Джентри развернулся и пошел назад по переулку вверх и вокруг стены, окружавшей белый дом. В стену был встроен железный поручень, помогавший пожилым пешеходам одолевать крутой подъем. Корт залез на поручень и подтянулся на стену здоровой рукой. Он перекинул на другую сторону сначала одну ногу, потом другую и спрыгнул, приняв на здоровую ногу большую часть отдачи от приземления.

Тем не менее, после прыжка и подтягивания на одной руке все больные места разболелись пуще прежнего.

В маленьком саду Джентри разглядел за стеклом систему безопасности. Он знал, как обходить всевозможные контрмеры, но эта штука выглядела слишком сложной. Здесь были нужны схемы, инструменты и время.

Пригнувшись, Джентри пробрался под окном и выпрямился возле боковой двери. Он достал «Беретту», которую подобрал на платформе рядом с телом убитого швейцарского полисмена незадолго до бегства с места перестрелки. Держа пистолет на уровне пояса, он легонько толкнул дверь.

Она была не заперта.

Он вошел в коридор, потом в хорошо обставленную кухню. Свет был выключен, но он слышал звуки телевизора, работавшего в соседней комнате. Светящийся экран отражался в зеркале коридора на другой стороне кухни, и он воспользовался этим мерцающим светом, чтобы осмотреться.

Он увидел пистолет, лежавший на одной из столешниц: большой «Кольт-1911» сорок пятого калибра.

Американский пистолет.

Джентри осторожно пересек длинную кухню. Он поднял оружие и сунул в задний карман брюк. Распухшее запястье отблагодарило его за это движение вспышкой боли, отдавшейся в локте. Корт двинулся по коридору, теперь уверенно выпрямившись, и вошел в просторную гостиную.

Плазменный экран висел над большим камином, в котором потрескивали сосновые дрова.

Мужчина сидел на кожаном диване спиной к Корту. Его взгляд был прикован к телевизору. Передача шла на французском языке, но изображения были достаточно ясными для Корта. Менее двух часов назад он стоял на этой самой железнодорожной платформе. Он говорил с молодым полисменом, который теперь лежал мертвым лицом вниз на заснеженном бетоне. Видеокамера запечатлела тот момент, когда безжизненное тело накрыли желтым брезентом.

Корт убрал пистолет в кобуру. Вокруг больше никого не было.

— Привет, Морис.

Мужчина встал и повернулся. Он был бледным и морщинистым, лет семидесяти на вид и явно нездоровым. Если появление Джентри в его квартире было сюрпризом для старика, тот никак не выказал этого.

— Привет, Корт, — сказал он по-английски с американским выговором.

— Не трать время на поиски, — сказал Джентри. — Твой пистолет у меня.

Морис улыбнулся.

— Нет. У тебя один из моих пистолетов.

Старик вытащил из-под рубашки маленький револьвер и нацелился в грудь Джентри.

— Этого у тебя нет.

— Я и не знал, что ты параноик. В былые дни ты не был так осторожен.

— Так или иначе, тебе следовало бы держать меня на мушке, пока не убедился бы, что я безоружен.

— Твоя правда.

Старик выдержал небольшую паузу. Револьвер в его руке не дрогнул.

— Черт побери, парень, я учил тебя лучшему.

— Это так. Прошу прощения, сэр, — почтительно отозвался Корт.

— Ты хреново выглядишь.

— У меня выдалась парочка беспокойных дней.

— Мне приходилось видеть тебя после таких дней. Ты никогда не выглядел так плохо.

Корт пожал плечами.

— Я больше не ребенок.

Старик смерил Джентри долгим взглядом.

— Ты никогда им не был.

Морис покрутил револьвер в руке и резким движением бросил оружие американцу. Корт поймал его и рассмотрел.

— Специальный тридцать восьмой калибр, с укороченным стволом. Другой — «Кольт-1911». Знаешь, Морис, нет такого закона, который гласит, что если ты старый, твое оружие тоже должно быть старинным.

— Да пошел ты. Хочешь пива?

Джентри швырнул револьвер на кожаный диван.

— Больше всего на свете.

