На самом деле поменять свой рост — это еще полбеды. Самое сложное потом — это привыкнуть к новой комплекции. Когда меняется длина конечностей, становишься шире или уже, даже простой шаг вперед становится крайне непривычным. Именно поэтому в своей прошлой жизни я частенько менял параметры своего тела, чтобы мозг научился быстро адаптироваться к изменившимся условиям. Так что всего пара минут, и я полностью овладел новым телом. Разве что лицо менять не стал, очень уж это сложный процесс, и на скорую руку нормально не получится. Но это свое. Из старика же я напротив, сделал азиата. И вовремя отошел на шаг, как раз мимо проходили двое часовых.

— Эй! — рявкнул на них, отчего те вытянулись по струнке. — Это что такое? — указал на убитого азиата. — Почему на охраняемой территории на меня напало вот это?

— Не можем знать, господин комендант! — бойцы резко побледнели и бросились ко мне. — Прикажете объявить тревогу?

— Да, но сначала ты, — указал на одного из них. — Принеси мне платок, — показал ему окровавленную руку. — Перевязать надо. А ты оставайся здесь, будешь охранять меня. Вдруг еще кто-то здесь шляется.

И стоило одному убежать за платком, как я толкнул в спину второго. Он даже вскрикнуть не успел, влетев виском в угол стены. После чего сполз вниз и оказался в странной позе, кверху задом. А спустя пару минут вернулся его товарищ.

— Господин! — с ужасом посмотрел он на своего товарища, а затем на меня. — Что случилось?

— Это каким же надо быть идиотом, чтобы споткнуться о труп и убиться головой об стену! — зарычал я. — Представляешь? — взял у него платок и начал оборачивать руку.

— Он что, умер? — тот не поверил своим глазам.

— Да откуда ж мне знать, — пожал я плечами. — Иди и проверь.

А пока тот нагнулся, я огляделся по сторонам. Комната здесь просторная, есть камин, много удобной мебели, окна… А ведь гостиную можно очень даже интересно обставить.

— Я не чувствую его дыхания! — повернулся ко мне боец и заметил, как я улыбаюсь. — А что вы… — взгляд его повернулся ниже. — А зачем вам кочерга?

Хотя и правда, кочерга, возможно, была лишней. Но так или иначе, следующая группа стражников была удивлена. Как и почему один боец мог убиться об стену, а второй залезть в камин и застрять там? Я бы устал объяснять, если честно. Но образ орущего благим матом старика я смог перенять полностью. И потому пока еще живым бойцам было не до размышлений.

Ну, залез зачем-то патрульный в камин, а раз командир говорит, что так было нужно, значит так и есть. А то, что у него торчит кочерга… Так это несчастный случай.

Но череда несчастных случаев все продолжалась. Я звал все новых патрульных, и они по очереди забегали в гостиную. А вот выбежать даже одному не удалось.

— Эти двое задушили друг друга! Представляете? — новая партия жертв забежала в комнату, и все они замерли в ужасе. Я же указывал на два трупа. Оба они вцепились мертвой хваткой друг в друга, и так застыли. — Захожу, а они душат! Что у вас тут происходит? Куда смотрит командование?

— Так вы же и есть командование! — пискнул один из бойцов, за что получил мой суровый взгляд. — Прошу меня простить, господин комендант! Но… Он что, повесился на шторе? — указал он трясущейся рукой на окно.

— А теперь представь себе, как этому я удивился! — развел руками.

Даже не думал, что мой трюк сработает настолько хорошо. Никому и в голову не пришло внимательно посмотреть на мое лицо и понять, что я не тот старик-комендант. Всех волновало то, что произошло в этой комнате. Множество трупов, один головой в камине, второй кверху ногами, висит на люстре зацепившись за нее шнурками. Двое душителей лежат на диване, и один бедолага повесился на шторе.

Третий сидит на настенном светильнике. Словно на жердочке, только если не учитывать, что светильник этот выполнен в виде пики. Кто-то убился об стену, другой об потолок, третий и вовсе, каким-то образом придавил себя журнальным столиком. Я мог бы продолжать вечно, но в какой-то момент патрульные попросту закончились. А если позвать сюда большую группу бойцов, боюсь, кто-нибудь из них точно заподозрит неладное. Так что пришлось выбираться из гостиной и самому искать себе врагов.

