Сталкер отметил, что до поселка помеченном на карте двумя квадратиками и «НП», идти напрямик ближе. Он решил, куда важнее быстрее покинуть опасные земли, чем строго следовать карте.

Сталкер взял Алексея за руку и потянул за собой. Гриф то и дело взглядывал на часы. Время катастрофически таяло. Он физически это ощущал и нервно дергал Алексея, который шел нога за ногу. Гриф злился, поносил его и один раз даже ударил по лицу. Разумеется, результатов зуботычина не принесла. Сталкер поджал губы, отвернулся и зашагал дальше, только уже не дергал Алексея.

Он все гадал, где же кончается вотчина отщепенцев, как далеко до пограничных маяков? Жалел, что не спросил об этом Матвея. Выискивал какой-нибудь указатель, намек. В двадцать пять минут восьмого Гриф уже не только смотрел на часы, но и оборачивался на лес.

Он появился в семь сорок две. Бежал быстро от опушки в их сторону на длинных мощных ногах, пригнувшись, поджав передние лапы к груди.

- Твою мать, - выдохнул Гриф и с удвоенной силой потянул Алексея. Сталкер пробовал бежать, но парень не мог так быстро переставлять ноги и падал. Каждый раз, когда Гриф оборачивался, «рыкстер» оказывался ближе. Один раз сталкер споткнулся о кочку и повалился, увлекая за собой Алексея. Грязно ругаясь, он поднялся и обернулся. С мощным торс, с широкими плечами мутант, словно катился над травой шаром для боулинга.

Сталкер схватил Алексея за руку и поволок, как мешок с картошкой. Потом совладал с ужасом, поднял его на ноги, правую руку закинул себе на плечо, обхватил за талию и почти понес, быстро семеня ногами и уже не оборачиваясь.

Ему казалось, что он слышит шорох травы о жесткую, грязную шерсть, ритмичные удары лап о землю - бух, бух, бух. Гриф тащил из последних сил, задыхался, бедренные мышцы «забились», и ноги уже не распрямлялись. Мысками ботинок Алексей царапал землю, голова безвольно болталась, он походил на смертельно раненого.

Гриф споткнулся, упал. Потянулся за укороченной двухстволкой и ничего - ни вещмешка, ни обреза. Горячая волна ужаса обдала сталкера. Он обернулся, посмотрел в просеку, проделанную им в сухой траве, надеясь увидеть зеленый тканевый мешок с затяжкой на горловине, из которой бы торчала деревянная рукоятка. «Наверное, тогда потерял». Из кармана сталкер достал пистолет, передернул затворную раму, снял с предохранителя.

«Рыкстер» был уже совсем близко. Огромный, жуткий, с блестящими, близко посаженными глазками над сопливым носом, с раздувшимися ноздрями, с морщинистой сплющенной пастью он надвигался неотвратимой карой.

Сталкер встал на одно колено, обхватил рукоятку ПМа обеими руками, прицелился. Он сомневался, что девяти миллиметровые кусочки свинца в оболочке остановят монстра и хоть мало-мальски причинят ему ущерб, разве что разозлят, но иного выбора у сталкера не было. Он ждал, когда тварь приблизится, чтобы наверняка расстрелять весь боезапас.

Сближение было стремительным. Когда до мутанта оставалось метров двадцать, Гриф прикрыл левый глаз, поймал голову монстра в прицел, задержал дыхание, напряг указательный палец и стал плавно давить на спусковой рычаг. Зубатая морда вдруг дернулась вниз, исчезла с линии прицела. Мутант упал, словно споткнулся о натянутый трос и, скуля, покатился кубарем. Затем вскочил, развернулся и, взрывая землю всеми четырьмя лапами, ринулся назад. Он отбежал метров на пятьдесят, развернулся и встал, как вкопанный, пристально всматриваясь в недосягаемую жертву.

- Хоть здесь подфартило, - с облегчение выдохнул сталкер, понимая, наконец, что произошло. Он не стал переводить дух, отряхиваться, показывать мутанту палец. Рывком поднял Алексея на ноги. Из открытого рта парня текли слюни вперемешку с кровью. Сталкер обтер бледные мягкие губы, взял прохладную ладонь и потянул за собой. Если «рыкстера» и остановили заградительные маяки, то вряд ли они остановят «земляка», а тем более пулю, пущенную, к примеру, из СВД.

