— Неплохо! — ухмыльнулся он, занося меч для нового удара.

— Поумерь свою храбрость! — выдохнула Амира.

Про него она могла сказать то же самое: Максимиллиан сражался великолепно. Она даже не предполагала, что у принца столь недурственная подготовка. Но ему она этого, конечно же, сказать не могла. Его и так распирало от чрезмерного самомнения!

— Неплохо! Но всё же недостаточно хорошо! — сказал он и сделал очередной выпад. Он оказался довольно сильным, и Амира не смогла удержать меч в руках. С громким звоном он полетел на пол, а в её горло уперлось остриё его холодного меча. Амира сама того не заметила, как он припёр её к мраморной стене. Её рваное дыхание с хрипами вырывалось из горла, а сама она полыхала от негодования. Как так вышло?

— Я выиграл, Амира, — тихо произнес Максимиллиан, опуская меч вниз. Когда он успел подойти настолько близко? Его теплое дыхание коснулось её щеки. — В следующий раз, когда ты захочешь потренироваться, будь добра, извести об этом меня, а не капитана Мортона. Я тебе не шут, чтобы потешаться надо мной!

С этими словами он резко отстранился от Амиры, и она едва удержалась на ногах.

«Что на него нашло?» — думала она, смотря ему вслед.

В его словах действительно прозвучала обида или это ей только почудилось? Может, и впрямь стоило всё рассказать ему? Она мысленно отругала себя за слабоволие. О чём она только думает? До недавнего времени он вел себя как самый настоящий болван! Он не заслужил ни толики её откровенности!

До конца дня они так и не удосужились заговорить друг с другом. У каждого были свои мысли по этому поводу.

Ночью Амиру вновь разбудил холод. Поленья в камине давно прогорели, и комната успела остыть. Укутавшись в пуховое одеяло, она слышала, как часы на башне пробили час ночи. В стылой комнате невозможно было спать, но не будить же, в самом деле, в это время Деланей? Может, стоит самой разжечь огонь в камине? Она посильнее натянула на себя одеяло, пытаясь хоть немного согреться. Сон никак не шёл, холод быстро забрался под одеяло. Её сотрясала мелкая дрожь. Она стала поджимать под себя ноги, но неожиданно сильные руки Максимиллиана притянули её к себе.

— Что ты делаешь? — встрепенулась она, когда он прижал её к своей обнажённой груди.

— Я больше не могу слушать клацанье твоих зубов! — ответил он ей. Амира уткнулась лицом ему в грудь, она оказалась тёплой. Амира слышала, как заколотилось его сердце. Или это её сердце?

«Неужто это от того, что я рядом?» — подумала она, но тут же выбросила эту мысль из головы. Что за нелепицы?

Максимиллиан крепче прижал её к своему телу. От него исходило тепло, и не выдержав, Амира застонала. Тихий смешок слетел с его уст.

— Что? — спросила она, уткнувшись лицом ему в грудь.

— Видишь, я же обещал, что согрею тебя. Но если убрать ненужные детали, будет ещё теплее, — произнес он, ухватившись за край ее тонкой сорочки. Она тихо ахнула, когда его горячие пальцы задели обнаженную кожу на бедре.

— Я думаю, это излишне. — сглотнув, ответила она.

— Отчего же? Помниться, ты моя жена, и тебе нет нужды меня стыдиться, — осипшим голосом сказал он. В его словах больше не было шутливых ноток.

— Неужели? И что же, теперь воля твоего отца, которую ты вынужден исполнять, внезапно совпала с твоей волей? — возразила она. На это он ничего не ответил, проклиная себя за то, что эти слова вырвались у него сразу после свадьбы. Теперь он сожалел, что сказал их.

Некоторое время они лежали молча. Он крепко прижимал Амиру к себе. Его сон моментально испарился. Близость её нежного тела будоражила его. Он хотел ласкать её и чувствовать, как она откликается на каждое его прикосновение.

— Скажи, а ты хоть раз думала о том, что было бы не приедь ты сюда? — спросил он её после длительного молчания.

— Жила бы счастливо в Лонхолле, — ответила Амира, посмотрев на него.

Его лицо было всего в паре сантиметров от её лица. Она чувствовала его тёплое дыхание, оно касалось её губ. В его глазах отражался свет одинокой луны, и она не могла отвести от него свой растерянный взгляд.

