— Если у него не хватит, или понадобится помощь юриста, чтобы нормальные договора составить, обращайся непосредственно ко мне. — Наконец, с досадой проговорил я.

— Как вы добры, ваше сиятельство. Не можете оставить попавших в затруднительное положение девушек и обладательницу прекрасного голоса Жу-Жу, — Михалыч снова улыбнулся. Ах ты, паразит какой.

— Заткнись, — посоветовал я ему весьма ласково и улыбнулся. И чего это он после этого отпрянул? У меня же очень обаятельная улыбка, все так говорят.

— Уже заткнулся, — мгновенно сориентировался Михалыч. — И всё-таки, почему я?

— Михалыч, ты только что ответил на все свои вопросы, причём предельно подробно. — Я закатил глаза. — А вот у меня вопрос возник. Где это ты так здорово научился разбираться в рационе наших «райских птичек»? Без хорошей практики и не менее хорошей базы никогда не скажешь, что девочкам обезжиренное безе необходимо.

— Обезжиренное безе? — Михалыч нахмурил лоб, пытаясь понять, что я имею в виду. Так и не поняв, махнул рукой на очередной перл, который подсунула мне наглая муза. Ну, что тут поделать, хозяин-художник. И с этим нужно только смириться. — А почему вашего человека зовут Вискас? Очень странное имя.

— Это не имя. Это я его так назвал. Его в этот момент Фыра слегка потрепала, вот слово и слетело само с языка. Да так и прилипло к нему. — Я задумался. Надо ли мне с головой окунаться во все эти дела? И тут же сам себе ответил — нет, не надо. Пускай на кухне профессионалы крутятся. Я же буду время от времени наслаждаться плодами их труда. — Так где ты изучил внутреннюю жизнь борделей?

— Я в основном по изнанкам мотался. Никак не мог найти что-то подходящее. Всё о доме мечтал. Но только сейчас смог попасть в крупный и сильный клан. Если приживусь, то буду у вас, или у его сиятельства вашего дедушки проситься в клан. — Михалыч слегка покраснел. Это так странно смотрелось на его морде отпетого головореза. — У меня ведь зачатки дара есть. Ничего особенного, но на кухне помогает. Да и на изнанках разного уровня позволяет находиться. В паре борделей пришлось поработать. Приличные заведения надо сказать. Там я многому научился. — Он замялся, поглядывая на меня.

— Что? Говори, не стесняйся. — Подбодрил я его.

— В одном подобном заведении был такой порядок заведён. Чтобы толчею не производить и показы девушек не устраивать, клиентов проводили в ресторан. Вот хочешь, не хочешь, а поесть ты обязан. За отдельную плату, естественно. — Добавил Михалыч.

— Естественно, а как же иначе. Но идея здравая, продолжай.

— Каждая девушка ждала в своей комнате. Так она могла настроиться, привести себя в порядок, что там ещё цыпочки делают… А каждому клиенту предлагали два меню. Одно из настоящих блюд, а второе, хм. В общем, у хозяйки заведения был любовник, молодой совсем парень. Он — художник. И меню полностью состояло из его работ, на которых девушки были изображены обнаженными. Клиенты, не торопясь, под хорошую еду выбирали себе подругу на ночь. Рисунок с выбранной девушкой сразу же убирался, чтобы не вводить других клиентов в заблуждение. Рядом с рисунком была краткая записка в чём девушка мастерица… Ну, вы понимаете.

— Уж я-то точно понимаю, — подняв глаза к потолку, долго его разглядывал. Нарисовать девиц — не проблема. Записульки пускай сами пишут. Не буду же я их проверять на предмет особого мастерства, в самом-то деле. — А те, которые пришли просто пожрать и насладиться пением Жу-Жу, просто не будут брать это дополнительное меню. Таким образом отсечется негатив, который всегда посещает мужчин, которым что-то пытаются навязать. А зачем ты мне это говоришь?

— Так, вы же художник, ваше сиятельство, — пожал плечами Михалыч. — Я видел ваши работы. Тому мальчишки до вас далеко. Заведение же было очень успешным, благодаря этой задумке.

— Я подумаю, — наконец, принял решение и поднялся из-за стола. — С Жу-Жу поговорю. Как бы Вискас не пыжился, а там она главная. Если даст добро, то нужно будет быстро всё оформить. Пока я не женат, а невеста проживает в своем поместье. Потом мне будет сложно доказать Маше, что это не я пояснительные записки писал.

