— Хорошенькое дело, — возмутилась Эрин. — Вы же нам сами рассказали.

— Рассказала, — устало кивнула Кэсс. — Но кто вас заставлял туда соваться, чтобы убедиться в моих словах? Это была банальная проверка. Знаете ли, дамы и господа, в качестве командира эскадрильи я обязана участвовать в таких проверках. И предупреждать вас я права не имею. И что демонстрирует данная проверка?

— Что замкомэска[5] подбил двух пилотов посмотреть на пресловутую карту в штабе на спор, — опуская к ботинкам глаза, вздохнул Рон. — Черт, я даже не подумал…

— Лучше бы ты подумал, — покивала головой Кэсс. — Теперь вот будем убеждать Эскера, что это просто у некоторых слишком длинные носы и дисциплина хромает, а никакого шпиона — нет. Заготовьте к утру убедительные объяснения.

Ну, кажется, достаточно, решила Кэсс. Если кто-то из веселой четверки и в самом деле заинтересовался картой не из праздного любопытства — выводы он сделает, и к утру мы его, скорее всего, уже не увидим. И это будет самым лучшим выходом. Пусть катится к Олигархии, ко всем чертям, куда угодно. Пусть катится, потому что я не могу быть уверена, что я отнесусь к нему, как к шпиону, к врагу, а не как к своему, совершившему ошибку. Со всеми вытекающими последствиями…

— Кстати, — сказала она, нанося последний удар, — Олигархия действительно с распростертыми объятиями принимает перебежчиков, и предоставляет им все условия для счастливой жизни. Это истинная правда. Только вот не надо ее повторять в людных местах, господа офицеры. Не поймут…

И, не оглядываясь, ушла.

В спину ей било оскорбленное непонимание и изумление.

Директор вышел. Саша уселся напротив, дождался, пока секретарша принесет еще кофе. Таньку он разглядывал, но как-то исподволь, не пялясь.

— Проблемы?

— Большие проблемы.

— Рассказывать будем?

— Будем, — вздохнула Танька. — А в милицию на меня стучать будем?

Саша расхохотался. Был он высоким, плечистым, простой внешности, но веяло от него силой и острым мужским умом. На вид — лет двадцать пять. Чем-то он напомнил Таньке Герцога, и ей стало тяжело с ним разговаривать. Но ненадолго.

— Зачем? У милиции своя работа, у меня своя. Так в чем проблемы?

Танька рассказала подредактированную историю. В легенде остались убийство бывшего мужа, работа наркокурьера и звонок в милицию. Саша моментально разобрался, что концы с концами не сходятся.

— А деньги откуда?

Танька смотрела в стол, пытаясь придумать подходящий ответ.

— Откуда? — еще раз повторил Саша.

— От верблюда! Они тебе нужны, эти деньги, или как?

— Деньги мне нужны, — согласился Саша. — Но мертвому мне деньги не нужны. И тебе мертвой не нужны.

Танька рассказала. Саша присвистнул.

— И сколько денег?

— Сто тысяч, — подредактировала сумму Танька.

— Для того чтобы за них тебя шлепнули — достаточно. Для того чтобы унести ноги — маловато. Деньги придется возвращать. С процентами за моральный ущерб. Историю с тем парнем утрясти можно. Но тоже не бесплатно.

Танька вскинулась.

— Не буду я ему ничего возвращать! Я его самого шлепну!

— Откуда такие страсти? — удивился Саша. — О чем я еще не в курсе?

Танька, кляня себя, коротко рассказала историю Герцога. Дослушав ее, Саша медленно-медленно поставил чашку на стол.

— А по-нормальному его как звали? Не Димой?

Танька чашку попросту уронила. Остатки кофе расплескались по лакированному столику.

— И шрам на груди, вот тут… — Саша обозначил рукой где-то под правым соском.

— Откуда ты знаешь?! — вскочила Танька с кресла.

— Ты за нож уверена? — спросил Саша, не отвечая на вопрос.

— Да.

— Твердо уверена? Ножей одинаковых много.

Танька упрямо изложила все детали.

— Интересное кино… — Саша пальцем пририсовывал кофейной кляксе на столе ручки и ножки.

— Откуда ты его знаешь? Знал… — поправилась Танька.

— Служили вместе.