Две минуты спустя Корт восседал за кухонной стойкой. Он прижимал к распухшему запястью пакет с мороженой голубикой. Холод обжигал кожу, но опухоль спадала. Он все еще мог шевелить пальцами, так что рука сохраняла функциональность, хоть и ограниченную.

Он был в гостях у Мориса, просто Мориса. Корт не знал его настоящего имени, хотя был уверен, что это не Морис. Он был сотрудником ЦРУ старой закалки, главным инструктором Джентри в подразделении особых операций во время прохождения программы подготовки автономных агентов в тренировочном центре Харви-Пойнт, Северная Каролина. Корту были известны лишь какие-то крохи информации об этом человеке и его биографии. Он знал, что Морис отточил свои навыки во Вьетнаме, совершал заказные убийства в рамках программы «Феникс»[16] и провел следующие двадцать лет Холодной войны шпионом в Москве и Берлине.

Он был демобилизован много лет назад и работал инструктором ЦРУ, когда двадцатилетнего осужденного убийцу привели в его импровизированную классную комнату в алюминиевом ангаре с видом на Атлантический океан. Джентри был тихим и самоуверенным, невероятно ранимым, но обладал нужной дисциплиной, интеллектом и рвением. Морис обучил его менее, чем за два года, и заявил оперативному командованию, что этот паренек был самым лучшим агентом, вышедшим из его рук.

Это случилось четырнадцать лет назад, и с тех пор их дорожки редко пересекались. Мориса снова привлекли к работе после катастрофы 11 сентября 2001 года, как и большинство высокопрофессиональных отставных агентов, все еще державших руку на пульсе. Из-за возраста и хрупкого здоровья его направили в Женеву для работы в финансовом отделе управления секретных операций ЦРУ. Его знание швейцарских банкиров и банковской системы, дополненное сорока годами использования номерных счетов для подставных корпораций ЦРУ, делало его эффективным казначеем для оплаты операций и оперативников по всему миру.

Это была легкая работа, — чистая по сравнению с некоторыми заданиями, которые он выполнял в более молодом возрасте, — но не без опасностей и подводных камней. Вскоре после того, как Корта выгнали из агентства, самого Мориса уволили со службы за растрату. Что-то, связанное со злоупотреблением денежными средствами, хотя Корт ни на минуту не поверил официальной истории.

В Лэнгли считалось, что теперь Морис полностью завязал с ЦРУ. Корт не знал этого наверняка и не был стопроцентно уверен, что Морис не пойдет против него; это объясняло первоначальное недоверие ученика к своему учителю.

Морис вручил Джентри бутылку французского пива. Корт положил пакет мороженой голубики на колени и пристроил сверху больное запястье. Холод мало-помалу притуплял ноющую боль.

— Тяжелые травмы? — осведомился старик.

— Не очень.

— Ты всегда был крепким засранцем.

— Я учился у лучших, что ныть бесполезно. С тобой это никогда не работало.

— Я шесть лет не видел тебя. Кипр, не так ли?

— Да, сэр.

— Ты видел наблюдателя снаружи?

— Да. Девушка с косами.

— Молодец. Она довольно хороша и одета как туристка. В Старом Городе вообще полно туристов. Я их ненавижу.

— Слоняются туда-сюда.

— Вот именно. Окажи себе услугу, Корт. Когда отойдешь от дел, устройся в каком-нибудь Богом забытом местечке, где нет туристов.

— Я так и сделаю.

Морис покашлял, прочищая горло.

— Новости носятся в воздухе. Еще бессвязные, пока кто-нибудь не сложит одно с другим. Прага, Будапешт, а сегодня утром на австрийской границе. Я понял, что затевается нечто большое, но не знал игроков, пока в половине двенадцатого не начались местные новости. Примерно через час после появления наблюдательницы все местные телестанции начали передавать новости о перестрелке к северу от Лозанны. Тогда я сообразил, что ты направишься сюда.

— Откуда ты узнал, что это я?

— Увязал одно и другое. Загнанный человек, сосредоточенный на выживании. Сеет смерть и разрушения на своем пути. Чем больше становилось тел, тем больше я убеждался: «Вот идет Корт Джентри».