Саша открыл глаза, посмотрел на нее, на стены, на лампочку под потолком, зажмурился.

— А хорошо…

— Я, конечно, не Скиннер, но стараюсь, — польщенно улыбнулась Танька.

— Хотел бы я этому научиться… — мечтательно сказал Саша. — Только не под замком, в лаборатории, а как-нибудь по-другому.

— А ты, наверное, уже умеешь. У вас же все такие… экстрасенсы.

— Дай-ка руку? — попросил Саша. Танька протянула к нему руку ладонью вверх. Саша остановил свою ладонь сантиметрах в пяти над ее. Танькины пальцы что-то неприятно кольнуло, она поморщилась. Потом ощущение сменилось приятным теплом и легким давлением.

— Отковыряй от имперца все железо — с ним даже будет приятно взаимодействовать… — улыбнулся Саша.

Танька толкнула его ногой.

— Тоже мне. Продукт продвинутой биотехнологии. Оборотень блохастый…

Саша только хохотнул. По руке разливалось приятное тепло, и было это тепло недвусмысленно эротичным. Танька подождала пару минут, потом отдернула руку и спрятала под себя, стараясь выдавить из ладони желание прикоснуться.

— Ты издеваешься? — мрачно спросила она.

Саша смущенно улыбнулся.

— Ну, что получается, то получается…

— Черт-те что у тебя получается. Мне и так нифига не спится, а тут еще такие подарки. — Танька пыталась поплотнее усесться на руку, так, чтобы рука онемела и перестала провоцировать на разные нехорошие поступки, но было уже поздно. Зловредный импульс злобного вражины просочился куда-то дальше, и Танька разозлилась не на шутку. — Иди вообще отсюда!

Саша, улыбаясь, смотрел на нее. — Тань, ну прости идиота. Понимаешь, это самое простое. И самое безобидное.

— Ничего себе — безобидное! — возмутилась Танька и пнула Сашу пяткой в колено. — Ты мне все сам рассказывал про телохранителя и клиента. Очень умно так рассказывал. Ну и что ты теперь вытворяешь?

Саша ни капли не устыдился — все смотрел на нее с милой обаятельной улыбкой.

— Ну, я вроде бы говорил о телохранителе. Клиенту позволяется…

— Сволочь, — констатировала Танька, отворачиваясь и укладываясь на постели клубочком.

— Тань. Ты еще не поняла, что я уже не телохранитель и ты не клиент? Что нам светит только одно — лаборатория Скиннера? — пощекотал ее за босую пятку Саша. — Кончилась моя карьера, и все уже кончилось. Осталось только добраться до Маршала и ждать, когда к нам в очередной раз придет добрый дядя с собачьим нюхом.

— А ты уже лапки поднял и сдался? — буркнула Танька.

— Я не так уверен в себе, чтобы пытаться играть в «казаки-разбойники» с силовыми структурами.

— Спекся, — поставила диагноз Танька и со злости залепила кулаком в стену.

— Я не спекся. У меня просто было время все спокойно обдумать. И придумалось мне, что человек, заявляющий: «Только наберите номер и продержитесь два часа», располагает всеми возможностями найти нас и взять тепленькими. Это тебе не мелкий мафиозо Маршал, каких в Москве еще пара десятков.

— А за границу? — уныло спросила Танька.

— А выпустят? — в тон ей ответил Саша.

— А нелегально? В Белоруссию, потом в Прибалтику, потом в Швецию какую-нибудь?

— Мысль, конечно, интересная. Да и через Кавказ тоже уходят. Только с политическим убежищем у нас никак не выйдет — не того полета птицы. И у нас нет там ни связей, ни достаточного количества денег. Так что есть все шансы быть препровожденными под белы руки опять-таки в нежные объятия Скиннера.

— Ну, хотя бы попытаться можно…

Ночную тишину разрезало жужжание. Саша секунду соображал, потом вспомнил:

— Моя мобила…

Утро случилось к полудню. Кэсс, скрипя зубами, откинула крышку капсулы. Удивила ее яркость ощущений, словно после разгонки. Опять сейчас что-нибудь случится, и она не сможет просто посидеть и поразмыслить. На лице встречавшего ее медика было совершенно симметричное раздражение.

— Я сегодня убью кого-нибудь в штабе, — заявил он, с трудом владея голосом. — Или подам в отставку!

— Вот в отставку не надо! — испуганно попросила Кэсс. — В чем дело-то?

