Первое желание сказать, что доберусь на такси, но почему-то, не решаюсь, поскольку Джамбаев уже встает со своего кресла с готовностью ехать. Спускаюсь за ним вниз, сажусь в машину, он включает зажигание и выезжает на проспект.

— А ты, действительно, забыла показать поворот? — поворачивается голову в мою сторону.

— Забыла. Мне позвонили с неприятными новостями, растерялась, чуть не пропустила поворот.

— Понятно…

— Ты их знаешь?

— Угу. Занимаются автоподставами, ищут таких дурочек, как ты, подставляются под ДТП, а потом разводят на бабки.

— Если честно, я, правда, испугалась. Даже не знаю, чем бы закончилось, если бы ты не подъехал.

— В таких случаях, закрывайся на все замки и не выходи из машины, пока кому-то не дозвонишься. Запоминай, а лучше сфотографируй номер их машины и не веди беседы до момента приезда своих или полиции.

— Поняла, спасибо за ликбез, — улыбаюсь.

— Тебя домой?

— Нет, — называю адрес Альбины.

Башир кивает и вводит адрес в навигатор. Тот показывает двадцать с лишним минут. До квартиры едем молча. Заезжая во двор на стоянку, Джамбаев машинально поднимает высоко глаза на окна Альбины. Знает и этот адрес, понимаю я. Боже, мы как на ладони, для этих людей нет невозможного. Он глушит двигатель.

— На покраску нужно несколько дней, придется обойтись без машины.

— Ничего страшного. Спасибо большое. Если получится быстрее, я заплачу за скорость.

— Я не возьму оплату.

— Почему?

— Будем считать, в качестве извинений. Макс до сих пор не забыл мне мою версию, после которой вы разбежались.

— Хм, можно подумать это единственная причина. Есть масса других, не менее веских, и Макс об этом прекрасно знает. Он их сам и создал.

— Он?

— А кто?

— Поистине, женская логика это что-то не от мира сего.

Он почесывает подбородок, соображает стоит ли продолжать разговор, но потом решается.

— Лиза, Макс пообещал мне вложится в мой проект, договорился с Разумовским про обналичку, перевел деньги на его счет, а тот со своим человеком его кинул. Макс заново нашел такую сумму, выполнил обещание, вложил деньги. А те, которые просрал твой родственник, должен был он и искать. Но Макс кинулся ему в помощь, чтобы погасить вопрос быстрее, чем это где-то вылезет. Мы с Асланом и еще двое наших парней проколесили за этим беглецом через полмира, но и там случился облом. Макс потерял большие бабки. Что он должен сделать — простить? Отпустить твоего дядюшку, как будто он не при делах? А если бы твоего родственника так кинули, ты бы тоже считала, что виноват тот, кого поимели? Мм?

Молчу, все вроде бы знакомо, но теперь видится под другим углом. Но, все же, что-то не пускает понять до конца.

— А для чего эта показательная покупка агентства?

— Да на хрен не сдалось оно ему! Ты же все понимаешь.

— По-твоему, нормально воровать людей, потом покупать их?

— Нет. Но бывают ситуации, когда не остается выбора. Ты же ему его не оставила.

— Есть вещи, которые я, все равно, не понимаю. Сегодня он позвонил и сказал дяде, что деньги нужно отдать в валюте наличными.

— И? Это первоначальное условие.

— Ну он же понимает, что на это нужно время, как собрать такую сумму, не светясь?

— Ты правда не понимаешь, почему он это делает?

— Нет.

— Да он просто натягивает время, как может! Прекрасно осознавая, что, когда обанкротит твоего Разумовского, сразу потеряет тебя. Он просто бьется в этой предсмертной агонии, оттягивая этот момент на месяц, на несколько, на сколько получится.

Машину накрывает гробовое молчание. Башир смотрит куда-то вперед, я под впечатлением от услышанного, вообще ничего не вижу перед собой.

— Говорил мой дед: красивые бабы — зло. Только теперь понимаю, как он был прав. Никогда бы не поверил, что найдется такая, которая из непробиваемого Градова сделает уступчивого болванчика…

Сглатываю, почему-то неприятно слышать о Максе такое.

— Выходи, мне ехать нужно. И денег не надо, у нас со своими так не принято.

