Алексей вдруг ощутил удар в руку, вздрогнул и резко повернулся. Гриф махал ему, подзывая к себе. Алексей опустил взгляд, увидел под ногами блестящую гайку. Предвкушая взбучку, подошел к сталкеру. Гриф нарочито амплитудно отклонился и заглянул ему за спину. Он, несомненно, видел рюкзак, вывалившийся из дрезины и брякнувшийся где-то между рельс: «Че, Салабон, тыц - пердыц шмотнику кердыц?», - сказал он с оскорбительной иронией в голосе. Алексей ничего не ответил, отвернулся. Получать «пистон» было за что - в утраченном вещмешке хранились провиант, аптечка, запасные носки, спрей от гнуса, боеприпасы (остались только те патроны, что в разгрузку напихал) и прочие нужные в дальнем рейде вещи.

- Башка тебе на что? - продолжал поучать Гриф. - Правильно, чтобы есть в нее, тупить и клювом щелкать. Че, Салабон, жало отвернул. Сюда смотри, - дождался, когда Алексей вернул взгляд, - ты за фиг собачий разом лишил нас половины пайки и воды. Если что, голодать ты будешь. Усек?

- Усек, - пробубнил Алексей, отвел взгляд. Гриф еще несколько секунду казнил парня презрением, затем развернулся и зашагал, забирая по полю вправо от «железки».

Они прошли километра четыре прежде, чем увидели двухэтажное сооружение с антеннами на крыше и развивающимся «носком» на мачте, хотя ветра никакого не ощущалось. Здание, как будто бы парило в горячем воздухе и походило на мираж.

- Близко подходить не будем, - вполголоса сказал Гриф и остановился.

- Смотри! - вскрикнул Алексей и вытянул вперед руку, указывая пальцем на крохотную человеческую фигурку, которая вышла из надстройки на плоской крыше и двигалась по направлению к антеннам. - Ты видишь? - Алексей выпучил на сталкера глаза.

- Смотри, смотри, - спокойно ответил Гриф, - зрелище достойное кисти пера. - Алексей вновь устремил взгляд на метеостанцию. Вдруг из ниоткуда, на голубой светлой полосе неба, характерной для солнечного летнего дня (почему-то раньше Алексей не отметил разницу в цвете), протянувшейся с севера на юг, появилась крошечная точка. Она медленно приближалась и увеличивалась в размерах. Скоро стало ясно, что это самолет, а именно ТУ 134. Алексей даже мог разглядеть его серебристый цвет, синюю полосу по борту, точки иллюминаторов. И вдруг самолет пропал, словно Алексей смотрел на него из окна, а он пролетел над крышей дома. Показалось, что даже слышит звук турбин. Алексей обернулся, пошарил взглядом по серому небу и ничего там не нашел.

- Так происходит несколько раз за день из года в год, - сказал Гриф, - ничего не меняется.

- Дай бинокль, - потребовал Алексей и протянул руку.

Гриф мгновение колебался, как-то с сомнением посмотрел на Алексея, затем из бокового кармана достал тубус, открутил крышку и вытянул снайперский прицел, вложил в напряженную ладонь. Алексей мельком взглянул, что заполучил и приложил оптический прибор к глазу. Человек на крыше был одет в зеленые легкие брюки и синюю футболку. На его босых ногах болтались шлепанцы. Загорелый с лысиной на темечке он подошел к антенне, открыл ящичек, закрепленный на мачте, что-то покрутил, закрыл дверцу и пошел обратно. У самой надстройки остановился, приложил ладонь ко лбу и долгим взглядом провожал самолет. Затем шагнул в темноту, дверь за ним закрылась.

Еще с минуту Алексей не отрывался от окуляра, надеясь увидеть что-нибудь любопытное.

- Все, концерт окончен, - Гриф взялся за прицел и потянул. Алексей легко с ним расстался. На его лице читалось недоумение и озадаченность: «Как так получается? - спросил он и посмотрел сталкеру в глаза, - ну…, с самолетом».

- Через два часа метеоролог снова выйдет на крышу, снова возникнет голубое небо и снова полетит самолет. Это временной пузырь, - пояснял Гриф, убирая прицел на место, - они так крутятся с самого начала.

- Жуть какая, - выдохнул Алексей.

- Чего жуть? Они-то не знают, что крутятся. Каждый выход мужика на крышу, для него, как в первый раз. Многих он пережил и нас переживет.

