— Тебя зовут Нора, правильно? — спросила она приветливым тоном.

— Да, — кивнула я головой.

— Нора, во сколько лет у тебя начались месячные?

Я молча смотрела на нее своими глазами, стараясь переварить услышанное. Почему ее интересуют мои месячные? Доктор заметила мое колебание и отложила в сторону ручку.

— Не волнуйся, это стандартные записи, чтобы я могла правильно оценить твое здоровье. Ты переходишь в старшую школу, поэтому в списке ваших стандартных врачей теперь стоит посещение гинеколога. Меня не стоит бояться.

Дрожь пробежала по моим рукам, а спазмы стянули горло. Неужели отец подписал согласие? Или он не видел, что к списку врачей присоединилось посещение женского врача?

— Нора, — голос врача выдернул меня из собственных мыслей, вынуждая снова сосредоточиться на ее лице.

— В одиннадцать лет, — едва слышно прошептала я.

— Хорошо, — удовлетворительно кивнула она, снова делая пометки в карте, — они у тебя регулярные?

— Нет, — выдавила я сквозь стиснутое горло.

— Ты ходила к врачу? Нарушение цикла может привести к серьезным проблемам с женским организмом.

— Нет, — снова произнесла я.

— Я осмотрю тебя, но тебе не стоит волноваться. Пройди за ширму и разденься ниже пояса.

Я встала на ноги и прошла за белую занавеску. Мои руки дрожали, когда я расстегивала свою юбку и стягивала ее по ногам. Что скажет отец, когда увидит результаты? Сможет ли доктор предположить, что я веду беспорядочную половую связь? Эти и другие вопросы крутились в моей голове, пока я забиралась на смотровое кресло. Если бы не эмоциональный блокатор, я бы билась в истерике от страха и неизвестности.

Доктор надела перчатки и приблизилась ко мне. Ее мягкие глаза смотрели на меня успокаивающе, как бы убеждая довериться ей. Я легла на свою исполосованную спину и сцепила зубы, делая неглубокие вдохи. Доктор протянула руки, чтобы начать осмотр, но неожиданно замерла, пристально разглядывая меня ниже пояса. Ее ноздри раздувались, а глаза опасно сузились. Я попыталась сдвинуть ноги, но она положила свою ладонь мне на бедро и мягко развела их снова.

— Не бойся, Нора, — после чего стала аккуратно прикасаться ко мне. Думаю, что ощущения были бы не такими болезненными, если бы не прошлая ночь, от которой у меня все ныло как внутри, так и снаружи. Доктор сделала несколько мазков, затем достала дополнительную колбу и провела еще один мазок внутри моего тела. Выпрямившись, она отложила колбу в сторону и стянула перчатки с рук.

— Ты можешь встать, Нора.

Я медленно встала, слегка морщась от саднящей боли во всем теле, и подошла к своей юбке. Застегнув молнию, я вышла из-за ширмы и снова села на стул, сложив руки на своих коленях.

— Нора, — доктор притянула свой стул ближе к моему и уселась напротив, осматривая мое лицо настороженным взглядом, — мне надо знать, кто это сделал, детка.

Мое тело пронзила непроизвольная судорога, от которой дернулись колени, а плечи свело спазмами. Я сглотнула и попыталась расслабить свое тело, уцепившись ладонями в свои колени.

— Никто, — мой шепот был едва слышным.

— Я нашла остатки спермы внутри тебя, поэтому скоро все равно узнаю, кто это был. Но я даю тебе возможность самой рассказать. Ты не должна бояться говорить, я смогу тебя защитить.

— Никто не сможет, — ровным голосом произнесла я и посмотрела на нее с пустым выражением на лице.

— Доверься мне, Нора, — убеждала она, но я не готова была поверить ее словам. Мой отец имел большое влияние в нашем городе, поэтому я не могу быть уверена в том, что она не расскажет ему сразу же, стоит мне покинуть этот кабинет, — у тебя серьезные внутренние повреждения, это не должно остаться безнаказанным.

