Врачи, приехавшие на вызовы, диагностировали остановку сердца – вампирам легко удалось их провести. Попытались реанимировать, воткнули капельницы. Но ничего не помогло, потому что Рита и Валера этого совершенно не хотели.

Сначала с собой «покончила» Рита. Обвинив во всем смертельную болезнь. Написала в записке, что не хочет больше пытаться выживать.

Ее бабушка почти сразу же попала в больницу с инфарктом – не выдержало старое сердце. Но спасти женщину удалось. Жаль, что горе не лечится таблетками и операциями.

Риту похоронили на третий день. Пришли одноклассники, из больницы выбралась бабушка. Валера тоже там был. Стоял, как и остальные. Вот только он, в отличие от всех собравшихся, знал, что скоро с Ритой встретится.

Ночью он пришел на кладбище. Раскопал Ритину могилу и открыл крышку.

- Наконец-то! – девушка протянула ему руку, чтобы парень помог выбраться ей из гроба. – Я тут чуть от скуки не умерла. И голода. Дико есть хочется. А еще клаустрофобия, оказывается, бывает и у вампиров. Не понимаю, как в книжках они спят в своих гробах. Жутко неудобно.

Она обняла Лагунова и потянула его прочь с кладбища.

- Подожди! – возмутился парень. – Надо еще все закопать обратно.

- А, точно. Я же умерла, - согласилась Рита.

Она решила, что до фальшивой смерти Валерки, поживет пока в заброшенной церкви. Вампирам тепло ни к чему, поэтому стоит просто чуть-чуть потерпеть.

Валерка выдал Рите рюкзак с ее вещами, в котором лежал украденный пакет с донорской кровью, и распрощался.

Девушка стала предоставлена сама себя.

Через четыре дня она должна была точно так же вытащить из гроба Валеру.

Валера ничего нового выдумывать не стал. Написал записку о потерянной любви в лице Риты, упомянул смерть Анастасийки, и точно так же бросил рядом пустую банку из-под таблеток. А дальше все пошло по старому сценарию.

***

Пока Рита ждала похорон парня, пыталась справиться с одолевающим ее голодом. Одного пакета крови хватило на полтора дня, а после этого снова захотелось есть.

Поймала пару крыс, думала, что получится их выпить, но даже укусить не смогла – от одной мысли о грязных животных ее затошнило.

Рита ходила по церкви, ногтями царапая каменные стены. Скрежещущий звук разлетался по всему помещению, и казалось, будто это стоны мертвецов.

Однако, был некто, кого совершенно не пугали мертвецы. Старый выпивоха, некогда бывший зек. Он решил переночевать в церкви, собираясь с утра отправиться дальше по своим делам, в поисках новой жизни.

Только не суждено ему было пережить эту ночь.

Рита, страдающая от дикого голода – она уже пыталась проникнуть в одну из ночей в больницу, но там в это время шла операция и всю кровь отвезли в операционную, услышала посторонние звуки в самом низу, возле лестницы. Замерла, прислонилась к стене и стала медленно спускаться по полуразвалившимся ступеням.

Старик сидел возле организованного на полу костерочка и что-то жарил на нем. Приглядевшись, Рита поняла, что это тот самый недавний хвостатый грызун, которого она отпустила, не поужинав.

Зато сейчас ужин пришел прямо ей в руки.

Девушка вся собралась. Голод просто затуманивал разум. Она даже не до конца осознавала, что собирается сделать на самом деле. И вот сделала еще шаг.

Ботинок ступил на разбитое стекло. Раздался скрежет по камню. Зек дернулся, оглянулся. Заметил девчонку.

Ему показалось, что она напугана. Он оскалился, демонстрируя гнилые зубы.

- Не бойся, деточка, не кусаюсь, - прокряхтел он. – Садись к костру. Погрейся.

Она продолжала стоять на последней ступеньке, нервно перебирая пальцами бусины браслета. Живот урчал от голода. Сосущее чувство никак не хотело отступать.

- Глухая что ли? – поинтересовался зек.

- Нет, - тихо ответила Рита.

Она сошла со ступеньки на пол и подошла ближе. Девушка все еще пыталась бороться сама с собой, но в голове все помутилось, так хотелось есть.