— Жена всегда поддержит мужа…

— Не в этом случае, — я покачал головой. — Она не дура, и тоже слышала все те слухи, которые обо мне по форту гуляют. Но, как я уже говорил, жена у меня умная девочка, и ни словом не намекнула, что ей известно о моей репутации, зачем её провоцировать?

— А как же официально разрешенное многоженство? — Михалыч выглядел недоуменно. — У Кречета две жены, если я не ошибаюсь.

— И никто не знает, насколько мирно уживаются друг с другом императрицы. Я же художник, как ты сам сказал. Мне нужна гармония. Я не могу утверждать, что никогда не поддамся искушению, но постараюсь сделать это так, чтобы Маша никогда об этом не узнала. — Я направился к двери. — Что-то я разболтался. Пойду потороплю гостей, и все вместе поедем посмотрим на «Райских птичек». Ну а ты приступишь к работе. Её тебе много предстоит.

Я вышел из кабинета и тут же услышал грохот, ругань и звук разбившегося стекла. Не задумываясь над тем, что это могло быть, я бросился в ту сторону, откуда раздавались звуки. Первая мысль, которая в таких случаях приходит, почему-то всегда была о том, что на нас напали. И что сейчас в соседнем коридоре идёт бой. Хотя, как бой мог возникнуть локально в соседнем коридоре, минуя вход и прорыв через ворота, было не слишком понятно. Но разум о подобных необъяснимых моментах скромно умалчивал. Он вообще в подобных ситуациях частенько уступал своё место панике. А той было совершенно плевать на какие-то там необъяснимые явления. Вот победим, внушала она, тогда и разберёмся.

Свернув по коридору за угол, я очутился в следующем коридоре, ведущем в левое крыло здания. Посреди коридора сидел Чижиков, а рядом с ним на полу валялись осколки, бывшие когда-то графином из-под воды. Вода растеклась по полу. А ещё было похоже, что перед тем как разбить графин, Чижиком пролил воду на себя и теперь сидел в луже.

— Марк, а ты что здесь делаешь? — слова уже вырвались, и я тут же мысленно себя обругал. Более идиотского вопроса придумать было просто невозможно. Что он тут делает, сидит, мать твою!

— Сижу, — рявкнул молодой офицер. — Твоя рысь меня с ног сбила. И… Женя, почему она у тебя сине-зелёная?

— Макр растительный сожрала, — машинально ответил я. — Похоже, она цвет меняет, когда пугается или начинает нервничать. Чижиков, ты зачем Фыру напугал?

— Надо же, какая пугливая рысь. А сразу и не скажешь. Руку мне дай, я, похоже, ногу повредил, не могу подняться, — процедил Чижиков.

Я протянул ему руку, но, когда он попытался подняться, но взвыл и рухнул обратно в лужу. Похоже, ногу он повредил серьёзнее, чем самому казалось.

— За шею держись, — посоветовал я Марку.

Он собрался, обхватил меня за шею, стиснув зубы. Я рывком поднял его на ноги. На этот раз Чижиков не орал, потому что морально готовился к боли. Обхватив его за талию, поддерживал, пока он допрыгал до комнаты.

По дороге выяснил подробности произошедшего. Марк захотел пить, но воды в графине не оказалось. Он попробовал кого-нибудь позвать, но ничего не получилось. Ну так это понятно, горничные в это время почти все в поместье были отправлены. Тут и в обычное время ни воды, ни еды не допросишься, а сейчас и подавно. В общем, отправился Чижиков искать питьевую воду, разумно предположив, что из крана пить, конечно, можно, но не всё время. Он даже нашёл кухню и наполнил графин водой, чем мог гордиться.

Но, когда Марк шёл обратно в свою комнату, в этот же коридор выползла зевающая рысь. Уж не знаю, то ли от неожиданности, то ли от чего-то ещё, но Фыра, увидев Чижикова, понеслась прямо на него, и опрокинула на пол вместе с графином. А когда он разбился, а Чижиков начал материться, испугалась и позеленела, чем ввела Марка с некое подобие ступора.

Призванный Лебедев недовольно осмотрел Чижикова, сказал, что от ушиба задницы и небольшого растяжения никто ещё не помер. Зафиксировал ногу, обезболил и попросил больше не отвлекать его от важной работы по пустякам.