Я вскочила на ноги и быстро вышла из кабинета. В висках начинала стучать кровь, а глаза застилать пеленой, вынуждая меня шататься по стенам в поисках выхода. Окружающие шарахались от меня в разные стороны, с удивлением рассматривая мое скрюченное тело. Уже на улице я попыталась втянуть воздух в свои легкие, но сдавленное горло не пропускало ни единого глотка. Моя голова начала кружиться от нехватки кислорода и паники, которая начинала медленно подниматься где-то в глубине моего сознания. Руки скользили по стенам в попытке за что-то ухватиться, пока я не упала на колени, разбив кожу до крови.

— Блять, Нора, — обеспокоенный голос раздавался где-то на задворках моего сознания, но я ничего не видела перед собой, кроме черноты и белых точек, — ты слышишь меня?

Чужие руки слегка похлопали по моему лицу, и мне хотелось поднять ладонь и отпихнуть кого бы то ни было от своего тела, но вялые руки не слушались. В конце концов чернота поглотила мое сознание, принося временное облегчение.

Резкий запах заставил меня открыть глаза и тут же дернуть головой. Чен сидел около небольшой кровати и держал ватку с резким запахом около моего носа.

— Ну наконец-то, — проворчал он и откинул вату в урну. Я провела ладонями по шершавому покрывалу и окинула взглядом голые стены.

— Где я? — мой язык еле ворочался, произнося эти слова.

— В моем убежище, — ответил Чен, откидываясь на спинку кресла, которое притянул ближе к кровати.

Я сделала попытку встать, но он протянул руку, вынуждая меня замереть на месте.

— Нет, лежи блять. Я еле привел тебя в сознание.

— Как долго я лежала?

— Несколько часов, — пожал он плечами. Под его глазами залегли темные тени, делая его черные глаза еще более мрачными, — я уже думал звать доктора.

— Не надо доктора, — дернулась я на кровати. Осознание произошедшего медленно начало просачиваться в мой затуманенный разум.

— Боже, — я выдохнула воздух сквозь стиснутые зубы, когда вспомнила, что врач взяла у меня анализы.

— Не произноси это слово в моем чертовом доме, — процедил Чен.

Я потерла лицо руками и приподнялась на локтях, морщась от боли в спине. Наконец, усевшись на кровати, я поправила юбку и провела рукой по растрепанным волосам.

— Не хочешь поделиться? — спросил Чен, оглядывая мое тело.

— Нет, — мрачно ответила я и отвела свой взгляд.

— Ну, если твою кровь найдут в моем доме, я хотя б должен знать, что отвечать.

— Что? — я вскинула головой и посмотрела на покрывало, на котором ранее лежала. Длинные кровавые полосы пересекали бежевый плед, создавая причудливый узор. Мне хотелось сказать, что я сожалею о том, что испортила его покрывало, но я продолжала молча сидеть и смотреть.

— Я могу помочь, — ровным голосом произнес Чен, — по крайней мере обработать твои раны. Поверь, в этом я мастер.

Его рот растянулся в невеселой ухмылке, но глаза оставались холодными.

Я протянула руку за спину и провела пальцами по сырой ткани. Очевидно, что порезы снова лопнули и кровоточили, потому что мои пальцы были полностью покрыты алой кровью. Я склонила голову на бок, рассматривая собственную ладонь в слабом солнечном свете, потом подняла голову и поймала взгляд Чена. Его челюсть была крепко сжата, желваки ходили ходуном, а между бровей залегла глубокая складка.

— Я принесу мазь, — бросил он и вскочил на ноги, отпихивая кресло ногой. Покопавшись в навесном шкафу, он вытащил аптечку и вернулся на свое место, — тебе стоит показать мне спину.

Я молча встала на шаткие ноги, испытывая головокружение и легкую тошноту. Медленно стянув школьную жилетку, я немного помедлила, прежде чем скинуть окровавленную рубашку. За моей спиной Чен с шипением втянул воздух. Я оставалась неподвижной, пока он осторожно обрабатывал раны.

— Тебе следует надеть мою рубашку, — сказал он, закончив с моей спиной. Я покосилась на него из-за своего плеча, наблюдая, как он ловкими движениями собирает ватные тампоны и отправляет их в мусорное ведро.

— Не думаю, что это хорошая идея, — произнесла я и взяла в руки свою рубашку, — под жилетом не будет видно, что она испачкана.

— Вот, — он протянул руку и перед моим носом приземлилась белая рубашка, только на несколько размеров больше, — надень ее.