Начало октября ознаменовалось новым событием. Амбридж, в дополнение к посту преподавателя ЗОТИ, самому по себе дававшему ей немалые полномочия, получила назначение на должность генерального инспектора Хогвартса. Услышавшие о том поначалу недоуменно переглядывались. Введение нового поста рассматривалось как поползновение Министерства контролировать школу, что магам не нравилось. Хогвартс всегда являлся местом мира, нейтральной территорией, где враги садились за один стол и могли уладить разногласия. Тот факт, что кто-то покусился на его автономию, означал серьёзные перемены и нарушение сложившегося в обществе равновесия.

Проще говоря, Министерство снова надавило на болевую точку.

Генеральным инспектором Амбридж стала не от хорошей жизни. Ей позарез требовались новые полномочия, потому что старых не хватало. Надавить на педагогический состав у неё не получалось, авторитетом у учеников она не пользовалась, причем постепенно теряла даже тех сторонников, которых обрела поначалу. Подростки, о чем она успела забыть, далеко не идиоты и чрезвычайно чувствительны к двуличию.

Начала госпожа инспектор с проверки мастеров, то есть младшего преподавательского состава. Чего хотела, непонятно. Сидела на уроках, слушала, потом оставалась в кабинете и задавала какие-то вопросы. Вероятно, не самые приятные, потому что после беседы с ней мастера имели взъерошенный вид. Молодую мастера Спенсер-Мун, всеобщую любимицу, вовсе до слез довела.

Мы возвращались с восьмого этажа, когда из бокового коридора я услышал тихое всхлипывание. Внутренний метаморфизм позволяет усилить органы чувств, так что слух у меня заметно острее, чем у большинства магов. Мелкие конфликты в школе – дело обычное, оторванные от дома первачки так вовсе первые два месяца рыдают часто, но решил на всякий случай проверить. Сделав своим знак подождать, тихонько прошелся по грязноватому полу и, заглянув в прикрытую дверь, шокировано округлил глаза. В кабинете, стоя у стенки и комкая платок в прижатых ко рту руках, плакала наша училка.

Бесшумно отступив на пару шагов, я вернулся обратно к нашим. Должно быть, лицо у меня было очень задумчивым, потому что Мораг ничего не спросила – сразу прошла посмотреть, что я там увидел. Не нужно думать, будто бы она гриффиндорка по характеру. Просто девушка не сомневается в своём праве принимать решения. Её так воспитали.

По той же причине она распахнула дверь и, войдя в кабинет, принялась утешать мисс Спенсер-Мун. Обняла и что-то нашептывала. С другой стороне к ней присоединилась Йола Мерфи. Мы с Артуром стояли с кислыми рожами – мужчины не знают, как реагировать на женские слезы.

Мораг довольно быстро вытянула из Спенсер-Мун, что довела ту Амбридж, но чем конкретно, учительница отказалась говорить наотрез.

- Вам не стоит в это вмешиваться, - сморкаясь в платок, чуточку гнусаво сказала она. – Сама разберусь.

Мораг фыркнула и развернулась ко мне, умудрившись в одно короткое слово вложить массу эмоций:

- Райли!

Офигеть. Мы не то, что не женаты – даже не встречаемся. А она уже командует!

И ведь придется её неозвученное требование выполнять, потому что Мораг моя подруга и отказ с моей стороны будет предательством. К тому же, я ей должен за Лавгуд и не только. И Спенсер-Мун – милашка. Который год грозится уйти и снова продлевает контракт, ещё немного, и перейдёт в постоянный штат. Мелкота её обожает.

- Насмерть травить не буду, - обозначил я рамки.

Уточнить следовало, потому что Спенсер-Муны –уважаемая семья, занимающая не последние роли в обществе. Дед нашей заплаканной красотки министром был. Правда, под конец его скинули и на данный момент положение Спенсер-Мунов далеко от прежнего, но память и уважение остались.

- Разумеется, - величественно кивнула Мораг.

- Никаких травить! – заволновалась милашка. – Вы что! Стивенс, Мак-Дугал, даже не думайте! Она же заместитель министра!

