— Ну это ты, пожалуй, загнул — вздохнул я — раскурочили шлюп знатно, наверняка дольше провозимся. Но, впрочем, не будем терять времени. Идём к верфи. Не забудь занести испанцам их долю, я не хочу проблем. Потом надо нормально приодеться. И начинай искать экипаж! Всех кандидатов приводишь сначала ко мне и только потом зачисляем их в команду!

Похоже мои планы потихоньку реализовываются. Со скрипом, с нервами и потерей времени, но по крайней мере деньги у меня теперь есть. Лишь бы их хватило на всё задуманное. Нам бы без приключений с Канар уйти, ну а потом, имея нормальный корабль и полный экипаж, можно будет и подумать о будущем.

Парусные корабли, стоящие на рейде Санта-Крус-де-Тенерифе, были раскрашены весьма разнообразно. Но я уже научился по окрасу отличать государственную принадлежность некоторых. Например, голландские корабли почти все зеленые, марокканские — цвета охры, английские — темно синего цвета, испанцы предпочитают коричневый, а французики — голубой. Я допустить такого не мог! «Шторм» никогда голубым не был, да и мне «западло»! И когда встал вопрос с окраской шлюпа, я решительно выбрал классику — основной цвет корпуса должен быть чёрным, а полосы орудийных портов светло жёлтыми. Никаких украшений! Корабль должен быть максимально лёгким и быстрым. Резной декор не только стоил дорого, но и нёс дополнительную нагрузку на корму и нос судна, да и сроки его изготовления были сопоставимы со сроком ремонта всего корабля. Только название корабля, вырезанное на русском языке, было единственным украшением кормы. Так что черный минимализм был у нас во всём. В черный окрашены даже мачты, планширь, бархоуты, кран-балки и руслени. Не то что я прям любитель чёрного, однако наши мачты и так были копчёнными и обгоревшими, и так как их основание менять не стали, то что бы перекрасить их в другой цвет нужно было потратиться, и я счёл это излишней тратой денег, да и чёрный всегда самому можно подновить, смолы и других красителей чёрного цвета сейчас хоть отбавляй.

Внутреннюю поверхность фальшборта (борта выше уровня палубы), косяки пушечных портов, края и внутренние стороны их крышек испанцы покрасили в кроваво-красный цвет. Тут я тоже руководствовался экономией. На Тенерифе красной краски хоть отбавляй, за этим красителям сюда и из Европы едут торговцы всех мастей, из-за него же несколько раз остров становился ареной ожесточённых боёв. Зловещий кораблик получился. Черная, мрачная облицовка и потроха цвета крови. Дёшево, страшно и мрачно. Сейчас вряд ли кто-то сможет узнать в «Шторме» пёстрого красавца «Рокфора».

Полтора месяца проведенные на острове отложились в памяти только непрерывной нервотрёпкой и суетой. С раннего утра и до позднего вечера я каждый день проводил на верфи. Приходилось контролировать всё, от закупки древесины и такелажа, до установки рангоута. Нам то и дело пытались подсунуть брак. То дерево для ремонта обшивки свежее подсунут, то бухты пеньки с плесенью. Я сорвал голос и к концу ремонта от меня шарахались все, от простых плотников, до владельца верфи, а торговцы больше на пытались обмануть молодого капитана. Обмен брака я обычно производил сурово и быстро. Вооруженная до зубов команда привозила брак торговцу, и я сам подбирал замену, не особо замачиваясь желанием купца доказать свою правоту и невиновность. Суровые времена, суровые нравы, до суда тут далеко, а жизнь потерять легко и быстро, и докажи потом из сырой могилы, что ты был прав. Да и на моё удивление, когда я доведённый до бешенства и отчаяния впервые решился на такой кардинальный метод зашиты прав потребителя, никто жаловаться к властям не побежал, и я понял, что метод действительно рабочий. Я не ленился совать свой нос в каждую мелочь, в каждый закуток трюма или надстроек, заставляя переделывать, если мне казалось, что меня в очередной раз пытаются нае… обмануть короче.

