Даже если бы дело было не общее, впрягся бы, мы еще со спортшколы вместе, если нужно, всегда придем на помощь.

Уснуть удается лишь далеко за полночь, а утром еще и Лиза встает не с той ноги.

— Привет, почему так рано встала, — захожу на кухню под шум работающей кофемашины.

— Потому что не хочу опаздывать на работу. А еще нам нужно поговорить. Она кладет ложку сахара в чашку, садится и принимается его громко расколачивать, нервничает.

— Я тебя слушаю, — складываю руки на груди, упираясь о дверной косяк.

— Давай договоримся, что больше не будем видеться. Закончим это все, пока не зашло слишком далеко.

Внутри неприятно щемит и накатывает злость.

— Куда уж дальше, Лиза?

— Вчера ты еле успел надеть презерватив!

— В следующий раз постараюсь не забываться.

— В следующий раз? Ты вообще меня слышишь, Макс? Мы не должны встречаться, это неправильно!

— Кто так решил?

— Это мое мнение и, будь добр, с ним считаться.

— Я видел твое мнение ночью, как-то оно разительно отличается, не находишь?

— Поэтому я и прошу тебя не предпринимать больше попыток встретиться. Пообещай.

— Я не обещаю то, что не в состоянии выполнить.

— Но как ты это видишь, скажи? Ты отобрал у нас все, наш дом выставлен на продажу, я работаю на тебя по найму, дядя вообще безработный теперь. А я, переступив через все это, буду спать с тобой?

— Лиза, дай мне разобраться с Плотниковым, а дальше разберемся с твоим дядей.

— Ты можешь его вообще не найти.

— Аслан его нашел. — она стопорится — Но он в больнице, в тяжелом состоянии, подступиться пока нереально.

— Даже если все вернется на круги своя, в нашей ситуации продолжения быть не может, — старается выглядеть категоричной.

Ей кажется, что она меня отрезвляет и я сейчас должен понять и принять.

Затем вызывает такси и идет к входной двери. Выхожу в коридор. Надев обувь, в своем вчерашнем платье, она крутится перед зеркалом и поправляет прическу. Любуюсь. Заметив меня в зеркале, Лиза оборачивается.

— Градов, ты лучшее, что было в моей жизни. Но быть вместе не получится, просто прими, как факт.

— Это ты сейчас послушай и прими, как факт: я никому тебя не отдам! И мне не помешают ни твои доводы, ни твой дядя, ни даже Господь Бог!

Она сжимает губы, понимая, что разговор окончен, сверкает на меня разъяренным взглядом и выходит из квартиры.

Лиза

Сегодня возвращаюсь с работы пораньше. Просто позволяю себе уйти, за весь день так и не смогла заставить себя настроиться на нужный лад. Мозг разрывается между чувствами и совестью, с самого ухода из квартиры Макса, меня не покидает мысль, что безболезненного выхода из нашей ситуации нет, больше нет, заигрались.

Возле дома обнаруживаю неизвестную машину, свою загоняю в гараж и захожу в дом. В довесок к моему, и так поникшему, состоянию натыкаюсь на посторонних людей, расхаживающих повсюду и оценивающе осматривающих комнаты.

Покупатели, понимаю сходу.

— А здесь кабинет, — открывает перед ними дверь родственник — отсюда заберу рабочую технику и книги, все остальное остается.

— Добрый вечер, — кладу устало сумку на диван в гостиной.

Люди здороваются и, не обращая больше на меня внимания, проходят по комнатам дальше. Дядя Сева улыбается мне вполоборота, делает вид, что все нормально. Но я-то знаю, чего ему стоит расстаться с родными стенами, единственным напоминанием о сыне, о прошлой жизни, и переехать на старости лет туда, где не предполагал провести последние годы. Что я делаю рядом с Градовым? Это предательство, вероломство, Лиза!

Все! Решаю для себя. Больше никаких встреч, хватит. Если дядя узнает, это его добьет, он не заслужил от меня нож в спину.

После ухода покупателей, дядя Сева, возвратившись в дом, сообщает:

— Лизавета, мы завтра приглашены в гости. Постарайся не задерживаться на работе.

— Куда?

— В ресторан. Помнишь Гущиных?

— Это, которые в посольстве работают?

