***

Ласку, Озорника и Потапа нападение застало в койках – как и большую часть Стерлинговой команды. Тревогу подняли паровые призраки: эти создания практически не нуждались в сне, лишь впадали на пару часов в лёгкую прострацию. Крайне чувствительные к разного рода колебаниям, они уловили непонятную возню на крыше. Дремлющий вахтенный матрос был разбужен самым эффективным способом: один из «стим бойз» дотронулся до его руки. Вопль боли сменился взрывом бешеной ругани; затем вахтенный сообразил, в чём дело, и с быстротой гадюки скрылся в недрах стального монстра. Очнувшиеся от грёз призраки заструились навстречу нападавшим. Агенты полиции швырнули им навстречу несколько магниевых бомб: ярчайшие вспышки ослепили бы любого человека, по меньшей мере, на пару минут; но солдаты Стерлинга не были людьми! Гуттаперчевые пули также не смогли их остановить; выстрелы вышибали из полупрозрачных тел клочья пара, но призраки продолжали двигаться, пока не сошлись с полицейскими вплотную.

Док огласили дикие вопли. Капитан дирижабля, не понимая, что происходит, зажег мощный керосинокалильный прожектор. Яркий луч заметался по крыше, свет проникал сквозь щели и дыры в ржавом железе, выхватывая из мглы мечущиеся в панике фигуры полицейских и белёсые силуэты призраков – казалось, в доке разверзся Дантов ад! Джеку повезло: уже очутившись на крыше, он вдруг сообразил, что не прихватил с собой никакого оружия, даже любимая трость осталась дома. Всё, что он мог – это наблюдать за ходом сражения, свесившись в лаз. Агенты с самого начала потерпели сокрушительное поражение: призраки оказались неуязвимы для их оружия. Легри подал сигнал к отступлению. Обожженные и напуганные, полицейские лезли обратно по канатам едва ли не быстрее, чем спускались.

Очутившись на крыше, француз шагнул к Мюррею и схватил его за грудки. На правой щеке Легри пропечатался малиновый ожог, глаза его сверкали, словно у безумца.

– Как их остановить!? Говори!!!

– Откуда я знаю!!! – заорал в ответ Джек. – Я предупреждал, там может оказаться всё, что угодно!

– Они лезут сюда! – в панике завопил кто-то.

– Руби канаты! – рявкнул Легри; но было поздно – белёсые силуэты оттеснили полицейских от лаза.

Один из агентов, движимый мужеством отчаяния, бросился на ближайшего призрака. Пальцы его прошли сквозь раскаленную дымку и сомкнулись на пульсирующем огненном шаре сердца. Сеть бледных молний оплела бьющегося в агонии смельчака, клубы пара окутали его с ног до головы. Призрак потерял форму, распух – и вдруг лопнул, в одночасье развеявшись без следа! Увидев, какая участь постигла их товарища, белёсые силуэты отступили; полицейские, воспользовавшись этим, спешно возвращались на воздушный корабль. Перед тем, как покинуть крышу, Легри бросил что-то своему телохранителю по-французски. Неандерталец извлёк из-за пазухи длинный свёрток, рванул шнур. В небо с шипением взвилась армейская осветительная ракета, детище Крымской кампании – взвилась и повисла на парашютике, заливая ярким светом проржавевшее кровельное железо и закопченный кирпич труб.

***

– Ха! Мерзавцы драпали от моих мальчиков, будто крысы от терьеров! – хвастливо заявил Стерлинг.

Трое полуодетых мужчин собрались в кают-компании броненосца.

– Вы же понимаете, сэр – они скоро вернутся, и приведут подкрепление… – процедил О'Рейли, почесывая волосатую грудь. – Это не какая-нибудь шайка: они работают на правительство.

– Что-то я не заметил на этих парнях полицейских мундиров! – фыркнул Стерлинг.

– Можете не сомневаться, Скотленд-Ярд не заставит себя долго ждать… Джентльмены, хотите вы того или нет – но с этой минуты вы играете против Империи, – заявил Озорник.

– И первый раунд остался за нами! – ухмыльнулся Стерлинг.

– Вы так считаете? Не забывайте, один из ваших солдат погиб… А неприятель узнал, как можно справиться с призраками…

– В таком случае, следующий ход за вами, – бросил О'Рейли. – Пора, наконец, подтвердить делом все эти сладкие речи!

– Нет проблем! – улыбнулся одноглазый. – Но мне нужна книга.

Стерлинг с кряхтением вылез из-за стола: принесённый Лаской предмет он хранил в собственной каюте, не доверяя до конца таким странным союзникам.

Когда Лексикон появился в кают-компании, присутствующие с любопытством уставились на него. Книга менялась – постоянно и неуловимо; стоило подольше посмотреть на неё, как начинала болеть голова: мозг сопротивлялся неестественному воздействию. Боцман поглядывал на странную вещицу с откровенным недоверием.

– Ну?! – не выдержал, наконец, он.