Спрашивал я за ремонт не только с плотников. Бригады «авторского надзора» из нанятых мною моряков будущей команды, были закреплены за каждым производственным участком. Ты старший канонир? Следи падла как орудийные порты делают, пушки устанавливают и крюйт-камеру ремонтируют! С тебя потом спрошу! Главный магазин должен быть весь обит медными листами (по причине отсутствия у меди ударной искры) и не дай бог хоть один гвоздь там будет железным! На бочках с порохом все обручи тоже только медные и деревянные! Нам несчастные случаи на производстве не нужны! Боцманом числишься? Звиздуй вместе с парусным мастером и следи за установкой такелажа! Не дай бог хоть один канат гнилой окажется! И так во всём. Команда нанята, и нечего бездельничать, военно-морской принцип — «чем бы матрос не занимался, лишь бы задолбался» работает и в этом времени!

Команду мы наняли без проблем. Простых матросов в поисках найма тут было хоть отбавляй. Три человека на место! Так что было из кого выбрать. Полный интернационал! Голландцы, французы, англичане и конечно же испанцы маялись в порту в поисках работы. Все они оказались на Тенерифе по разным причинам. Кто-то с разбитых кораблей, кто-то не пожелал идти во второй рейс с озверевшим от безнаказанности капитаном, ну а кто-то и дезертировал с военного судна. Последних было много, хотя они и тщательно скрывали свои печальные истории. Принудительная вербовка на флот сейчас процветала вовсю. Вояки бесчинствовали как могли, забирая нужных им людей с берега, а иногда даже с торговых кораблей, остановив их прямо в море. Им то понятно — нужнее и плевать они хотели на права человека… Порядки в Королевском флоте той же Англии прямо отражали положение дел: недавно завербованные содержались под стражей до выхода в море, сход на берег им запрещался, а вот новобранцы как раз всеми силами старались сбежать, предпринимая для этого всё возможное. По скромным подсчётам Дайона, на военном флоте до тридцати процентов всех завербованных дезертировали в первые месяцы службы. Даже мёртвые, которых хоронили в море, зашивались в парусину особым образом: последний стежок (так называемый стежок покойника) делался иглой через нос, чтобы убедиться, что человек мёртв. Считается, что причиной тому случаи дезертирства людей, притворившихся мёртвыми. Мой корабль, под неизвестным флагом далёкой Московии, притягивал дезертиров как магнит. Со мной риск встречи с бывшими работодателями был минимален, и мне было плевать на то, что насильно завербованный моряк — дезертир, лишь бы как специалист и человек был хороший.

А вот с офицерами, шкипером и штурманом я долго не мог определиться. Соискателей должности приходило ни мало, но после краткой беседы они все в основном получали пинка под зад. Мне требовались не только знающие парусное вооружение и умеющие управлять кораблём люди, но нужны были ещё и адекватные. Религиозных фанатиков, агрессивных садистов и убежденных в том, что они знают больше меня (сопливого владельца корабля) мне было не надо!

В итоге, после нескольких недель поиска, я нанял на службу в качестве начальствующего состава всего четырёх человек, да и то, один из них был корабельный доктор, а второй молодой навигатор. Оба последних были бывшими студентами в Лондоне и загуляли не в то время и не в том кабаке, от чего и попались в лапы Press gangs английского линкора. Студент-врач по имени Роджер был на последнем курсе университета, а вот навигатор по имени Марк был астрономом и уже закончил свою альма-матер, что друзья и праздновали в тот злополучный день. Оба они были шотландскими дворянами, однако доказать ничего первому лейтенанту, проводившему опрос новобранцев, не смогли. По моему мнению, оба были недоучками, но это было и хорошо. Астронома в навигатора я переделаю сам и без проблем, а вот врач сейчас чем меньше знает, тем меньше сможет навредить! Его я тоже научу всему тому, что сам знаю о медицине, и самое главное — гигиене и санитарным мерам! Только для этого мне нужен доктор на корабле, а также для несложных хирургических операций. Раны зашивать Роджер умел, что и продемонстрировал на плотнике неудачнике прямо при мне, правда не помыв даже руки и не продезинфицировав иглу с нитью!