— А вам опять на вылет, — медик трехэтажно выругался. — Разгонку я уже закончил.

— Мать! — пнула она ногой крышку капсулы. — Мать, мать, мать!

— Вот и я про то же, — мрачно покивал медик. — Я настаиваю, чтобы вы не выходили в воздух.

Кэсс потянулась, чувствуя себя удивительно прилично.

— Да нет, прорвемся, — сказала она. — Вы меня прямо-таки омолодили.

— Ничего, — пессимистически пообещал медик. — К вечеру будет еще хуже.

На этот раз задание выдавал напрямую Полковник, впрочем, Кэсс показалось, что вся процедура задумана, чтобы краем глаза посмотреть на нее. Недоумевая, она выслушала очередное совершенно типовое указание, попрощалась и вышла.

Солнце немилосердно слепило глаза, и Кэсс хотелось только одного — побыстрее нырнуть в уютный полумрак кабины, где фильтры не пропустят лишнего света и не позволят мерзкому светилу плеснуть в лицо жаром и энергией. Она давно любила ночь, чувствуя себя как дома в самой глухой темноте, а дни казались слишком суетливыми, яркими и предназначенными для того, чтобы мирно дремать где-нибудь в темном и тихом углу.

Войдя, Кэсс увидела загадочную диспозицию. Все восемь — как восемь? Семь! Где Алонна? — человек, причем все — в шлемах, сидели за столом вдоль одной стены. Для чего им пришлось хорошенько потесниться. Сидели молча, не шевелясь. На столе напротив, болтая ногами и поигрывая разводным ключом, сидел техник Рин. Картина, видимо, должна была знаменовать собой «сплоченность и уверенный моральный отпор летного состава Особого Корпуса подлым проискам Техслужбы Особого Корпуса». Впрочем, Рину, судя по тому, как вольготно он себя чувствовал, любой моральный отпор был до дальней звезды.

Кэсс почувствовала, как два полушария мозга разбегаются друг от друга с первой космической скоростью, ибо первое пыталось решить вопрос «Где Алонна?», а второе — «Что тут делает Рин?» Рин же легко спрыгнул со стола и подошел к ней.

— Капитан, можно вас на пару слов?

— Рин, а это не подождет до окончания вылета? — нахмурилась Кэсс, но что-то внутри гулко стукнуло — нет, не подождет. — Хорошо, пойдем.

Они вышли за дверь.

— Извините, что мешаю. Но ребята взломали эти новые детали.

— И что? — нетерпеливо спросила Кэсс.

— Назначение мы не поняли, там нужен психотехник. Но мы разобрались с кодом. Их можно отключить.

— Код, Рин, код!

Техник продиктовал сложную последовательность цифр, команд управления и букв.

— Запомнили?

— Да, конечно. Какой же ты умница, Рин! — и, подпрыгнув, она чмокнула его в щеку. Рин оторопело глянул на нее, улыбнулся. — Спасибо тебе!

Рин тепло улыбнулся:

— Удачи.

— И тебе! — оглянулась она, уже возвращаясь в комнату.

— Так, господа офицеры. Слушаем внимательно и запоминаем с первого раза, — Кэсс повторила услышанный только что от Рина код. — На вылете, услышав слова «Код Омега», отдаем эту последовательность команд системе управления. Все поняли?

— Да, а в чем дело?

— Отставить вопросы. Где Алонна?

— У Эскера, — ответил Истэ Анки.

— Что? — не поверила своим ушам Кэсс. — Эта крыса уже забирает пилотов с предполетки?

Истэ молча кивнул.

— Истэ, он у тебя позволения спрашивал?

— Нет, — недобро улыбнулся Истэ. — Он мне отдал приказ. А когда я послал его подальше, показал мне карту с высшим допуском. Заверенным Императором лично.

Кто-то тихо охнул.

— Ну что ж. Через пять минут не вернется — идем без него. — Кэсс каким-то чудом удалось найти в себе силы не прокомментировать ситуацию.

На исходе четвертой минуты Кэни вошел в комнату. Восемь взглядов скрестились на нем, как лучи лазерных пушек, и кто-то вновь негромко охнул. На младшем лейтенанте Кэне Алонна не было лица. Вернее, лицо как раз было, но это было лицо совершенно незнакомого человека, на много лет старше и словно вымороженного изнутри. Кэсс отвела взгляд на стенку, потом еще раз посмотрела на Кэни. Нет, это не было галлюцинацией. Она тихонько поманила его к себе, взяла за руку и вывела за дверь.