Выхожу, на деревянных ногах прохожу в подъезд, вызываю лифт. А зайдя в квартиру, на ходу снимаю туфли, разбрасывая их по пути и заваливаюсь на диван. Эмоции дня прорывают и, словно фонтан, выстреливают слезами наружу.

Лиза

Солнечный лучик, найдя отверстие, пролез через закрытую штору и играет у меня на лице. Открываю от этих бликов глаза, смотрю на часы — Боже, проспала. Хватаюсь за телефон, будильник не сработал или я его забыла завести? Забыла…Встаю с кровати, натягиваю халат, спешу в ванную. И, лишь открыв кран с холодной водой, чтобы быстро привести организм в чувства, останавливаю себя.

Куда я спешу? На работе меня никто не контролирует, мой босс так ни разу и не появился. Ему вообще плевать что там и как. Ну проспала и ладно, приеду позже. Начальство не опаздывает, а задерживается.

Спокойно принимаю душ, привожу себя в порядок, макияж оставляю на потом. Иду на кухню, готовлю гренки с лососем и кофе, сажусь на балконе за столик и наслаждаюсь видом и завтраком.

Прошло три дня, после моего разговора с Баширом. Я многое переоценила, наверное, он прав, у каждого своя правда, но это уже ничего не изменит. Я просто перестала злиться на Макса, и это принесло некоторое облегчение. Единственное, что не дает мне теперь покоя, почему Макс мне никогда не говорил, то, на что открыл глаза Джамбаев? У меня всегда было ощущение, что его во мне привлекает исключительно секс, пусть и в форме гипертрофированного чувства собственности. Башир же разложил все так, как будто Градов совершает из-за меня подвиг в его глазах. Но, почему-то я не могу в это поверить до конца. Градов изменился, и другу кажется, что он ударился в чувства.

Споласкиваю посуду и иду одеваться. При входе в спальню меня догоняет звонок в дверь. Странно, Дорофеева еще на море. Кто это может быть?

Заглядываю в глазок и внутренности подпрыгивают хором — Градов. Замираю, размышляя открывать или… Ах да, мою машину вчера пригнали, она стоит под подъездом, он понимает, что я еще не уехала. В подтверждение моих мыслей, Макс произносит нетерпеливо:

— Лиза, открывай, я знаю, что ты дома.

Проворачиваю ключ и отступаю, впуская его.

— Привет.

— Привет.

Он загорел, как всегда безупречно одет, брутально выглядит и шикарно пахнет. Меня прямо штормит от его вида, упираюсь спиной в стену на коридоре, чтобы увеличить расстояние, уж слишком он будоражит мои рецепторы.

Макс бегло окидывает взглядом снизу вверх. На мне только трусики и тонкий халат, блин, не успела одеться.

— Ты обещал не приходить, — наконец, я собрала себя в кучу и могу говорить что-то связное.

— Я помню. Но и ты кое-что обещала, за этим и пришел.

Делаю вопросительное лицо, не понимаю, о чем речь.

— Сегодня у Евы День рождения, мы обещали приехать.

— Градов, ты совсем с головой не дружишь? Понимаешь, о чем просишь?

— Ты обещала Еве. Она еще вчера спрашивала, будешь ли ты.

— И ты ответил за меня?

— А что, нужно было ребенку рассказать, почему ты не сможешь выполнить обещание?

Он разворачивается и проходит в гостиную, возмущенно иду за ним.

— В качестве кого ты возишь меня к своей родне, Макс? — взрываюсь — Мне снова притворяться твоей девушкой? Может, хватит всем врать?

— Может, и хватит. — он останавливается, я чуть не врезаюсь в него — Просто побудь собой. Ты же сейчас притворяешься, что ничего не чувствуешь, что я тебе безразличен. Только ни хрена я тебе не безразличен! Вижу, чувствую, это притяжение между нами не вырвать, не искоренить. Ничего не изменилось с прошлого нашего визита к отцу. Так, когда было вранье: тогда или сейчас?

— Между нами ничего нет, зачем вводить всех в заблуждение?

— Между нами нет контакта, мы искусственно создали расстояние. Но чувства никуда не денешь, они были и есть, против них не попрешь, Лиза.

— Настоящие чувства — роскошь, они тебе не по карману, Градов! Ты просто привык брать то, что задумал, это просто страсть, не более.