- А там, ну… на метеостанции, еще есть люди? - со страдальческим выражением на лице спросил Алексей.

- Думаю, есть. Ведь не может один спец, даже если пипец, обслуживать всю станцию. Эвакуация не проводилась. Видел, какой он беспечный? Даже не подозревает, что скоро реактор жахнет.

- А кто-нибудь пытался попасть на эту станцию?

- Может и пытался, мне не известно. Да и вряд ли найдется идиот, чтобы добровольно соваться в аномалию. Слышал байку, якобы бандюганы одного сталкера под страхом смерти заставили войти в этот пляшущий дом. Говорят, что они до сих пор стоят и ждут, что же произойдет. Только не здесь, а где-то в подвале одной высотки в Чернобыле. Говорят, стоят три «удилы» и пялятся на стену. Все кого-то высматривают. - Гриф замолчал, а через несколько секунд продолжил, - Ладно, Салабон, больше тут делать нечего. Километра через два будет «крест Брома».

«Крест, как крест», - подумал Алексей, глядя на две сухие палки, торчащие над поросшим травой холмиком. Когда приблизились, он понял, что это не совсем обычный крест. Длинная вертикальная часть была ничем иным, как ржавым стволом от карабина, как положено, с «мушкой» на конце. Поперечная изогнутая перекладина была ребром, размерами и формой напоминающая человеческое, может, даже самого Брома, как и позеленевшая серебряная цепочка с миниатюрным распятьем, которая связывала составляющие крест части.

Пока Алексей рассматривал могилу легендарного сталкера, Гриф через снайперский прицел изучал местность. Невдалеке, на три часа, стая слепых псов обложила кабана, прижала к гнилому пню, и этим была занята. Левее виделся выжженный пятак «жарки», ближе метров на тридцать и правее разбросанные кости прямо указывали на «мясорубку», еще чуть левее угадывалась «комариная плешь». На этих мелочах Гриф задерживаться не стал и смотрел дальше за изрытое поле, за развалины экспериментально - селекционной зоологической фермы имени Эйгелиса - вглубь территорий «земляков». Эти территории были весьма опасны не аномалиями и мутантами, здесь обитало нечто похуже.

По большой дуге Гриф с Алексеем обогнули слепых псов, пересекли поле и укрылись в развалинах фермы. В разрушенном здании пахло застоялым антисептиком с примесями хлора. Зоологи уходили спешно, брали лишь документацию. Столы, стенды, оборудование, мебель покрывал толстый слой пыли. Находясь на отшибе и в опасной близости от территорий, контролируемых «земляками», ферма оставалась нетронутой мародерами. Беспорядок и разрушения были вызваны взрывом шестого энергоблока ЧАС. Под ногами скрипело битое стекло, повсюду валялись шприцы, иглы, пузырьки с выцветшими от времени этикетками, рассыпанные упаковки с ампулами, ватные валики в пожелтевших хрустящих упаковках с красным крестом...

- Не фига себе, - присвистнул Алексей, глядя на БТР, стоящий в двухстах метрах от фермы. Боевая машина невероятным образом изогнулась, задрав переднюю часть вверх. Колеса повисли над землей и напоминали лапки крокодила, которого в стихах известного детского поэта, ломал медведь, чтобы вернуть солнце.

- Сделаем привал, - распорядился Гриф.

Они устроились на обломках кирпичной стены, у пролома, из которого открывался вид на изрытое поле, на ржавый вмятый по оси в землю самосвал, на БТР, на торчащие вдалеке деревянные столбы. Некоторые сгнили, повалились и висели на ржавой проволоке. За ограждением высилась насыпь с накренившимся облезлым указателем. С места, где расположились сталкеры, не было видно надписи, да и вблизи не очень-то разберешь, но Гриф знал, о чем предупреждала табличка - «Стой! Скотомогильник!». В тот раз он дальше не пошел. Сочтя предупреждение «знаком» свыше.

- Это кто же его так? - поражался Алексей, не отводя изумленного взгляда от бронетранспортера. Гриф не отвечал, молча выкладывал из вещмешка провиант и решал насчет «крапивки». В боку еще у «креста Брома» зародилась нудная ноющая боль, но кажется, не разрасталась.

- Гриф, а там люди были, ну… когда это случилось? - не унимался Алексей.

- Давай, консервы открывай, нечего пялиться, - буркнул сталкер.