- Повысили? Ты же сам в Министерстве недавно работаешь?
- Два с половиной года, скоро три, - похвастался Кеннер. – По нынешним меркам, ветеран. Я же говорю – людей Крауча убрали. Кого-то с концами, кого-то перевели на должности в других департаментах. Ну и сторонников Дамблдора тоже чистят.
- Его заявлению про Неназываемого не верят?
- Ты знаешь… Не хотят верить.
Накат на директора в прессе шел мощнейший. Сильнее всего, разумеется, старался «Ежедневный пророк», другие про-министерские издания пользовались меньшей популярностью и потому особого толка от них не было. В противовес им, принадлежащие Гильдиям журналы Дамблдора поддерживали, пусть и с оговорками – у Гильдий к нему тоже имелись претензии. Самая популярная газета магического мира, «Новости», публиковала статьи разного, иногда диаметрально противоположного содержания; всякие нишевые издания придерживались мнения, спущенного сверху, от владельца.
Надо сказать, тему не проигнорировал никто. Всё-таки авторитет у Дамблдора огромный, к тому же великий волшебник с точки зрения чистокровных – фигура сакральная. Это не президент, переизбираемый раз в четыре года, к великим относятся примерно как к монархам в Средневековье. То есть сколько бы Министерство не утверждало, что причин для паники нет, многие считают возрождение Неназываемого свершившимся фактом и действуют, исходя из него. Потому, что в дело вступает вера.
- А сам что думаешь?
Кеннер пожал плечами.
- Ну, что-то Поттер точно видел. Но вот что?
Понимаю. Даже я, школьник, смогу создать иллюзию, которую с первого взгляда не раскусишь. Конечно, подготовка потребуется, и всё же. А если тем же займутся опытные взрослые маги, разбирающиеся в трансфигурации, химерологии, големостроении, менталистике, чарах и сотне иных наук? Вот то-то же. Поэтому к Поттеру, что бы там в газетах про него не писали, у населения особых претензий не было. Лжецом его не считали. Говорили, что мальчишка искренне заблуждается.
- То есть в то, что он сошел с ума, ты не веришь?
- Тут, скорее, тебя надо спрашивать, ты же с ним учишься. Похож Поттер на психа?
- Нет. Парень, конечно, перед отъездом был не в себе, но рассуждал здраво.
- Ты с ним разговаривал?
- Не я, - пришлось уточнить. – Парвати Патил. Она рассказала Падме, а с Падме мы переписываемся.
- Твоя девушка? – заулыбался Кеннер.
Это, кажется, какой-то рефлекс. Каждый взрослый стремиться узнать у подростка, есть ли у него/неё девушка/парень, чтобы в ответ на смущенное отнекивание с удовольствием позубоскалить. Сам таким был, со мной фокус не пройдёт.
- Пока – нет. Я рассматриваю её в качестве кандидатки в мой гарем, но окончательно не определился.
Главное, рожу держать серьёзной.
- Какой гарем? – улыбка дядюшки потускнела.
- Обычный. По моим прикидкам, семья, в которой на одного мужчину приходится две-три женщины, является более устойчивой и имеет больше шансов воспитать многочисленное потомство. То есть мужчина работает, одна жена служит дополнительным добытчиком, вторая занимается детьми и ведет хозяйство. В случае, если кто-то погибнет, его роли с легкостью примут на себя оставшиеся.
- А…ага. А с девушками ты эту концепцию обсуждал?
- Она ещё не сформулирована окончательно. Хочу посоветоваться с мамой, с Илоной. Как думаешь, что они скажут?
- Скажут они много чего…. Так, стоп. Ты издеваешься?
- Конечно. Разве не очевидно?
Кеннер медленно вдохнул и выдохнул.
- Ладно, один-ноль. Но если она – не твоя девушка, то по какому поводу сов гоняешь?
- Да мы, в общем-то, всем курсом друг с другом списываемся. Особенно сейчас. Сам видишь, что происходит.
- Понятно. И что они думают?
- Ты неверно ставишь вопрос, - не удержавшись, я покачал пальцем из стороны в сторону. – Правильнее спросить, что думают их родственники, а в случае Артура, Фрая, Мораг и Мэнди – что думают в их кланах. И ещё есть Луна.