— Они, — улыбается он — Кирилл, их сын вернулся из Франции, перевели на работу в Москву. А у его отца как раз завтра день рождения, двойной повод.

— Что-то я не припомню, чтобы мы с ними так близко общались. Как мы оказались в списке приглашенных?

Я совершенно точно не хочу туда идти, в компанию возрастных, чужих людей. Но точно знаю, что дядя будет настаивать.

— Ну почему же, мы раньше часто встречались семьями, пока Ирина была жива. Она, конечно, больше дружила со Светланой, но с ее мужем нам всегда было о чем поговорить.

— Дядя Сева, давай без меня. Вообще не до праздников, честно.

— Лиза, тебя тоже пригласили, это невежливо. Хотя бы на часок поедешь, а там откланяешься раньше.

— Ну если только так.

***

В небольшом банкетном зале ресторана собрались самые близкие Гущиным люди. Все, как один, за шестьдесят. Из молодых только их сын, которого я вижу второй раз в жизни.

Кирилл Гущин тоже дипломат, работал во французском посольстве, теперь предки нашли ему хорошее местечко здесь, в местном консульстве. Судя по тому, что все разговоры за столом битый час сводятся к его персоне, родители очень им гордятся, души не чают, и вся их жизнь посвящена созданию благоприятных условий для карьеры и сладкой жизни сына.

Ему двадцать восемь, два образования, красноречив, блондин, неплохо сложен и больше ничего особенного, абсолютно ничего. Судя по тому, как он весь вечер поглядывает на меня старается понравится, начинаю понимать цель нашего визита сюда. Ну дядя, как всегда…

Время от времени я вступаю в разговор, если меня о чем-то спрашивают, но в целом не интересно и скучно — не мое. Через час с небольшим ссылаюсь на завтрашний сложный день и говорю, что мне пора. Благодарю хозяев за гостеприимство и все такое.

— Лиза, давай я тебя отвезу, — встает вместе со мной из-за стола Кирилл.

— Не нужно, спасибо большое, я прекрасно доберусь на такси.

— Правильно, Кирилл, — вклинивается Гущин-старший — нельзя девушку саму отпускать в такое время. Лизонька, Кириллу тоже с нами скучно, тем более, он не пил, так что не отказывайся.

Ага, скучно. Сидел слушал похвалы и оды в свою честь, как павлин, и расцветал, словно майская роза.

Возразить мне, вроде как, нечего, придется потерпеть еще и поездку.

Мы выходим на улицу, слегка продрогнув от прохладного ветра по плечам, радуюсь, что его машина припаркована недалеко.

— Прошу, — Гущин открывает передо мной дверь своей Ауди.

Усаживаюсь в новенький салон, улавливаю запах, и почему-то вспоминаю Градова. Запах Кирилла не трогает, даже наоборот. Может потому, что он мне не понравился еще вначале? Не то, чтобы он был мне неприятен, просто не вызвал никаких чувств, вообще.

Мы отъезжаем от заведения, машина поворачивает на проспект, и проехав метров триста, Гущин ныряет в первый же карман, глушит двигатель. Впивается в меня взглядом.

— Поехали ко мне. Обещаю программу поинтереснее, чем в ресторане, — улыбается он. Взглядом шарит по груди, ни капли ни скрывая, для чего он меня приглашает.

— Разве я дала повод приглашать меня в гости?

— Я не ждал от тебя повода, знаю, что воспитана иначе. Но мы взрослые люди, нет смысла делать вид и придумывать всякую ерунду. Я привык называть вещи своими именами. Ты мне понравилась еще год назад, я тогда был в отпуске. Нас познакомили, в этом же ресторане, кстати. Ты помнишь?

— Помню… Но почему ты решил, что этого достаточно, чтобы предлагать мне секс?

— Если тебя смущает, что скажет Всеволод Иванович, то с ним мы все обговорили.

— Что обговорили? — меня начинает нервировать этот разговор.

— Наши с тобой возможные отношения. Я знаю, что у вас сейчас сложности… Готов взять тебя под свое крыло, я часто вспоминал тебя в Париже, Лиза.

Он поддевает указательным пальцем шлейку моего коктейльного платья и тыльной стороной проводит вверх, касаясь кожи. Меня передергивает, хватаюсь за шлейку, отстраняя его руку.