Что тут не так: во-первых, даже трехкратное сокращение советского арсенала ракет средней дальности оставляло преимущество СССР, во-вторых, «нулевое решение» не предусматривало «наращивание ракетно-ядерного арсенала НАТО» в части ракет средней дальности. Об уравнивании потенциалов речь могла идти только в компромиссном «промежуточном решении», когда предлагалось частичное сокращение советских ракет и довооружение НАТО до советского уровня. Андропов сознательно свалил все в одну кучу для публичной компрометации американской инициативы.
Перспектива размещения новых американских ракет пугала Кремль. На встрече 11 января 1983 года с видным деятелем Социал-демократической партии Германии Хансом Фогелем Андропов упирал на то, что ФРГ — «единственное европейское государство, которое соглашается принять американские ракеты “Першинг-2”, оружие первого удара, способное за несколько минут достичь объектов на большой глубине территории СССР»[1793].
Вот это больше всего и пугало кремлевскую верхушку — «за несколько минут»! Как утверждалось в меморандуме ЦРУ, «приблизительно сколько времени требуется некоторым кремлевским лидерам, чтобы подняться со стула, не говоря уже о том, чтобы отправиться в свое убежище»[1794].
Андропов не оставлял надежды вбить клин в атлантическую солидарность, всячески разжигая страхи и сея рознь. В беседе с Фогелем он особо упирал на подчиненную роль ФРГ:
«США утверждают, что намерены развернуть свои новые ракеты в Западной Европе ради “защиты” ФРГ и других стран НАТО. Я не знаю, как смотрят на это руководители и политические деятели ФРГ, но для нас совершенно ясно: на самом деле цель Вашингтона совсем иная — Пентагон хочет придвинуть стартовые позиции своих по существу стратегических ракет непосредственно к границам СССР. А под ответный удар они рассчитывают подставить вместо себя других. Словом, западные немцы оказались как бы сидящими в центре мишени для ответного удара, а спусковой крючок всей этой адской машины был бы не в руках немецких, а в американских руках»[1795].
Аргументация довольно примитивная и мелкая, но Андропов продолжал нажимать: «У вас есть хороший выход: не впускайте американцев с их ракетами к себе в ФРГ»[1796]. И тут же пояснил: «Ракеты среднего радиуса действия (“Першинги-2”, которые намерены размещать американцы в Европе) летят до нашей территории что-то около 6 минут. Естественно, что если они будут размещены, то нам придется принять все необходимые ответные меры. Я, конечно, понимаю, что это не понравится вам, западным немцам. Но что делать? Выход один — не ставьте у себя американских ракет. И вам, и нам будет хорошо, а американцы пусть полагаются на свои МБР [межконтинентальные баллистические ракеты. — Н. П.], и будем мы с ними пугать друг друга через океан»[1797].
А как быть в таком случае с сохранявшейся монополией СССР в части наличия советских ракет, «достающих» европейские столицы за те же 6 минут? Андропов не желал поступиться этим преимуществом. А ведь в Европе довольно долго терпели этот вызов. Премьер-министр Бельгии в письме Андропову пояснял: «Западные страны реагировали умеренно и сдержано, когда Советский Союз предпринял инициативу одностороннего и неспровоцированного развертывания ракет “СС-20”, направленных против Европы. Эта избирательная и дестабилизирующая положение угроза была неприемлемой для них…»[1798].
О том же писала и Маргарет Тэтчер: «Как я объясняла Вам в своем письме от 27 сентября, мы не можем согласиться на то, чтобы вы сохраняли монополию на ракеты промежуточной дальности в Европе, одновременно настаивая на том, что американцы не должны размещать ракеты такого рода. Мы были вынуждены размещать американские крылатые ракеты в нашей стране вследствие массированного наращивания вами арсенала ракет “СС-20”. Для нас было бы более предпочтительным не размещать их, но до сих пор оказалось невозможным достигнуть в Женеве необходимого соглашения по контролю над вооружениями»[1799].
Рейган оставлял Кремлю шанс достичь договоренностей. В своей знаменитой речи 8 марта 1983 года на конференции Национальной ассоциации евангелистов (разумеется, в советской печати смысл этой речи извратили) Рейган внятно сформулировал предложение Запада: «50-процентное сокращение стратегических баллистических ракет и уничтожение целого класса ядерных ракет средней дальности наземного базирования»[1800]. Здесь же Рейган ответил политикам, полагавшим достаточным договориться лишь о «замораживании» роста ядерных арсеналов: «…это было бы сейчас очень опасным обманом, не чем иным, как иллюзией мира», более того, «замораживание на нынешнем уровне вооружений привело бы к лишению Советского Союза побудительных мотивов для серьезных переговоров в Женеве и фактически подорвало бы наши шансы добиться предложенного нами значительного сокращения вооружений. Вместо этого Советы путем замораживания достигли бы своих собственных целей»[1801].
Эта речь Рейгана знаменита тем, что он поставил нравственный и весьма чувствительный для Кремля вопрос — на чьей стороне добро? А сказал он буквально следующее:
«Давайте вознесем молитву за спасение всех тех, кто живет во мраке тоталитаризма, за то, чтобы они обрели радость познания Бога. Давайте признаем, что до тех пор, пока их вожди проповедуют верховную власть государства, провозглашают его всемогущество над личностью и предрекают его конечное господство над всем человечеством, они олицетворяют зло в современном мире»[1802]. И продолжил в прямой связи с подходом к разоружению:
«Хочу вас предостеречь, говоря о ядерном замораживании, не впадайте в соблазн гордыни, в соблазн поставить себя над всеми и в равной степени обвинять обе стороны, игнорируя факты истории и агрессивные устремления империи зла и упрощенно называя гонку вооружений величайшим недоразумением, тем самым отстраняясь от борьбы между правдой и неправдой, между добром и злом…
Записка Ю.В. Андропова А.А. Громыко о переговорах в Женеве
1 июня 1983
[РГАНИ. Ф. 82. Оп. 1. Д. 41. Л. 31]
Я верю в нашу способность принять этот вызов. Я считаю, что коммунизм — это очередная скорбная и нелепая глава в человеческой истории, чьи последние страницы дописываются уже сейчас. Я верю в это потому, что источник нашей силы в поисках человеческой свободы не материальный, а духовный. И так как этот источник неисчерпаем, он поможет сначала напугать, а в конечном итоге и одержать победу над теми, кто хотел бы поработить своих соотечественников»[1803].
Советская пропаганда зашлась от негодования. А Андропов через месяц откликнулся на удивление вяло. На вопрос западногерманских журналистов об этом высказывании Рейгана меланхолично заметил: «Мы достаточные реалисты, чтобы не обращать внимания на риторику. Если бы Рейган, кроме своих обвинений, принял хоть одно наше конкретное предложение по вопросам сокращения вооружений или сам выдвинул хоть одно разумное, подходящее предложение, мы бы ему простили его, как бы это сказать помягче, — голословное заявление»[1804]. Андропов знал лишь один «неисчерпаемый источник» — ленинизм.
Еще в марте 1983 года после очередного раунда зашедших в тупик переговоров в Женеве, глава американской делегации сообщил Рейгану свой вывод: «Советы и пальцем не шевельнут, чтобы убрать ракеты “СС-20”, направленные на Европу, пока мы не разместим там наши ядерные крылатые ракеты средней дальности»[1805].
