Самых назойливых отсылал к Лавгуд. Прикидывался тупым валенком и говорил, будто «просто помогал подруге, смотреть по сторонам не успевал». Мне, почему-то, не верили.

- Напрасно стараешься, - скептически заметил Фриз, оказавшийся одним из двух приглашенных слизеринцев. Компанию ему составляла Йола Мерфи. Их идеологические противники в лице Фэй Данбар и Эмили Тэйлор, которых я практически не знал, тоже находились где-то здесь. – Тебя уже записали в чрезвычайно информированные личности и чуть ли не теневого лидера Хогвартса. Лидеры семей получили эту оценку от учеников и ориентируются на неё.

- Надеюсь, ты своим ничего такого обо мне не рассказывал?

- Мои с тобой знакомы, - пожал парень плечами. – Надо сказать, на нашем факультете за последнюю неделю ты стал весьма популярен.

- Даже старшая Гринграсс о тебе спрашивала, - улыбнувшись, дополнила Йола.

- Сама Ледяная Королева Слизерина снизошла до простого смертного?

- Не надо так о Дафне, - поморщилась девушка. – Она нормальная, просто привыкла лицо держать. Знаешь, сколько вокруг неё народу вертится?

- Да уж видел, - хмыкнул я. – Больше только вокруг Лэнг, но ту барсуки прикрывают.

- Вот-вот, - она еле заметно поколебалась, выдав себя даже не лицом, а промелькнувшей в жестах рук неуверенностью, но всё-таки продолжила. – К тому же, в этом году Паркинсон на факультете свои порядки устанавливала. С тех пор, как её назначили старостой, она стала совершенно невыносима! Собачонкой за Малфоем бегала, тот её игнорировал, вот она и самоутверждалась за наш счет. Постоянно какие-то претензии высказывала. В спальню войти было невозможно – настолько тяжелая там стояла атмосфера.

- Ну, надеюсь, в следующем году она притихнет.

- Не факт, - скривила губы Мерфи. – Перикл Паркинсон сейчас всем нужен. Он, конечно, в прошлой войне симпатизировал Неназываемому, но метки у него нет. Министерство попытается перетянуть его на свою сторону. Панси будет творить, что угодно, понимая, что её не тронут.

- Думаешь? – Паркинсон мне не нравилась, как и всё окружение Малфоя. Золотая, а в данном случае «зелено-серебряная» молодежь временами вела себя просто гнусно. – Мне всё-таки кажется, администрация не даст ей совсем разгуляться. На крайний случай можно же и успокоительного девушке подлить…

- Всё к тому и идёт, - усмехнулась Йола. – Впрочем, неизвестно, приеду ли я в этом году в Хогвартс. Родичи посмотрели, что творится в Англии, оценили и подумывают о возвращении в отшельничество. Двести лет в глуши сидели – и ещё посидим.

- Мои тоже однозначного ответа не дали, - добавил Фриз. – Сказали, после сегодняшнего приёма решим.

Вот тебе и день рождения. Не думал, что он превратится в сходняк глав нейтральных семей.

К слову сказать, Мерфи и Фризы находятся в неравном положении. С точки зрения общественного мнения, имею в виду. Мерфи – свои, в силу непростых жизненных обстоятельств вынужденные уйти в добровольную изоляцию. Не полную, само собой, контакты с социумом они по мере возможностей поддерживали. Сейчас они поднабрались сил, оправились от столкновения с Блэками и намерены вернуться если не в политику, то в общество. Только момент они выбрали неудачно. Так ведь кто ж знал? Поэтому никто их не осудит, вздумай Мерфи, глядя на творящиеся в Англии бурления масс, отложить возвращение и ещё лет пять-десять посидеть в глуши, ожидая, пока не утихнет. В этом случае Йоле придётся из Хога уйти, но в целом её шансы на удачный брак, учебу у мастера, получение интересной, престижной работы упадут незначительно. Её планы всего лишь отодвинутся во времени на три-пять-десять лет, а для своего рода она ценности не утратит.