Танька, склонив голову набок, рассматривала Сашу. Так повезти ей не могло. Это был сон. Среди всех агентств Москвы найти то, где ей согласятся помочь, среди всех охранников в Москве найти того, кто служил с Герцогом… бред, бред, бред! Таких совпадений не бывает! Изыди, глюк больного мозга…

Но Саша в воздухе растворяться не собирался.

— Что-то я не верю, что ты с ним была хорошо знакома, — усомнился в реальности происходящего и Саша.

— Это еще почему?

— Типаж не тот.

Танька рассмеялась.

— Типаж с утра действительно не тот. Краска, макияж, шмотки. Чувствую себя как на панели. Но маскировка же, — она показала паспорт и фотографию двухгодичной давности на нем.

— Да… эк ты себя поуродовала. Я смотрю, ты девочка с головой. Но как же тебя угораздило утащить деньги и вообще в эту наркоту вляпаться?

— Маршал, он был другом Герцога… Димы. Я его не любила, но как-то доверяла. Я думала, я и вправду бумаги вожу. А деньги… знаешь, если б он в ванную не пошел, я бы его тем мачете и зарезала.

— Боевая…

— Скажи лучше как думаешь — чокнутая.

— И это тоже. Но это понятнее. Значит, так, боевая. Если мне удастся разобраться с этим Маршалом… — Саша выговорил прозвище, будто сплюнул, и Таньке захотелось его расцеловать, — у тебя будет квартира где-нибудь далеко от Москвы, новый паспорт и немножко денег на обзаведение. Остальное я возьму с тебя за услуги. Проблема Маршала — моя личная проблема. Согласна?

— Нет, — сказала Танька. — Не со всем.

У Саши глаза полезли на лоб.

— Маршала я хочу пристрелить сама. Пусть под твоим руководством, как угодно, но — сама.

— Там посмотрим. Поехали.

— Куда?

— Куда-куда. Будешь много спрашивать, Татьяна Александровна Потапова, меньше проживешь. А для тебя сейчас выжить — основная задача.

Ехали как-то криво, дважды ловили такси, потом сели на метро и в результате оказались где-то в Медведково.

— Зачем мы так петляем? — спросила в метро Танька. — За нами что, уже следят?

— Нет, не следят, — успокоил ее Саша.

— А зачем тогда?

— Просто так, — усмехнулся он.

— Ну, серьезно…

— Серьезно? Чтобы ты сама не могла рассказать, как мы доберемся до квартиры. Мало ли…

— Не поможет, — рассмеялась Танька. — Я если куда-то на машине еду, хорошо запоминаю все приметы. Вывески, дома.

— Что ж ты по Ростову столько плутала?

— А мы пешком шли.

Саша озадачился и замолк.

— Тогда не запоминай. Старайся, — через некоторое время, когда Танька уже решила, что разговор окончен, сказал он. И они вдвоем рассмеялись.

По дороге Саша попросил водителя остановиться у какого-то супермаркета и через десяток минут вернулся с огромным мешком каких-то продуктов.

— Хороший у тебя, красавица, муж. Ты сидишь — он в магазин идет, — прокомментировал приближение Саши с пакетами водила восточного вида. Танька едва не поперхнулась, представив себе Сашу в качестве своего мужа, но согласно покивала, дескать, да, хороший. Пусть себе думает, что подвозил семейную пару. Мало ли… И, поймав себя на том, что повторяет Сашино выражение, еще раз улыбнулась.

Квартира оказалась крайне запыленной однокомнаткой, в которой из мебели в комнате был один диван и один стул, а в кухне — один разделочный стол, два стула и холодильник. В воздухе витал устойчивый запах сигарет.

— Ну и бардак… — задумчиво сказала Танька, решая не снимать ботинки.

— Вот заодно и уберешься, — усмехнулся Саша. — Сидеть тебе тут сутки, выспишься, заскучаешь и уберешься. Телефона тут нет. К двери не подходи, окна не раскрывай, занавески не отдергивай. Я приеду завтра к вечеру. Узнаю кое-что и закончу текущие дела.

— А за мной не придут?

— Нет. За эти сутки точно не придут. А там уже будем думать. Не скучай. В туалете — стопка детективов. На кухне есть чайник. Жратвы я тебе купил на троих. Все, красавица, жди меня, и я вернусь.