А вот дипломатическая карьера, хотя и неспешная, но более надежная. Тут только одна беда — есть потолок. Выше министра не прыгнешь. Андропов смирился и тянул посольскую лямку. Полномочия депутата Верховного Совета СССР он сложил в марте 1954 года, а в новый состав 4-го созыва его уже не выбрали. Статус не тот.

Записка Ф.И. Бараненкова Н.С. Хрущеву о назначении Ю.В. Андропова заведующим 4-м европейским отделом МИД СССР

25 июня 1953

[РГАНИ. Ф. 5. Оп. 108. Д. 2. Л. 58]

Помимо министра иностранных дел Молотова появился у Андропова и еще один влиятельный начальник. Это был отвечавший в ЦК за международное коммунистическое движение Михаил Суслов. Он и в 1953 году оставался секретарем ЦК и курировал международные связи. Более того, в 1953–1954 годах Суслов возглавлял отдел по связям с иностранными компартиями ЦК КПСС. Так что его влияние не ослабло. Ранее, с октября 1952 по март 1953 года, он был членом Президиума ЦК, где числились 25 человек. Но в состав «узкого руководства» — в Бюро Президиума ЦК КПСС Суслов не входил. При сокращении руководящих органов после смерти Сталина Суслова поначалу, как и многих, подвинули и слегка понизили, но в 1955 году к Суслову вернулся высший статус — его вновь избрали членом Президиума ЦК КПСС. С этих пор он уже до самой смерти оставался «видным деятелем» Коммунистической партии и «мирового коммунистического движения».

Дипломат

Страна Андропову досталась проблемная. В Венгрии, познавшей все прелести сталинизации — репрессии и показательные процессы, нарастало недовольство населения, продолжалась борьба за власть среди руководства. Руководитель страны Матиас Ракоши по указке Москвы действовал сталинскими методами, опираясь на советский опыт. Весной 1953 года новое кремлевское руководство озаботилось смягчением международной обстановки и серьезно задумалось о некотором политическом переформатировании стран-сателлитов. И первым делом взялись за Венгрию, тут дела обстояли хуже, чем у других.

Активную роль взялся играть Берия. Он додумался до того, чтобы находящийся в Будапеште подчиненный ему советский советник МВД был одновременно назначен заместителем министра внутренних дел Венгрии[408]. С точки зрения сталинской практики — вроде бы ничего особенного. Был же советский маршал Рокоссовский министром обороны Польши. Но тут Берия недооценил меняющуюся обстановку. В Кремле наметили новую линию разграничения партийного руководства для стран-сателлитов. То есть сделать все по образу и подобию СССР — разделить посты руководителя партии и государства. Точно так же, как это уже сделали в Москве сразу после смерти Сталина, когда за партийное руководство стал отвечать Хрущев, а государственная власть перешла к Маленкову.

Тот же принцип стали продвигать и в странах «народной демократии». Это не было чисткой, а скорее просто перетряской руководства. И наметилась линия на замену наиболее ярых сталинистов на вполне умеренных. Начали с Венгрии. Во главе венгерской делегации в Москву прибыл Ракоши. В Кремле 12 июня 1953 года состоялись переговоры. С советской стороны участвовали Маленков, Хрущев, Берия, Молотов, Микоян, Каганович, Булганин и посол СССР в Венгрии Евгений Киселев. В числе прочего обсуждали решение освободить Ракоши от руководства венгерским правительством и оставить лишь руководителем Венгерской партии трудящихся (ВПТ), а председателем Совета министров Венгрии назначить Имре Надя. Ракоши возражал, ему такая комбинация казалась потерей власти, и он полюбопытствовал, а как в СССР осуществляется распределение обязанностей между ЦК КПСС и Советом министров. Как вспоминал Хрущев, Берия тогда бросил пренебрежительную реплику: «Что ЦК, пусть Совмин решает, ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой»[409]. Разгорелась жаркая дискуссия, и Берия настоял на кандидатуре Надя.