У Фризов иная ситуация. Они прибыли из Штатов недавно и закрепиться не успели, но явно выражали желание протянуть родовую ветвь в Англию. Сбежав при первых неурядицах, они покажут себя слабыми, не способными защититься – а такая репутация ставит на амбициях крест. Нет, их ни в чем не обвинят, никак не унизят и даже, возможно, скажут, что они поступили правильно. Просто будут помнить, что полагаться на Фризов в серьёзных делах нельзя.

Поэтому сейчас старшие представители рода думают, что делать дальше. Уход позволит обезопасить людей, переехавших в Англию, но приведет к потере набранного влияния, вложенных денег, возможно, земли. Остаться? Сулит перспективы, однако можно жизни потерять, не говоря уже обо всём остальном. Зато, если сделать ставку на правильную сторону в развивающемся конфликте, реально одним шагом получить то, чего другие добивались десятилетиями. Связи, положение, доступ к ресурсам.

Словом, поедут Джим и Йона в Хогвартс или нет, зависит не от них. Более того, вполне возможно, что поедут в любом случае, чтобы уже там озвучить позиции своих родов. Хог считается нейтральной землей, местом мира, причем за счет источника и силы преподавателей вполне способен поддерживать этот статус на практике. Многие родители отправят туда своих детей в расчете именно на безопасность школы. Альтернативы в лице той же Ильверморни или Дурмстранга подходят далеко не всем, в значительной степени из-за свойственного англичанам снобизма в вопросах образования.

Оставив Мерфи и Фриза наслаждаться обществом друг друга (они стали «официальной» парочкой в конце завершившегося учебного года) я пошел на новый заход, зорко поглядывая, не требуется ли где моё присутствие. Очень специфическое празднование получается, впрочем, чего-то такого я и ожидал. Обычно было достаточно перекинуться с кем-то парой слов или просто постоять, немного поболтать с компанией из трех-четырех подростков для обозначения присутствия. Или погасить потенциально конфликтную ситуацию. Вот, вроде, ничего не делаю, просто хожу, болтаю, а рубашечка на спине мокрая…

В какой-то момент число взрослых людей в беседках уменьшилось. Они по одному, по двое уходили в зал с кафедрой, причем я поймал себя на мысли, что не помню, где находится подготовленное для переговоров место. Иными словами, кто-то из нашей верхушки активировал защитные чары от прослушивания.

С уходом старших обстановка малость потеплела, в смысле, накалилась. Оставшаяся без присмотра молодежь расслабилась и перестала так жестко следить за манерами и языком. К тому же, кое-кто винишком угостился – слабеньким, но много ли подростковым организмам надо? Так что мне пришлось побегать, разводя по разным углам некоторых готовых сцепиться буянов. К счастью, у меня и репутация человека, отвечающего за свои слова, и в отношениях кланов разбираюсь, то есть понимаю, к чему в разговоре апеллировать и с кем как говорить, чтобы не усугубить ситуацию. Таулер за сравнение с котом может сразу с разворота в рожу двинуть, при Турпинах лучше не упоминать проблему сквибов, для Оукеншильдов оскорбительно всё, связанное с рябиной – то есть узоры, цвета, рисунки, пословицы. Эти традиции стары и зачастую их происхождение забыто, стерлось в веках, и всё же соблюдаются они железно. Причем вычитать их в книгах невозможно, информация передаётся в фоновом режиме, из уст в уста.

Короче говоря, когда гости принялись расходиться, я держался на ногах благодаря силе воли и двум тайком выпитым флаконам бодрящего зелья. Однако ж умудрялся поддерживать внятный разговор и демонстрировать хорошее настроение. Обманул, разумеется, далеко не всех – Луна, уходя, сочувствующе погладила меня плечу и посоветовала держаться, ибо недолго осталось, - однако в целом усталость удалось скрыть.

Справедливости ради скажу, что наша клановая «верховная троица» в лице леди, её племянника и прадеда Питера при внимательном рассмотрении тоже выглядела не бодренько. В нормальном состоянии они не позволяют ощутить окутывающий их тончайший слой косметических чар (или вовсе ими не пользуются). Да нет, леди точно пользуется, для женщин это норма.

- Иди домой, Райли, - остановился возле меня прадед. – Отдыхай. И с праздником тебя!

- Спасибо, - я некоторым трудом отлип от невысокой стеночки. Неожиданно для самого себя спросил. – Не зря хоть мучились?