- Не надо про Лавгуд! – Кеннер дернулся, словно от внезапного озноба. – Давай про остальных.
- Да не знают они. Дамблдора уважают, к тому же, он реально ставит на кон свою репутацию. Сильный ход, его оценили. С другой стороны, никаких признаков, что Неназываемый жив, нет, аристократы ведут себя тихо, Министерство вовсю трубит о потекшей крыше старика. Никто ничего не понимает, поэтому все нервничают и думают о переезде в другие страны.
- Число заявок на международные порт-ключи осталось примерно прежним.
- Потому что надеются, что всё обойдётся.
В настроениях царил раздрай. Волшебникам очень хотелось верить, что директор ошибся, но опыт прошлой войны мешал самоуспокоению. Напряжение росло, общество бурлило.
Мне, впрочем, было не до отслеживания политических новостей, все мои силы уходили на зубрежку. Совершенно серьёзно говорю. По сравнению с прошлым летом этим преподаватели сделали упор на теорию, практикой со мной занимался только дед. Конечно, освоив одну тему, та же госпожа Мелисса устраивала своеобразный зачет либо на соклановцах, либо требуя показать изученное на трансфигурированном трупе, но в общем львиная доля нагрузки приходилась на мозги.
Все, названные выше, занимались со мной на постоянной основе. Остальные родственники приходили периодически и бессистемно. Сегодня один что-то рассказывает, завтра другой, причем темы на первый взгляд не связаны между собой. Затем приходит третий и мимоходом объясняет нечто, позволяющее объединить цикл лекций в общую картину. Причем, кажется, единой программы у них нет, прадед Питер по итогам общения со мной решает, с кем мне заниматься завтра-послезавтра. Я уже говорил, что в клане он пользуется огромным уважением?
В диком темпе прошел июль. Свободного времени суммарно оставалась пара часов в сутки, остальное занимали тренировки и занятия. Клановая верхушка оценила полученный доступ к знаниям и собиралась выжать из него максимум возможного, на фоне потенциальной выгоды неудобства одного, не самого важного родовича, значения не имели. В Хогвартсе мы могли бесплатно получить то, за что в других местах пришлось бы унижаться и платить даже не деньгами, а кровью. Конечно, по-настоящему ценные сведения прямо сейчас я сообщить не мог, знаний не хватало. Однако если рассматривать перспективу…
Тем более что для меня в происходящем виделась прямая выгода. С остальными сверстниками так не занимались, их в лучшем случае близкие родственники натаскивали в куда более щадящем темпе. Отсюда и разница в возможностях, и отношение в клане другое.
Продолжалась вся эта бешеная гонка до первых чисел августа, когда я свалился в обморок. Очнулся дома, на диванчике, под звуки скандала.
- Я же говорила! – из гостиной доносился голос госпожи Мелиссы. – Снизьте нагрузку, она слишком велика!
- Парень, вроде, нормально держался, - пробурчал дед.
- Он подросток! Каким бы талантливым он ни был, его организм меняется, растет, испытывает серьёзный стресс! Даже без нашей помощи!
- Слушай, хватит зудеть! Понял я всё! Что сейчас делать-то будем?
- Сейчас? – целительница помолчала несколько секунд, затем уверенным тоном скомандовала. – Сейчас мы идем к дяде Питеру и объясняем, что Райли нужен перерыв. Иначе простым истощением не отделаемся.
- Откуда истощение? Он чаровал не особо много, я следил.
- Не магическое, обычное!
Голоса удалились, хлопнула входная дверь. Из кухни, где взрослые ругались между собой, в гостиную прошла мать. Глаза у неё были покрасневшие. Она присела рядом со мной, взяла за руку и вздохнула.
- Ох, Райли.
Я ждал продолжения, но она молчала. Пришлось говорить самому.
- Ничего страшного. У меня период такой.
- Не успокаивай! Мы загоняли тебя, - она недовольно поджала губы. – Ты, конечно, тоже виноват: хватаешь всё, что дают. Так тоже нельзя. Но мы-то должны понимать, что тебе надо отдыхать, а не зубрить без перерывов! Всё, хватит. С завтрашнего дня больше никакой магии! Ты отдыхаешь.
Мысленно примерив ситуацию, я возразил:
