Перед Флитвиком стоял выбор, на кого делать ставку – на клановых в лице меня и Артура или, простите за выражение, на глобалистов. То есть на Голдштейна и Бута, чьи родственники разбросаны по странам и континентам. Корнера не учитываем, потому что он, во-первых, недостаточно авторитетен, во-вторых, случись конфликт, аппелировать к семье не сможет. А конфликты иногда случаются и старосты их разруливают. Раз ни у меня, ни у Артура значка нет, следовательно, Флитвик выбрал соседей.

- Почему думаешь на Энтони?

- Влиятельной родни больше, причем европейской. Для Министерства сейчас отношения с соседями важны, чиновникам после Турнира не нужен ещё один международный скандал. К тому же, Голдштейны дружны с Макмилланами, то есть можно надеяться на хорошие отношения с барсуками.

- Ну, с хаффами у нас в любом случае всё ровно, кого ни назначь, - заметил я. – Но в целом звучит логично, согласен. А у девочек кто?

- У нас либо Мораг, либо Мэнди, у змей – Паркинсон или Гринграсс.

- Паркинсон, - сказал Фриз. – Гринграсс, по слухам, отказалась. Только я этого не говорил.

- Само собой, - протянул Артур, с подозрением глядя на слизеринца. – Только что-то ты сегодня больно разговорчивый. Обычно из тебя, да вообще из всех ваших, слова насчет внутренних дел Дома не вытянуть. И вдруг – хоп, и спокойно выдаешь подробности.

Джеймс прекратил улыбаться, вздохнул и, вытащив палочку, запечатал дверь. Причем наложил по очереди несколько заклинаний.

- Надоело всё, - уселся он на полку. – Сидит куча напыщенных подростков и с умным видом рассуждает, как хорошо в Британии заживется без грязнокровок, под властью истинно благородных семей. Не понимают, что возврата к старым временам уже не будет. И это хорошо, потому что заодно не будет кровной мести, захвата источников, рабства, жертвоприношений собственных бастардов и всего остального. Нет, голову включить не хотят.

- Все?

- Не все. Но те, кто думает так же, как я, молчат. Иначе проблемы возникнут не только у них, но и у наших семей.

- Нотт, Гринграсс?

- Гринграсс нейтральны, они не вмешиваются. Нотт… - Фриз поджал губы и покачал головой. – Честно сказать, не понимаю, что он делает на нашем факультете. Ему прямая дорога к вам. К тому же, его отец поддерживал Неназываемого, это тоже влияет на его позицию.

Фриз замолчал. Слизерин, как и остальные Дома Хогвартса, всегда являлся вещью в себе, не вынося внутренние дела на яркий свет и решая разногласия внутри себя. Совет Джиму не нужен, он и сам понимает, что в его ситуации единственный выход – тихо сидеть и не отсвечивать.

- Давайте пожрем, - наконец, предложил я. – Уже полчаса едем, завтрак успел перевариться.

- Гад ты, Райли! Такой чувствительный момент обломал.

Впрочем, парни зашевелились с явным облегчением на лицах. Неожиданная откровенность всегда закрытого змея смутила обоих.

После перекуса говорить на серьёзные темы не хотелось, и мы принялись делиться новостями. Беда в том, что новости на поверку оказывались с подвохом. Родные Джима организовали производство настольных игр в Канаде, хотя изначально планировали развивать бизнес в Англии. Старую мастерскую переносить не стали, создали вторую и собираются вкладываться в неё. У Артура в Испанию уехал дед, мастер-зельевар. Шелби владеют там зельеварней и крошечным магазинчиком, которые думали продавать – конкуренция на рынке бешеная, прибыли нет, едва в ноль сводят. Передумали. Послали специалиста, способного укрепить репутацию и разнообразить ассортимент. У Стивенсов производство географически диверсифицировано – дальше некуда, зато мы наняли мастера-ритуалиста для укрепления защиты поместья. В октябре работать начнет.

Помнящие прошлую войну кланы и недавние иностранцы, отслеживающие ситуацию в стране по сторонним источникам, чувствовали растущее напряжение и готовились. Без спешки, не зная, к чему конкретно. В отличие от семей, связанных с Министерством и предпочитавших верить ему. Откуда знаю? Выяснил из разговоров о прошедшем лете. Мы всё-таки выбрались из купе и сходили, навестили знакомых.

