лошадей, собачий лай, крики деревенских мальчишек, что сбежали от своих матерей, дабы увидеть прославленных воинов — все смешалось в одну гулкую, раскатистую какофонию.

Вчера такого скопления людей не было, и Элинэя с немым вопросом уставилась на улыбающегося Лорни.

— Джостра, — развел он руками, ограничиваясь только этим объяснением.

Но видя ее непонимание, все же решил пояснить:

— Состязания лучников не пользуется такой популярностью. К тому же для него не нужно особых приготовлений. Но вы сами все увидите, Элинэя.

Она перевела озадаченный взгляд на лужайку перед турнирным полем и даже сумела разглядеть синий шатер, перед входом в которой стояли Рив и Дан. Гвардейцы Рена о чем-то переговаривались, пока молодой лорд готовился к схваткам.

Звук рога заставил Элинэю и Лорни вздрогнуть и поторопиться. Вскоре должны были начаться состязания.

У проходов стояли глашатаи, разодетые в ярко-оранжевые и желтые одежды. Они созывали зрителей, объявляли имена участников и их последовательность и славили имя Дервинов, потомков легендарного Эрвальда Храброго, победившего нечисть и Катару.

Живое море людей хлынуло поближе к ристалищу. Знатные гости заняли места в верхнем ярусе, в специально подготовленных ложах с удобными креслами и навесом. Места среднего яруса заняли богатые горожане и купцы, а места нижнего — ремесленный люд, трактирщики, крестьяне и рыбаки. Беспризорные дети облюбовали ветви старых дубов, разросшихся за трибунами. Они вскарабкались на самые верхушки, болтали ногами, дразнились и шумели.

Элинэя жадно осматривала ристалище, по центру которого заблаговременно установили деревянное ограждение, и заполненные зрителями трибуны. Все ее существо переполнял детский восторг и любопытство. Она стремилась разглядеть как можно больше, подметить каждую деталь, запомнить все об этом турнире.

С таким же восторгом смотрел на все вокруг и господин Лорни. С губ его не сходила довольная мальчишеская улыбка.

— Вам нравится, Элинэя? — спросил у нее архивариус.

— Это невероятно, — призналась она.

От криков и смеха закладывало уши, в глазах рябило от обилия ярких цветов: красного, желтого, зеленого и синего.

— В жизни не видела ничего подобного, — пролепетала ошеломленная Элинэя.

Лорд Гарольд со снисхождением посмотрел на нее.

У основания трибун, как и вчера, драли глотки вышедшие на поле глашатаи. Они воспевали отвагу и доблесть участников состязаний и одновременно соревновались в таланте стихосложения.

Знатные незамужние девушки, специально вырядившиеся в расшитый бархат и меха, обмахивались платочками, тихонько перешептывались и хихикали, напоминая щебечущих пташек. Старые матроны с укором во взгляде поглядывали на них и жадно ловили каждое слово. Мужчины спорили и делали ставки, и только Оран Брам восседал в своем кресле и напряженно следил за происходящим на ристалище.

«Интересно, о чем тогда говорили господин Лорни и господин Брам?» — мысленно задалась вопросом Элинэя.

Из задумчивости ее вывели звуки рога и крики глашатаев, возвещающих о начале первых схваток. По всему периметру вокруг трибун выстроились конюхи и слуги, а из узких проходов на ристалище стали выезжать участники джостры. Зрители закричали и засвистели, громко хлопая в ладоши и приветствуя своих фаворитов. Дамы махали шелковыми платочками и бросали цветы под копыта их лошадей. Некоторые лорды, уже с утра перебравшие с хмельным, теперь ожесточенно спорили, называя имена своих фаворитов и убеждая в их победе оппонентов.

Участники делали круг почета, объезжая трибуны и приветствуя ликующую толпу. А после разъехались по разным сторонам ристалища.

Первыми согласно жребию, определившему соперников, съезжались Ренальд Дервин и Имран Велан. Именно этим двум молодым лордам выпала честь открывать второй день турнирных состязаний.

Разъехавшись в противоположные стороны, по сигналу устроителя они направили коней навстречу друг другу, опустили копья и ударили ими в миг сближения. Рен сумел удержаться в седле, выронив копье и успев вцепиться двумя руками в поводья, а вот Имран Велан, не удержав равновесия, выпал из седла прямо в центре поля. К нему подбежали слуги и помогли подняться, а выбежавший на площадку конюх остановил помчавшегося дальше коня лорда Велана.

Трибуны заревели. Устроитель турнира, разодетый ярко и броско, вышел в центр, поднял обе руки и торжественно возвестил о победе в этом поединке Ренальда Дервина. Только после этого Элинея выдохнула с облегчением и захлопала в ладоши. Оказывается, все это время она и не дышала, так переживала из-за Рена.