- Конечно, мастер, - покладисто согласился я. – Неуместная шутка получилась, простите. Хотел вас развеселить и глупость брякнул. Вот, водички попейте. Хотите, мы вас чайком угостим? У нас тут где-то заварка была…

Короче говоря, в гостиную Рейвенкло мы вернулись спустя пару часов. На следующий день, когда информация разошлась по школе, отношение женской части школы к Амбридж упало на несколько пунктов, причем и на Слизерине тоже, а у нас с Артуром появилось работа. Сложная.

На настолько крупную дичь мы ещё не охотились.

Первичный анализ показал, что в способах защиты от нежелательного влияния Амбридж разбирается на «отлично», как бы не лучше параноика Грюма. В артефакты она была упакована на уровне чистокровных аристократок, смолоду выходящих в свет. Причем качество у ювелирки очень высокое, есть вещи, которые просто не продаются, обретая статус родовых украшений. Нам с огромным трудом удалось распознать сережки у неё в ушах – взгляд постоянно соскальзывал, против чар сокрытия не помогала даже окклюменция. Артур просто взбеленился, неудача задела его за живое. Он обоснованно гордился успехами в менталистике и сережки Амбридж превратились для него в личный вызов.

Помимо артефактов существуют и другие способы уберечься от враждебных действий. В первую очередь, конечно, амулеты. Некоторые специалисты считают их подклассом артефактов, хотя большинство выделяет в отдельную группу. Амулеты направлены на общее действие – привлечение удачи, защита от заклятий с водной составляющей и тому подобного. Следующей идёт одежда, от нижнего белья из подходящих материалов вроде шерсти единорога до рунной вышивки на рукавах. Тут каждая мастерица извращается, как может, границ у фантазии нет. Причем некоторые образцы вышивки переходят исключительно от матери к дочери, украшают одежду в строго определенное время, под правильные напевы, после соответствующих ритуалов. Очень эффективная защита, иная рубашка бешеных денег стоит.

Кстати, ритуалы тоже используют. Но с ними нужно быть осторожным и точно понимать, что делаешь. Ритуалистика, в определенном смысле – дисциплина ультимативная, с её помощью теоретически можно добиться чего угодно. То есть вообще границ нет. Только она сложная, и любое магическое действие имеет свою цену, платить которую готовы далеко не все.

Короче говоря, существуют разные способы обезопасить себя от враждебных чар и Амбридж их прекрасно сочетала. Нам пришлось с неохотой признать, что специалист она хороший (как преподаватель – отрицательная величина). Раз с наскока проблему решить не удалось, принялись действовать методично, то есть в полном соответствии с научным подходом. Сбор информации об объекте – описание объекта – установление критических точек – выбор метода воздействия – само воздействие. Долго, зато продуктивно.

Забот прибавилось не только у нас четверых. Деятельность Амбридж раздражала школьную администрацию, которая с удовольствием отыгрывалась на нас. Снейп стал невыносим. В меньшей степени, другие учителя тоже нервничали и вели себя необычно. Исключение составляли Флитвик и Спраут. Первый, мастер боя и неофициальный представитель фейри, имел хорошие связи за рубежом, его уволить сложно. Позиции Спраут ещё устойчивее – за ней весь Хаффлпафф, в том числе министерский. Эти двое искренне плевали на деятельность Амбридж и ходили спокойные, остальные страдали.

Из учеников больше всех доставалось старостам. Первый год, напряженная обстановка, на глазах наглеющие слизеринцы. Малфой делом доказал, что он – идиот, подзуживая своих на конфликты с остальными Домами. Разумные змеи (среди зеленых достаточно умных людей) ничего не могли поделать и просто старались не отсвечивать.

Глядя на разрывающегося между первачками, собственными делами и необходимостью отслеживать клубную деятельность Голдштейном, я тихо радовался, что меня миновала чаша сия. У меня бы просто не оставалось времени на сон. Мне пришлось отказаться от всех кружков, кроме целительского, необходимого для изучения клановых методик. Из-за того, что в прошлом году пришлось бросить полюбившееся фехтование, для поддержания формы я занимался по утрам, но этого, конечно, недостаточно. Уверен, дед будет глумиться летом.