— Значит, вы хотите, чтобы я убил его.

Лоран кивнул.

— Я щедро оплачу ваши услуги.

Корт немного помедлил.

— Я вижу небольшую проблему в вашем предложении.

Француз приподнял брови.

— Какую же?

— Я истекаю кровью.

Лоран усмехнулся, щелкнул пальцами, и рядом появились три человека в оранжевых жилетах с носилками.

— Никаких проблем, молодой человек, — сказал Лоран, когда Корт упал обратно и потерял сознание. Позже он пережил этот разговор во сне и счел его самым странным и диковинным сном, который он когда-либо видел.

Оставалось лишь четыре дня до Рождественских каникул, и мама сказала девочкам, что они могут подождать с возвращением в школу до окончания новогодних праздников. Кэти радостно согласилась с маминым предложением, но Клэр отклонила его. Рутина важна для ребенка, и она хотела вернуться к привычному ходу вещей.

Возможно, это поможет ей обо всем забыть.

Ей очень хотелось забыть папины похороны, замок во Франции, шум, страх, выстрелы и кровь. Ей хотелось забыть о мистере Джиме. Дедушка Дональд сказал, что мистер Джим уцелел, но она больше не верила ни единому дедушкиному слову.

Она знала, что Джим был мертв, как и ее папа.

Клэр вошла в Гайд-Парк. Она всегда срезала путь к школе, целенаправленно двигаясь по Норт-Кэрридж-Драйв, поворачивала на тропинку, которая вела на Норт-Роу, а потом выбирала кратчайший путь по Норт-Обри-стрит. Мама хотела проводить ее в школу, но она отказалась. Ей хотелось, чтобы все оставалось так же, как при папе. Она самостоятельно ходила в школу и возвращалась домой.

На скамье у тропинки сидел человек. Она не обращала на него внимания, пока он не назвал ее имя, когда она проходила мимо.

— Привет, Клэр.

Она замерла на месте и повернулась к Джиму. Ее колени ослабли от потрясения, и она уронила на тропинку рюкзак с учебниками.

— Я не хотел пугать тебя. Твой дедушка сказал, ты не веришь, что со мной все в порядке. Я просто хотел прийти и показать, что у меня все хорошо.

Она обняла его, все еще не в силах поверить, что он жив.

— Ты… ты был ужасно ранен, — сказала она, плача от радости. — Тебе стало лучше?

— Совсем хорошо, — он встал, улыбнулся, сделал несколько шагов и вернулся к ней. — Видишь, я теперь могу ходить без твоей помощи.

Клэр рассмеялась и обняла его. Ее глаза наполнились слезами.

— Тебе надо пойти к нам домой. Мама будет так рада видеть тебя! Она даже не помнит, что ты был там, во Франции.

Джим покачал головой.

— Мне жаль, но нужно уезжать. У меня есть всего лишь несколько минут.

Она нахмурилась.

— Ты все еще работаешь на дедушку?

Джим посмотрел куда-то вдаль.

— Теперь я работаю на кого-то еще. Может быть, когда-нибудь мы с Доном наладим отношения.

— Джим? — она опустилась на скамью, и он последовал за ней. — Те люди, что убили моего отца. Ты убил их, да?

— Они больше никому не причинят вреда, Клэр. Обещаю.

— Я спросила о другом. Ты убил их?

— Многие люди погибли — хорошие и плохие. Но теперь все кончено. Это все, что я пока могу тебе сказать. Я не могу помочь тебе разобраться в этом. Может, это сделает кто-то еще. Надеюсь, что так и будет… но не я. Мне очень жаль.

Клэр смотрела на деревья в парке.

— Я рада, что дедушка Дональд не соврал насчет тебя.

— Я тоже.

Они еще немного посидели в молчании. Потом Джим заерзал на скамье.

— Тебе надо идти, да? — спросила Клэр.

— Извини, но я должен успеть на самолет.

— Все нормально. Мне нужно идти в школу. Заведенный порядок имеет важное значение.

— Да, — он вздохнул. — Пожалуй, это верно.

Они встали и снова обнялись.

— Позаботься о твоей сестре и матери, Клэр. Ты сильная девочка, и у тебя все будет хорошо.

— Знаю, Джим, — сказала она. — Счастливого Рождества.

На этом они простились друг с другом.

Корт медленно вышел из парка на Гровнер-сквер. Хромота, которую он прятал от Клэр, снова вернулась, и он морщился с каждым шагом. Черный седан «Пежо» с работающим двигателем стоял прямо за воротами. Он устроился на заднем сиденье, не проронив ни слова.

Двое французов в костюмах, сидевшие впереди, повернулись к нему. Один протянул ему кожаный портфель, когда автомобиль тронулся с места. Корт молча открыл его, проверил содержимое и застегнул молнию.

— Самолет ожидает в Стэнстиде, — сказал француз среднего возраста, сидевший на пассажирском месте. — Три часа летного времени. Вы будете в Мадриде ранним вечером.

Корт не ответил, глядя в окошко.

— Абубакир прибудет в гостиницу к шести вечера. Вы уверены, что у вас достаточно времени на подготовку?

Молчание.

— Мы забронировали для вас номер как раз под его апартаментами.

Джентри посмотрел на парк, мимо которого они проезжали. Дети гуляли с родителями, влюбленные прохаживались рука об руку.

Француз, сидевший впереди, грубо щелкнул пальцами у него перед носом, словно перед невнимательным слугой.

— Мсье, вы слушаете меня?

Серый Человек медленно повернулся к нему. Его взгляд прояснился.

— Ясно. Никаких проблем. Времени более чем достаточно.

— Я не хочу, чтобы вы все испортили, — сварливо отрезал пожилой француз.

— А я не нуждаюсь в ваших советах. Это мое шоу. Я назначаю время и место.

— Вы принадлежите мне, мсье. Мы потратили массу денег на ваше лечение. Вы будете делать, как сказано.

Корту хотелось возразить. Ему хотелось протянуть руки и сломать шею пассажиру на переднем сиденье, но он сдержался. Преемник Ригеля оказался еще большей задницей, чем Курт, но сейчас он был его боссом.

На какое-то время.

— Да, сэр, — сказал Корт, хотя ему хотелось сказать гораздо больше. Он оглянулся в окно и последний раз посмотрел на южную окраину парка, на влюбленные парочки, на детей и родителей, — на всех, чья жизнь так невероятно отличалась от его собственной.

«Пежо» повернул на Пиккадилли, оставив парк позади, и влился в густой поток утреннего лондонского транспорта.