— Вот как? А кто бы тогда согревал мою постель? — тихо спросил он, едва касаясь её щеки кончиками пальцев. Амира затрепетала от этой едва ощутимой ласки, и невольно подалась к нему всем телом.

— Думаю, нашлось бы не меньше дюжины красавиц в королевстве, мечтающих согреть твою постель!

— Мне не нужны даже все красавицы королевства…

С этими словами он поцеловал её. Он целовал неспешно, чувственно, не скрывая своего желания. Амира ответила на поцелуй. Она хотела его, хотела и не могла больше скрывать это. Поцелуй становился глубже, а движения его рук напористее. Там где он касался её, кода горела огнем. Ей казалось, что это полуденные лучи антийского солнца обжигают её. Она не сделала попыток остановить его, когда он прижал её к кровати своим крепким телом, а его пальцы потянулись к завязкам на её сорочке.

— Не бойся, Амира, — прошептал он, посмотрев ей в глаза.

— Я не боюсь… — ответила она. Страх? Нет, это не то чувство, что владело ею сейчас!

За окном, разрисованным ледяным узором, тихо кружил снег. Серебристый свет луны проникал в комнату, освещая их тела. До рассвета было ещё так далеко…

* * *

Нита расхаживала по своей комнате взад и вперед, болезненно заламывая руки.

— Ты не понимаешь, отец! Это я должна была стать его женой! Я! И трон по праву принадлежит мне! Мне, а не ей! — надрывалась Нита, смотря сощурившимися глазами на своего отца.

— Я знаю, Нита, знаю, — пророкотал герцог Инглеберт.

— Тогда сделай же что-нибудь! Это грязная мерзавка отняла его у меня! Трон был почти мой! Мой! А сейчас? А сейчас я так далека от него, как ещё никогда не была! — с ненавистью в голосе прошипела Нита. Её руки с силой сжали подол муслинового платья красного цвета. Герцог не понимал, о чём больше тревожиться его дочь: о том, что упустила принца, или о том, что трон ускользнул из её алчных рук?

— Успокойся, Нита! Никто не отнимет у тебя трон! — гаркнул герцог.

«И у меня!» — мысленно добавил он.

— Его уже отняли! Неужели ты ничего не видишь и ничего не понимаешь? — усмехнулась она, сощурив глаза. Отец, словно слепой котёнок! Уж она то видела, как Максимиллиан смотрит на эту мерзкую потаскуху! Да он влюбился в неё словно несмышлёный мальчишка! Может, он ещё сам того не осознавал, но он влюбился в эту шлюху!

— Тебе нужно успокоиться! — герцог с силой встряхнул Ниту за плечи, отчего её каштановые локоны затряслись.

— Я с ума схожу, думая, что он меня больше не любит! Это всё она виновата! Мерзавка проклятая! — скривилась Нита, а герцог поразился ненависти, звучавшей в ее голосе.

«Пожалуй, стоит этим воспользоваться» — размышлял он, внимательно разглядывая дочь.

— На что ты готова пойти, что бы вернуть себе принца? — неожиданно спросил он её.

— О! На всё, отец! Я готова на всё! — с жаром ответила Нита. Она с надеждой устремила на него свой пылающий взгляд.

— Хорошо, Нита, тогда слушай внимательно, что тебе нужно сделать…

Ей казалось, что стук её каблуков слышат все обитатели замка: так громко они стучали по мраморным плитам пола. Этот отчётливый звук разносился по всему коридору. Подол красивого бархатного платья персикового цвета развивался от каждого резкого шага. Коралловые губы были плотно сжаты, на лице застыла решимость. Теперь всё в её руках. Она огляделась по сторонам: в полумраке коридора оказалось пусто. Как удачно! Ей не нужны были свидетели. Зачем? Ни одна живая душа не должна увидеть её здесь! Ни одна! Иначе, как она объяснит своё появление в этом крыле замка, в крыле для слуг? Что она скажет, если её кто-нибудь заметит? Она, конечно, может и не отчитываться перед прислугой, но после шумихи, которая поднимется, кто-нибудь из этих тупиц обязательно проболтается, что она была здесь. И безусловно, это вызовет подозрения. А Максимиллиан, он вовсе не дурак. Он сразу догадается, чьих это рук дело. Так что, стоит поспешить. Сжав губы ещё плотнее, так, что они побелели, она ускорила шаг.