— Уже обналичил часть, постараюсь на этой неделе решить вопрос. Но продавец, вроде, мужик с понятиями, да и задаток немаленький взял, не должен соскочить.

— У Джамала дело принципа, ты же понимаешь.

— У тебя, как я понимаю, тоже.

— Да я понятия не имел, что он претендует на это здание, пока мне Аслан не сказал, что к нему люди Джамала подъезжали.

— Надо же, столько лет прошло и опять столкнуться.

— Это точно, но мы были первые, тут нечем крыть. Тем более, он тоже хочет клуб открыть. Опять наркоту начнет толкать, нельзя допустить эту гниду снова к корыту, — нервничает Башир.

— Он и без клуба найдет, где толкнуть, даже не сомневайся. Или откроет в другом месте.

— Это уже будет не наша история, а тут я не могу уступить. И хоть его ребята, говорил Аслан, разговаривали довольно дерзко, он понимает, что мы уже не те молодые и необстрелянные, что раньше.

— Ладно, вырулим, понимаю тебя. Аслана тем более… Найдешь беглеца, не забудь выяснить причастность Разумовского, чтобы понимать, как их брать в оборот — вместе или по отдельности.

— Да, кстати, старик сильно скулил, чтобы отпустили племянницу. Мол она совершенно не в курсе, и вообще не при делах. Он реально боится за нее, по ходу, думает, что ее на цепь посадили, на хлеб и воду — улыбается он.

— Страх — это хорошо, значит, мы на правильном пути.

Выхожу за другом в коридор, он идет к лифту, а я направляюсь в кабинет Гриши.

Гриша Ловцов мой институтский друг, мы вместе учились на факультете IT- технологий, вместе тусовались, влипали в истории, ходили по телкам. На пятом курсе на двоих замутили совместный бизнес и сейчас не представляю наше дело врозь. Я больше подкован экономически, а Ловцов у нас компьютерный гений. Хоть и успеваемость у нас с ним была так себе, то, что нам нужно, мы от учебы взяли.

Вхожу без стука. Он сидит за компьютером в наушниках и внимательно изучает экран.

— Есть новости?

— Нету, — спускает наушники на шею — жучки в доме Разумовского молчат — банальные распоряжения горничной, стандартные разговоры по телефону, бытовые звуки, больше ничего. В рабочем кабинете Башир сегодня поставил при встрече жучок, все пишу, но пока ничего существенного. На телефон прослушку установил, звонки только по работе. Подруга этой племянницы звонила, нервничала, что та в отключке. Он ответил, что отправил ее в командировку по семейным делам, она сейчас не может отвечать на звонки. Думаю, есть еще какой-то телефон, специально для этих его дел. Пока не знаю, как к нему подобраться. Полный пи*дец, короче. Что-то мутит, старик. Он должен сейчас землю носом рыть, а я не наблюдаю действий.

— Либо ты прав, и все происходит по другому телефону. Но он же не самоубийца — играть с нами в такие игры, понимает ведь риски. Почему? Ни х*ра не складывается у меня.

— Он понимает, что он ниточка к Плотникову. Пока мы его не тронем. А вот телку ты правильно прихватил, похоже это больная мозоль.

— Что по ней, кстати?

Ловцов открывает файл на рабочем столе, читает:

— Снежина Елизавета Павловна, двадцать шесть лет. Родилась в Саратове, в детстве потеряла родителей, воспитывалась бабушкой, матерью Разумовского. Закончила среднюю школу, далее факультет иностранных языков в местном университете. Четыре года назад переехала в Москву, открыла на пару с подругой, бюро переводов, около года назад стала руководить турфирмами старика. Три года назад вышла замуж, но через год с лишним развелась.

— Кто такой?

— Сергей Белов, юрист строительной компании, сейчас женат на другой, годовалый ребенок, работу не поменял. Со Снежиной не общаются. На сегодняшний день Снежина в отношениях не состоит, дядюшка потихоньку вводит ее в общество. Таскает за собой, куда возможно, ищет ей выгодную партию, по словам одного знающего человека.

При этих словах в животе что-то муторно поднимается, делает сальто и снова встает на место. Что это?

— Будет что-то новое, сразу сообщи.