Берия хорошо знал коминтерновское прошлое Надя, знал о его принадлежности к агентурной сети НКВД. Ему казалось, что бывший агент «Володя» будет у него под контролем. Тандем Берия — Маленков дал трещину в июне 1953-го, когда стало ясно, что Берия пренебрегает мнением и Маленкова, и других членов Президиума ЦК. Двигает всюду (и в Венгрии) своих людей наверх, диктует остальным свою линию. Берию арестовали и настал его черед молить о пощаде. Берии дорого обошлось его пренебрежительное высказывание о ЦК. Ему это припомнили. В одном из покаянных писем он вспомнил и о своем венгерском промахе. Арестованный Берия писал Маленкову 1 июля 1953 года: «Поступок мой при приеме венгерских товарищей ничем не оправданный. Предложения о Надь Имре должен был не я или кто иной вносить, а тебе надо было сделать, а тут я выскочил идиотски, кроме того, наряду с правильными замечаниями я допустил вольность и развязность, за что, конечно, меня следовало крепко взгреть»[410].

Посол в Венгрии Евгений Киселев в июле 1954 года был отозван в Москву и назначен заведующим Протокольным отделом МИД. В Будапеште открылась вакансия. Решением Президиума ЦК КПСС 6 июля Андропов был утвержден Послом СССР в Венгрии с присвоением дипломатического ранга Чрезвычайного и полномочного посла. Сообщение об Указе Президиума Верховного Совета о назначении Андропова было опубликовано в «Известиях» 16 июля 1954 года. Дипломатический ранг предполагал и мундир — роскошный, с золоченной вышивкой. Сбылась мечта юности — китель, фуражка и красивый кортик на поясе. Непременные атрибуты сталинского военизированного стиля для сугубо гражданского дипломатического ведомства. Этот рудимент — форменная одежда для дипломатов существует в России и поныне, скорее даже не как дань прошлому, а отсылка к архаичным порядкам, когда значимость чиновника подчеркивалась роскошью эполет, числом различных нашивок и шириной лампасов на брюках.

В Будапеште 26 июля 1954 года Андропов вручил верительные грамоты[411].

Андропов активно включился во внутрипартийную борьбу в Венгрии. Но действовал осторожно. Как отмечают исследователи: «Из посланий Андропова в Москву видно, как сформированные в сталинскую эпоху представления о государственных интересах СССР продолжали и после ХХ съезда определять менталитет советской дипломатии в странах Восточной Европы»[412]. В соответствии с московскими установками Андропов поддерживал просоветски настроенных венгерских функционеров и делал на них ставку. И поддерживал до того момента, пока в Москве не решат иначе.

Записка в ЦК КПСС о назначении Андропова послом в Венгрии 6 июля 1954

[РГАНИ. Ф. 5. Оп. 108. Д. 2. Л. 61]

Назначенный председателем венгерского правительства Надь недолго продержался в своем кресле. Уже в январе 1955 года он был подвергнут проработке в Москве за «правые перегибы» и весной 1955 года оставил пост премьера[413]. Сталинисты в руководстве Венгрии были сильны и победили. После кратковременной политической оттепели в Венгрии вновь грянули морозы. Свертывались реформы, ужесточалась цензура и, едва начавшись, прекратился процесс реабилитации жертв репрессий[414]. Андропов помогал Ракоши, а тот уверенно прокладывал себе дорогу к бесславному концу. И тут копирование всех московских зигзагов. Маленкова в феврале 1955 года тоже сняли с должности председателя Совета министров СССР, обвинив в сползании к либерализму, популизму и даже в «правом уклоне».

В ходе внутрипартийных баталий и интриг в Венгрии Андропов был проводником жесткой линии и вполне разделял взгляды Ракоши на необходимость избавиться от Имре Надя. И Ракоши, заручившись через Андропова поддержкой Кремля, действовал смело и решительно.