Озорник неторопливо протянул руку, коснулся книги… И вызывающие мигрень метаморфозы тотчас прекратились. Лексикон обрёл свой истинный облик. Он был сделан из тёмно-серого, похожего на сталь металла – исцарапанный переплёт покрывала сизая корка окалины, словно он побывал в огне. Лев Осокин открыл обложку. Ласка удивлённо подняла брови: страницы тоже были из металла. Отполированную, мерцающую тёмным блеском поверхность неведомый мастер разбил на квадраты; и в каждом был выгравирован невероятно сложный знак… Стоило Озорнику коснуться одного из этих символов, как тот пришел в движение, раскладываясь, словно шкатулка со множеством секретных ящичков и отделений… Невесомые коленца и сочленения поблёскивали, прихотливо изломанные плоскости разворачивались, будто крылышки механического насекомого; знак из двумерного сделался трёхмерным – и, кажется, прихватил ещё одно, лишнее измерение… Озорник сорвал повязку; в его глазнице пульсировал зелёный огонь.

– Поднимайте давление в котлах, сэр! – с мефистофельской усмешкой обратился он к Стерлингу. – Время пришло!

– Дева Мария, спаси и защити нас! – потрясённо выдохнул О'Рейли, осеняя себя крестным знаменьем.

– Спокойствие, Шон; это всего лишь… – начал было Стерлинг, но в этот момент его прервал дикий грохот.

***

– Заряжай! – скомандовал француз, не успели рассеяться клубы дыма.

Джек с сомнением покачал головой. Он до сих пор не мог поверить в происходящее. Пушки на улицах Лондона! Да где ж это видано?! Не иначе, весь мир сошел с ума…

И тем не менее, Огюст Легри предусмотрел и такой вариант; оставалось надеяться, что для Инкогнито он тоже станет неожиданностью. Лёгкое полевое орудие зарядили чугунной болванкой. С такого расстояния она прошила стену, словно та была сделана из фанеры, рикошетировала от бронированного борта корабля и вылетела сквозь крышу.

– Пли!

Второй заряд проделал в здании ещё одну дыру. Крыша с жалобным скрипом просела. Легри поднёс к губам жестяной рупор.

– С вами говорит полиция! Немедленно выходите, без оружия и с поднятыми руками! Даю вам минуту!

«На месте Инкогнито я бы что-нибудь предпринял, и сейчас же! – подумал Мюррей. – Интересно, почему он медлит? Если я участвую во всём этом безобразии, значит – он так и не удрал в прошлое, иначе мы схватили бы его там… Может, его и вовсе нет в этом здании? Если так, проклятый француз вполне может сделать меня козлом отпущения! Да, замечательная перспектива, нечего сказать!»

Джек поёжился.

– Заряжай! – приказал Легри.

– Ещё пара выстрелов, и эта развалина рухнет! Там же совсем нет внутренних перекрытий…

– Ничего, это заставит их поторопиться, – француз щелкнул крышкой брегета. – Минута уже…

Из пролома брызнули ослепительные изумрудные лучи. Здание вдруг стало прозрачным, словно отлитое целиком из зелёного бутылочного стекла. Джек ясно видел необычный, похожий на исполинского жука корабль, занимавший почти всё пространство сухого дока – и этот монстр тоже был прозрачным, в его недрах двигались фигурки людей. В ночном небе развернулся Знак. На этот раз он был иным, чем тогда, в Праге – но в чём заключается различие, Мюррей так и не успел понять.

– Он здесь! – торжествующе воскликнул Легри; и в тот же миг что-то тёмное, бурлящее и переливающееся ринулось на них из темноты. Джека сбило с ног, закрутило в ледяных струях и поволокло прочь. Отплёвываясь, он вынырнул на поверхность. Совсем рядом боролась с водной стихией лошадь – журналист видел её оскаленные зубы и полный безумия глаз. Мускулы начало сводить судорогой; отяжелевшая одежда тянула вниз. «Чушь! Я вовсе не собирался утонуть сегодня… Посреди улицы!» – возмутился Мюррей; абсурдная мысль, как ни странно, придала сил – он перестал барахтаться и мощными гребками направил тело в сторону ближайшего здания. Тут журналисту удалось зацепиться : стена была сложена таким образом, что каждый второй кирпич немного выступал, образуя маленькую ступеньку. Благословляя неведомого архитектора, Джек полез наверх, не обращая внимания на боль в онемевших пальцах. Он вскарабкался до самой крыши, с трудом подтянулся, цепляясь за водосток, и перекинул тело на пологий скат. Здесь можно было немного отдышаться и прийти в себя. Забравшись повыше, он рискнул выпрямиться в полный рост. В этот момент зелёное свечение начало меркнуть, но Мюррей успел заметить главное: низкую бронированную палубу, разбегающиеся от форштевня усы пены и густой угольный дым, валящий из труб. Неведомое судно на всех парах шло сквозь затопленные кварталы к Темзе, унося в своём чреве людей и призраков. Проклятый Инкогнито вновь умудрился ускользнуть.