Ловцов кивает, а я с неприятными ощущениями покидаю кабинет. Давно не было трудностей, в последние пару лет все шло вообще ровно — вложения приносят прибыль, среди своего круга уважают, даже побаиваются с оглядкой на прошлые подвиги молодости, клубы, элитные телки, отдых в любой точке мира — живи, кайфуй. И вот гром среди ясного неба. Меня кинули, меня! Пусть Разумовский утверждает, что его человек не владеет информацией, кому переправляет деньги, но суть от этого не меняется.

В половине двенадцатого звонит Аслан, уточняет буду ли я на встрече с продавцом. Договариваемся, где встретимся, спускаюсь на паркинг и выезжаю.

Пока спешу в бесконечном потоке машин в три полосы, мысли, одна за другой, возвращают меня в самое начало. На каком этапе я дал маху? Почему поверил, не приставил своего человека к перевозчику Разумовского?

Разумовского мне посоветовал Аслан, двоюродный брат Башира. Мы частенько зависали в одной компании, да и у Джамбаева с ним общие дела, причин не доверять не было. Пару раз сработались без сбоев. А около месяца назад Башир предложил открыть ночной клуб. Мои семьдесят процентов вложений, дальше работают Джамбаевы, я получаю прибыль пятьдесят на пятьдесят и прикрываю по своим каналам, если проблемы. Идея мне понравилась, Башир нашел здание в центре города, не здание, а просто удача. Но продавец в последний момент пожелал приличную часть денег в валюте наличными. Пришлось в срочном порядке обналичивать через офшорную компанию Разумовского, и тут случился нежданчик.

Теперь Башир улетел на Кипр искать след беглеца, а мне отдуваться перед продавцом и переносить сделку. Встреча не сулит приятных эмоций, и, если бы, мать твою, знать, на когда теперь назначить дату — крыша плавится от неизвестности. Одалживать не в моих правилах, привык рассчитывать на свои, а здание упустить нельзя.

Теперь это дело чести еще и потому, что через пару дней после подписания договора задатка к Аслану Джамбаеву подкатили люди Джамала с желанием перекупить и задаток, и здание.

Джамал — давняя неприятная история. Восемь лет назад он крепко стоял на ногах в столице, под ним была немалая доля ресторанного бизнеса, платные стоянки и ночной клуб. Он располагался именно в этом здании, которое мы собираемся купить. Клуб был для Джамала прикрытием, там он организовал торговлю кокаином. Обычно, люди, которые торгуют наркотой, сами категорически не употребляют эту дрянь. Но пасынок Джамала оказался за чертой этих понятий. Крепко присел на кокс, и присадил всю свою компанию. Однажды они устроили гонки на мотоциклах прямо по ночному городу и этот мудак, будучи под дозой, врезался в скорую помощь, в которой с гипертоническим приступом, везли в больницу мать Аслана. Водитель умер сразу, а женщина получила множественные переломы и на всю оставшуюся получила проблемы с опорно-двигательным аппаратом. И только виновник аварии отделался сломанной рукой и ссадинами.

Может, претензий к Джамалу и не случилось бы, только он начал вытаскивать этого подонка из дерьма, затягивать следствие, создавать попутно проблемы Джамбаевым, чтобы согласились закрыть дело. Я не остался в стороне, меня тоже зацепило, у меня отобрали недострой, который я строил на продажу под офисы. Просто нашли официальные причины через государственные органы и снесли через суд мою декларацию на строительство.

Жаркие были времена. Мы были самоуверенные и бесстрашные, но в определенный момент поняли, что не сдюжим, сильно прижал Джамал, по всем каналам. К отцу я обращаться не стал, не хотел впутывать в криминал. Башир тогда нашел выход на конкурента Джамала, тот тоже был замазан в криминале по уши, но мы заключили с ним сделку, вариантов не было. Он решил навалившиеся отовсюду проблемы, а Джамбаевы смогли, под его прикрытием, посадить Джамала и его пасынка. Клуб перешел к другим людям, а потом и вовсе закрылся, и здание сдавалось в аренду под другие цели.

Срок Джамала подходит к концу, видимо, мужик решил возродить свою вотчину снова. Поэтому его люди и засуетились. Но Джамбаевы около полугода вели переговоры по покупке этой недвижимости, надеюсь, у продавца не возникнет соблазна сорвать сделку. Мысленно готовлюсь к разговору, мне сейчас крайне необходимо решить вопрос с отсрочкой так, чтобы он ничего не заподозрил и не включил заднюю.