Чем меньше становилась неподвижная черная кочка над колышущимся морем сухой травы, тем спокойнее ощущал себя сталкер. Он все реже оборачивался и все пристальнее всматривался вдаль, выискивая заброшенный поселок.

Выжженную плешину он заметил, примерно в километре от маяка. После жарки аномалии стали попадаться чаще. Но опыт, наметанный глаз и гайки позволяли сталкеру обнаруживать их и обходить. Примерно еще через три километра он заметил развалины.

Часы показывали двадцать, двадцать три. Для этого времени было еще непривычно светло. За долгие дни Гриф впервые увидел солнце. Оно выглядывало из-под серых туч слепящим желтым диском, как бы, подглядывая, под приподнятую замызганную занавеску.

Гриф вошел через главный вход. В запустелом помещении поликлиники протяжный скрип петель послышался особенно громко. Сталкер прошел несколько шагов и остановился перед окошком регистратуры. Влево уходил коридор. По правой стене с равными промежутками виднелось несколько дверей с табличками. Метров через тридцать коридор сворачивал направо. Сталкер осмотрелся и не спеша двинул по проходу.

В брошенном здании царили упадок и уныние. От времени и атмосферных воздействий, особенно от сырости беленые потолки пошли черной плесенью и шелушились. Штукатурка на стенах обвалилась, кучами лежала на полу. Стекла в окнах были выбиты, деревянные рамы нараспашку.

В сумраке коридора Гриф заметил свешивающиеся с потолка ядовитые нити «медузы». Обошел их стороной, старательно отводя Алексея. Внимание привлек «пожарный щит». Гриф открыл раму с разбитым стеклом, снял с крюков красный пожарный топор. Заметил и сорвал схему эвакуации. Некоторое время потратил на ее изучение. «Хранилище медицинского оборудования и лекарств» заинтересовало особенно.

Сверяясь чертежу, выполненному черным фломастером с красными стрелками на пожелтевшем листе формата А 4, Гриф проследовал вдоль ряда дверей. В конце коридора справа в стене обнаружилась ниша, которая заканчивалась дверным проемом. Сорванная с петель дверь валялась тут же. За ней бетонная лестница уходила в подвал.

Осторожно ведя за собой Алексея, сталкер спустился по замусоренным ступеням. В торцевой стене через узкое, грязное окно пробивался хилый свет. Окутанный полумраком сталкер шел, огибая ряд стеллажей со сгнившими матрацами, с шерстяными одеялами, с простынями, пластиковыми ящиками. В углу под ржавым бойлером покоился обглоданный скелет плоти.

Гриф остановился у двери, обитой железом. Ему пришлось попотеть, прежде чем увесистым пожарным топором проломил полотно и свернул замок. В комнате было темно. Сталкер вернулся к стеллажам, от картонной коробки оторвал кусок, поджег. С быстрогорящим факелом, Гриф осмотрел помещение для хранения медикаментов. В углу стояли пыльные коробки с желтыми наклейками, на полках выстроились упаковки с лекарствами, пузырьки, кластеры, палеты. У левой глухой стены примостился короткий стол с секцией для ящичков, на нем устроился светильник, рядом замер стул.

- Так, так, так, - забормотал сталкер, приподняв догорающий обрывок, подслеповато щурясь и вчитываясь в названия, - что это тут у нас?

Огонь подбирался к пальцам. Гриф быстро осмотрелся, заметил открытую коробку. Отбросил огарок и пока тот догорал, высыпал на столешницу бинты, а из картона свернул трубку, которую зажег от последних всполохов факела.

Со светом он вернулся к прерванному занятию. Читал названия, брал нужное, выкладывал на стол. Затем рвал упаковки, резинки и рассовывал по своим и карманам Алексея лекарства. Его обуревала жадность. Гриф готов был взять все дармовое, за которое приходилось платить Айболиту и Гейгеру тугрики, а порой страдать, и платить только уже здоровьем.

После того, как сталкер набил карманы, на столе еще осталось много чего нужного. Возбужденный с лихорадочным блеском в глазах он разломал стул, сложил посреди комнаты костер. Под пляшущие желто-оранжевые языки, притянул к себе Алексея, расстегнул куртку, откупорил пузырек с йодом, наполнил раствором крышку, обмакнул кончик ножа и склонился к карте.