— Женя, я всё понимаю, — Соколов замялся, а потом продолжил. — Думаю, что нам пора разговаривать по-родственному. Так многие вещи будут выглядеть гораздо убедительней.

— Хорошо, — я тупо кивнул головой, плохо понимая, что он имеет ввиду.

— Женя, я тоже был когда-то молод. И знаю, как это, когда кровь бурлит в теле и устремляется отнюдь не к голове. И то, что ты не заводишь постоянную любовницу и не берёшь на обеспечение какую-нибудь актрисульку делает тебе честь, по правде говоря. Но, будь всё-таки аккуратнее. Осмотрительнее. Как все порядочные мужчины выбирай ночь потемнее, чтобы потешить плоть. Не нужно так демонстративно захаживать к продажным девкам прямо днём у всех на глазах.

Я медленно провёл рукой по лицу. Затем посмотрел в окно. Дед всё ещё рассматривал машину.

— Идём, — позвал я Соколова. Мне нравился этот мужик. Абсолютно неконфликтный. Лично я бы по морде дал без разговоров. Потом, возможно, выяснил бы подробности. А этот — нет. Вразумить молодого идиота пытается. — Я как раз хотел письмо отправлять, чтобы ты приехал без Маши. Вот, заодно и посмотришь, что я хочу попросить сделать.

Соколов глянул удивлённо, но не спрашивал подробностей, а пошёл за мной. Мы вышли во двор, и я направился прямиком к деду, который выслушивал на этот раз объяснения, почему здесь две педали, вместо привычных трёх.

— Какая красота, — восхитился Соколов и провёл пальцем по фигурке сокола, потом вопросительно посмотрел на меня.

— Эту красоту я купил специально для Маши, как свадебный подарок. — Ответил я. — Вы поможете доставить её в ваше поместье и спрятать в самой дальней конюшне, чтобы Маша о нём до дня свадьбы не узнала?

— Думаю, что это возможно. — Кивнул Соколов. — Мы сюда вышли, чтобы посмотреть на эту жуткую прелесть?

— Эм, я бы не стал так называть эту машину. — Наконец, осторожно произнёс я. Потом повернулся к деду. — Ты знал, что барон приехал, чтобы обвинить меня во всём блядстве Сибири?

— Что? — дед рассеянно посмотрел на меня. Он, казалось, только что заметил моё появление. — Что ты сказал?

— Я говорю, что хочу показать Юрию Васильевичу «Райских Птиц», а заодно наш полигон. Всё равно планирую с Машей туда почти в свадебное путешествие отправиться. Нужно до начала обучения её уровень подтянуть. Да потренировать её, чтобы она смену уровня не так болезненно, как в прошлый раз воспринимала. А то, Юрий Васильевич уверен, что я только и делаю, что по шлюхам бегаю. Вот такой вот ему в зятья озабоченный козёл достался.

— Его можно понять, — дед усмехнулся. — Полагаю, если Юрий Васильевич даст слово, подкреплённое чем-нибудь более весомым, чем простое обещание, то вполне можно устроить ему экскурсию. А вот с Машенькой — это ты удачно придумал. Но, ты же будешь предельно осторожен?

— Разумеется. Да и Фыре не помешает прогуляться. А то она скоро в дверь пролазить не сможет. — Заметил я.

— Тогда, завтра утром сходим, а пока подготовим машину к отправлению. — И дед потёр руки. — Ну что, Юрий Васильевич, сходим завтра на увлекательную охоту, вспомним молодость, удаль молодецкую. Мы же с тобой ого-го парни были. Женя, подстрахуешь нас.

— Э-э-э, — я уставился на деда, а потом перевёл взгляд на Соколова, который, кажется начал что-то понимать, потому что в его взгляде появилась глубокая задумчивость пополам с предвкушением. — Нет, ну нормально так. Вариант охотники с собакой. Кот подружейный, мать вашу!

И пока они начали бурно обсуждать машину, я подошёл к Николаю.

— Где Сусликов с Чижиковым? Ты их не забыл случайно где-нибудь по дороге к дому? — рявкнул я. Похоже, водителю сегодня не повезло. Ему предстояло огребать за всех, не только за себя.

— Они отказались возвращаться, — Коля слегка сконфузился. — Просили извиниться за них перед вами, ваше сиятельство. Говорят, что у курсанта Чижикова так сильно разболелась покалеченная нога, что совершенно невозможно ему до машины дойти. А капитан, как старший офицер и друг просто не может его оставить в таком сложном положении без дружеской поддержки.