- Откуда здесь? Из дома удрала? – снова попытался завязать разговор старик.

Рита наконец-то переборола свой страх и села рядом, с удивлением понимая, что перед ней никакой не старик, а вполне молодой мужчина. Не старше сорока лет. Просто густые спутанные отросшие волосы и борода делали его в темноте намного старше.

- Да. Сбежала, - ответила она, не зная, зачем продолжает разговор. Ей просто нужно было накинуться на него, и выпить кровь. А она по какой-то причине решила поговорить. Может, надеялась, что голод отступит, как вода в отлив.

В школе им рассказывали, что, если когда-нибудь они окажутся на берегу моря или океана, а вода резко отступил назад – быть беде. Обычно люди в такие моменты бегут собирать ракушки или рачков, но стоит как можно быстрее покидать пляж, потому что идет по истине большая волна. Волна, которая унесет жизни этих глупцов вместе с ракушками и рачками.

И вот сейчас Рита поняла, что ее вдруг резко притупившийся голод, оказался никаким не отливом, а самым настоящим цунами.

- Не хочешь пошалить, согреться? – усмехнулся зек, но улыбка быстро превратилась в гримасу ужаса.

Рита прыгнула на него, придавила руками плечи к земле и впилась в шею. Вкусная кровь потекла ей в горло, наконец-то давая то ощущение тепла и спокойствия, истинного наслаждения, какого она еще никогда не испытывала.

Именно в этот момент Шарова поняла, что все эти пакетики донорской крови – самый обычный полуфабрикат, когда она хочет есть настоящее мясо.

- Я поискал упоминания о похожих убийствах в других городах. И нашел только два, - Антон Шмелев положил на стол к Кравцовой два листочка. – Оба висяка. Первое, больше полугода назад в Куйбышеве, наши даже заморачиваться не стали. Там погиб какой-то бомж в старой церкви. Нашли его только через несколько дней. Но признаки те же самые. Второе убийство было в Калинине, три месяца назад. И вот теперь сразу два.

Василиса Игнатьевна быстро пробежала глазами записи. Но ничего нового из них так и не узнала, кроме того, что маньяк начинал свой путь из Куйбышева. К тому же смерть бомжа могла быть совершенно иной, а следаки что-нибудь напутать.

- Спасибо, Антон, - кивнула девушка, делая пометки в своей блокноте.

Она уже собиралась пройти и подышать воздухом, чтобы подумать. Сделать несколько кружочков вокруг здания, даже все листы сложила аккуратной стопочкой на столе и поднялась со стула.

Вот только дверь открылась, впуская одного из тех людей, кого Кравцова была совершенно не рада видеть.

- Кравцова, тобой тут интересуются, - с ехидцей произнес Лев Игоревич. Его лысеющая макушка блеснула в свете белых офисных ламп.

Девушка удивленно приподняла брови.

- Да? И кто же?

- Ну, предположим, что я, - в кабинет вошел статный достаточно молодой мужчина. Бледная кожа, темные волосы, идеальные зубы и затемненные очки, скрывающие глаза. Одет он был в строгий достаточно дорогой костюм, это сразу бросалось в глаза, и длинное черное пальто. – Дмитрий Павлович Огнев. Вы расследуете убийства Ленинградского вампира?

Голос у него тоже был какой-то странный. Почти безэмоциональный, холодный, но при этом каждое слово отдавалось где-то в глубине грудной клетки.

Вася боялась, что ее дело передадут в другой отдел или вообще в вышестоящие органы, поэтому сразу увидела в Огневе своего противника. И Головин стоял, усмехаясь, будто радовался, что наконец-то кто-то еще признает профнепригодность Кравцовой.

- Старший следователь Василиса Игнатьевна Кравцова, - она подошла к мужчине и протянула ему руку для рукопожатия. – И я попрошу вас предъявить документы. Из какого вы ведомства? Что хотите узнать? Журналистам мы интервью не даем.

Дмитрий осклабился.

- Разве я похож на журналиста?

На журналиста он был похож меньше всего. Вася даже не могла предположить, кем может быть этот мужчина. Для опера слишком дорогой костюм, а будь он начальником отдела – зачем пришел сам, а не попросил кого-то.