— Стоять! — заметил прохлаждающихся дозорных. Они решили перекинуться в карты, но злобный комендант не дал им доиграть партию. — А ну-ка, быстро сюда! — поманил одного из них, и тот на негнущихся ногах поковылял к страшному начальнику. — А теперь умри! — одно касание, и у бедолаги разорвалось сердце. На самом деле, почти не потратил энергии, он и так был готов получить инфаркт от страха.

Остальных же просто пристрелил, они даже не успели поднять тревогу. Никто попросту не понял, что произошло и почему их командир начал всех убивать. Видимо, такое уже случалось, и всё просто в порядке вещей. Да уж, надо запомнить, что лучше брать личину сурового старика. Но главное, чтобы у него было высокое звание.

Так, раздавая приказы и убивая всех по одному, я полностью зачистил особняк. Трупы трогать не стал, еще нам пригодятся, и пошел к своим. Они там уже заварили, пожалуй, пятый чайник, и даже Черномор присоединился к их посиделкам. Но всё хорошее рано или поздно заканчивается.

— Ну что, как дела? — громко отпив из чашки, обратился ко мне один из бойцов. Не понимаю, откуда они взяли столько складных стульев? Видимо, привычка с тех времен, когда они были доживающими последние дни стариками.

— Плохи дела, — развел руками.

— Что, много врагов? Так мы их сейчас…

— Мало. Я сам со всеми разобрался, — перебил его и уселся на освободившийся стул. — Так что берем лошадей, повозки, и идем обратно. Там еще остались пленные, их надо вывезти. Да и трупы иномирцев нам пригодятся, — они начали быстро собираться, но одного из стариков пришлось остановить. — А вот чайничек попрошу оставить, — забрал посуду из его руки. — И чашку тоже. Вы отдохнули, теперь моя очередь.

Особняк графа Борисова

Некоторое время спустя

— Нет, ну с какой-то стороны я бы даже сказал, что красиво, — задумчиво проговорил дед, оглядывая комнату.

— Есть в этом что-то такое. Искусство, одним словом, — заключил второй.

— Немного странное, нельзя не отметить, — заметил третий.

Так бывшие старики стояли при входе, разглядывая внутреннее убранство гостиной. И пусть было приказано освободить пленных и провести их к повозкам, а также осмотреть подземные этажи особняка, пройти мимо они попросту не смогли.

— Знаете ли, господа. Заставляет задуматься. Разве не в этом суть искусства? — спустя несколько минут тишины проговорил один из них.

— Я вот, например, сразу задумался. Вот как у него в заднице оказалась кочерга? И почему он застрял головой в камине? Это ли не метафорическое изображение извечной борьбы со злом? — заметил другой.

— А что может означать повешенный на шторе? — задумчиво задал вопрос в пустоту третий. — Что хотел показать этим творец этой инсталляции? Окно означает свободу, штора — присущую людям скрытность и желание казаться не таким, какой ты есть. А вот повешенный…

— Повешенный на шторе означает, что Михаил тут развлекался, и повесил мужика на шторе. Вот и всё! — послышался бас Черномора позади. — А если вы так и будете отлынивать от работы, я лично покажу вам изображение извечной борьбы со злом. То есть, поработаю кочергой, предварительно ее подогрев. А ну, марш в катакомбы! Там пленных под сотню! — рыкнул он, и троица сразу забыла о высоком искусстве. Черномор же вошел в гостиную, где всюду были разбросаны трупы в самых разнообразных и странных позах. — Наделал тут ребусов, бл…

Как хорошо, что один из стариков оказался пусть и слабым, но Одаренным пламени. Правда, слабый Дар не означает, что он сам слабак. Физические показатели на высочайшем уровне, просто он, будучи сапером, не тренировался в использовании магии, вот и всё. Но я-то тренировался. Потому с помощью Одаренного чай теперь в моем походном чайничке всё это время оставался горячим.