— Так, похоже, мой мальчишник того… накрылся медным тазом, — философски произнёс я. — Это карма, которая за что-то мне мстит, я уверен в этом.

Посмотрев на увлекшихся деда с бароном, еле сдержался, чтобы не сплюнуть, и удалился с гордо поднятой башкой, чтобы в одиночестве изучить содержимое конверта, который мне передал Медведев.

— Что там? — нетерпеливо спросил дед, стоя у меня за спиной.

Я же тем временем приник к смотровому окну, вделанному в ворота форта, пытаясь оценить степень опасности снаружи. А снаружи было опасно. Прорыв третьего уровня. Все твари свеженькие, бодренькие… Один словом — твари. А третий уровень позволял им оставаться в живых до тех пор, пока прорыв более высокого уровня не произойдёт, и они не пойдут на корм более высокоуровневым тварям. А ещё это значит, что победить их будет очень непросто. Даже с пятым уровнем Соколова и шестым дедовским. Мне с моим четвёртым можно просто в стороне постоять.

— Женя, ты меня слышишь? Что там? — в голосе деда послышалось раздражение.

— Твари, что там ещё может быть? — я отошёл от окна, давая доступ к нему деду.

Мы приехали в «Райские птицы» сегодня утром. Ни сам бордель, ни Жу-Жу на Соколова не произвели никакого впечатления. Его они не интересовали. Он глянул мельком и вопросительно посмотрел на меня. Похоже, что ему было нужно только объяснение моего увлечения этим заведением. Всё остальное барон оставлял на потом. Сусликова и Чижикова я не увидел, просто не задался целью найти этих… У меня слов нет, чтобы как-то прилично их назвать.

Так что мы сразу прошли в заветную комнату, из которой через портал на пустой склад. Егеря выгребли абсолютно всё. Хорошо ещё стеллажи не тронули, а то с них бы сталось и их утащить.

Я огляделся по сторонам. Здесь никогда и ничего не меняется. Всё та же хмарь, вечный пасмурный день, с небом затянутым тяжелыми тучами.

Дед внимательно смотрел на тварей, что-то прикидывая про себя. Иногда он отводил взгляд от окна и что-то высчитывал на пальцах.

Соколов, похоже, застрял в доме. Он всё очень внимательно осматривал, каждую деталь, каждую нитку в матрасах. Даже на кухоньку заглянул. Уж не знаю, что он там хотел увидеть? Или оценивал с точки зрения пригодности к проживанию? Может быть, их с дедом действительно ностальгия замучила. По денькам, когда они на лихих конях, в офицерской форма, в одной руке сабля, в другой пистолет, неслись к месту прорыва…

— Женя, — голос деда звучал напряжено. — Посмотри, я не понимаю, что происходит.

Он отошёл от окна, а я приник к нему, ожидая увидеть привычный уже зверинец. В то время, как я кочевал из одного форта в другой, усовершенствовал от нечего делать систему защиты этих окошек, чтобы без проблем наблюдения проводить. Как обычно под воротами форта столпилась толпа не совсем безобидных тварей. В принципе, он тех трех, похожих на жаб переростков можно попробовать из ружей взять. У них есть уязвимые места на загривках, которые вполне пуля пробьёт…

И тут я замер, потому что до меня дошло, что имеет в виду дед. Твари нервничали. Они метались и вели себя не обычно. Словно… Словно испытывали даже не страх, а дикий ужас. И ломились в форт с удвоенной силой вовсе не за тем, чтобы сожрать спрятавшихся там людишек, а, чтобы спрятаться, укрыться от тех, кто вселял в них этот ужас.

Я недоуменно оглядел окрестности и тут же увидел рябь, словно воздух раскалился до такой степени, что стал непрозрачным. Сначала я судорожно вспоминал, что бы это могло значить, а когда вспомнил, то почувствовал, как короткие волосы на голове встали дыбом, а по спине между лопатками побежала противный капля пота.

— Быстро, хватай Соколова и прячьтесь. На полу под циновкой у стены кольцо от люка. Полезайте туда. Я усилю защиту и присоединюсь к вам. — Заорал я, отпрыгивая от смотрового окошка, и закрывая его. Уже хотел нестись к механизму защиты, чтобы усилить встроенный в неё макр, но дед тронул меня рукой.