В первую очередь, разумеется, зашли в купе к нашим дамам, где с некоторым удивлением узнали, что старостой девочек назначена Падма Патил. Ничего против неё не имею и понимаю, чем руководствовался Флитвик, но всё же кандидатура странная.

- Я думал, старостой станешь ты или Мэнди, - тихонько шепнул на ушко Мораг, когда остальные отвлеклись.

- Декану не нужен конфликт на факультете, - так же тихо ответила она. - Мы бы разругались вдрызг. Так что Падма подходит лучше всех.

- Ты не разочарована?

- Не особо, - пожала плечиками девушка. – Год обещает быть сложным, а мне дед строго приказал не высовываться.

- Похоже, всем это приказали.

- Из наших – возможно, - согласилась Мораг. – Слизеринцы, напротив, будут стараться привлечь внимание. Гриффиндору что приказывай, что не приказывай – всё едино.

- Ты забыла про барсуков.

- Я не забыла. Просто не знаю, чего от них ждать.

Хаффлпаффцы предпочитают медлить, пока компромисс не достигнут. Это их слабость, но в том же и сила, потому что, когда общее мнение сформировано и решение принято, любая преграда просто сносится объединенной волей толпы. Сейчас они не будут делать ничего. На факультете много детей из семей Министерства и не меньше детей из кланов, есть представители аристократии и их вассалы, хватает магглорожденных. Что интересно, туда крайне редко попадают иностранцы, точнее, не-белые, хотя смесков с итальянцами или испанцами встретить можно. Практически все барсуки относятся с уважением лично к Дамблдору, вместе с тем сомневаясь в его идеях насчет большей интеграции с миром простецов. Вряд ли им нравится развернувшаяся на страницах газет истерия, но вмешиваться они не станут.

К хаффлпаффцам я тоже зашел. В самом конце пути, за полчаса до остановки, когда миновала опасность застрять на чаепитии в скромной компании из двадцати человек. Пообщался с Фраем, перекинулся парой слов с другими знакомыми. Прошлый год здорово повысил мне репутацию среди черно-желтых. Не знаю, что конкретно наговорил обо мне покойный Диггори, только моё мнение по тем или иным вопросам они теперь слушают более чем внимательно.

Полумну я встретил уже в Большом зале, до того она успешно где-то проворачивала свои малопонятные делишки. На фестралов любовался из всей нашей компании в одиночестве, хотя некоторые другие рейвы и хаффы нет-нет, да поглядывали в сторону похожих на обтянутые кожей скелеты животных. Никто не знает, откуда эти волшебные лошади взялись. Большинство исследователей склоняется к искусственному происхождению, приписывая их создание химерологам Ирландии с поддержкой Зимнего Двора. По понятным причинам, уточнить, правда ли это, невозможно.

Пространственные чары позволяли усесться за столами всем ученикам Хогвартса одновременно. Шум, гам, приветственные возгласы тех, кто по каким-то причинам не нашел друг друга в поезде. Наши поздравляли (кое-кто – с кислыми лицами) Голдштейна и Падму, обменивались новостями, искали друзей с других факультетов. Многие с интересом рассматривали учительский стол, отмечая перестановки в преподавательском составе. Отсутствовал Хагрид, вместо него на перроне первокурсников встречала Вильгельмина Граббли-Дерг, знакомый нам специалист. Ученики, изучавшие Уход за магическими существами, выражали легкую озабоченность – лесник им, во-первых, нравился своей непередаваемой манерой преподавания, во-вторых, был жестким практиком и учил тому, что в жизни реально пригодится. Их оппоненты жаловались на легкое косноязычие и любовь заложить за воротник, изредка приводившие к срывам занятий.

Рядом с директором сидела женщина в розовой кофте поверх мантии и розовом же головном уборе, похожем на ленту. Девушки дружно скривились, глядя на неё, из чего я сделал вывод, что вкуса в одежде у тетки нет. Насколько я помнил, преподавать ЗОТИ у нас должна некая Амбридж, в книгах выставленная редкостной мразью, что, впрочем, по факту ничего не значило – характер реальных личностей сильно отличался от описанного мадам Роулинг.