— Я не сомневался, что для тебя это будет легкой работой, — добродушно усмехнулся профессор Кроуфорд, принимая листы бумаги из моей дрожащей руки.

— Можно мне выйти? — тихо спросила я его.

— Конечно, у тебя есть время, пока остальные работают, — он поправил очки и стал изучать мои записи, в то время, как я быстрым шагом вышла из аудитории. В коридоре было тихо и пусто. Я быстро добралась до туалета и вошла внутрь. Небольшой умывальник, зеркало и кабинка с унитазом, которая в настоящее время пустовала. Я открыла кран и сполоснула руки холодной водой, затем расстегнула несколько пуговиц и приложила холодные ладони к своей шее, охлаждая кожу. Внезапно дверь распахнулась и вошел Чен, одетый в школьную форму. Рукава белой рубашки были закатаны до локтей, а жилетка отсутствовала. Он захлопнул дверь и прислонился к ней спиной, уставившись на меня своими черными глазами.

— Что ты делаешь? — сдавленным голосом спросила я, замерев на одном месте. Моя блузка все еще оставалась расстегнутой, обнажая слишком много загорелой кожи.

— Ты ведь узнала меня, не так ли? — его низкий голос посылал мурашки по моему телу.

— Я не знаю тебя, — пробормотала я, закрывая воду в кране. Протянув руку, я вытащила несколько полотенец и стала вытирать свои ладони.

Чен шагнул вперед и врезался в меня своим высоким телом, вынуждая запрокинуть голову и сделать шаг назад, упираясь спиной в кабинку туалета. Он был высоким и худощавым, но от его напряженного тела исходила сила. Я стала шумно дышать, чувствуя давление, когда его руки уперлись в дверцу кабинки по обе стороны моей головы.

— Не трогай меня, — сдавленный шепот вырвался из моего рта. Я ничего не могла поделать со страхом, который медленно просачивался под мою кожу. Он втянул носом воздух и сделал шаг назад. На одно мгновение, в его глазах появилось загнанное выражение, которое исчезло сразу же, стоило ему тряхнуть головой.

— Тебе лучше не вспоминать, и уж тем более, не открывать свой рот, — металлические нотки в его голосе резали мне уши. Я шумно выдохнула и посмотрела прямо в его глаза.

— Я не знаю тебя. Я не помню тебя. И я точно не хочу интересоваться тобой.

— Отличненько, — прорычал он и вышел из туалета, оставляя меня наедине с ворохом мыслей. Еще раз сполоснув руки, я вытерла их и привела свою форму в порядок. В аудитории как раз заканчивали собирать работы, поэтому я незаметно проскользнула на свое место и уселась за партой. Рядом выдвинулся стул и уже знакомое тело опустилось на деревянное сиденье. Я скосила глаза и наблюдала, как Чен откинулся на спинку стула рядом с моей партой. Я молча сосредоточилась на словах профессора, делая необходимые записи. Чен просто сидел, скрестив ноги под столом, периодически барабаня длинными пальцами по столешнице. До моего носа доносился его аромат, что-то похожее на мяту, стиральный порошок и дым. Я не понимала, почему от этого запаха у меня начинала кружиться голова, а сердце — бешено колотиться в груди.

— Нора, — голос профессора врезался в мою голову, останавливая хаотичный поток мыслей.

— Да? — я вскинула голову и оглядела аудиторию. Все внимание было приковано к моему столу. Видимо профессор Кроуфорд задал мне вопрос, который я благополучно пропустила мимо ушей.

Брови профессора слегка приподнялись, выражая удивление.

— Я пытаюсь получить правильный ответ на свой вопрос. Похоже, что половина этого потока пойдет на пересдачу. Итак, назовите мне, наконец, один из главных породообразующих минералов земной коры.

— Это кварц, профессор, — слегка откашлявшись, ответила я.

— Конечно же, это кварц. Это никак не может быть галит, Брендон, — профессор уставился на парня поверх своих очков, — а почему это не может быть галит?

— Потому что этот минерал легко растворимый в воде, — не задумываясь, выпалила я.

— Спасибо, Нора, — кивнул мне профессор и, наконец, обратил свое внимание на остальную часть аудитории. Я слегка выдохнула и потерла лицо ладонями, после чего взяла в руку карандаш и заставила себя сосредоточиться на лекции.

Unknown

— Тебе только кажется, что ты умная, — процедил голос рядом, — на самом деле, ты глупа и наивна.

— Прости? — я повернула голову и уставилась на Чена, который следил за профессором глазами. Он высунул язык и провел им по своим губам, сразу же приковывая мой взгляд к этому простому движению.

— Ты глупа, если до сих пор веришь всему, что тебе говорят, — наконец произнес он тихим голосом, — открой наконец-таки свои глаза, блять.

Я замерла на стуле и уставилась на него во все глаза.

— Что это значит?

— Ты знаешь, — он мрачно посмотрел на меня и отвернулся. Хлоя, которая сидела на другом конце аудитории, сверлила взглядом мое лицо. Отлично. Для полноты ощущений мне, разве что, не хватает разборок между влюбленными.

По окончании урока, я быстро вскочила из-за стола и закинула в сумку свои вещи, после чего выбежала из аудитории. Слова Чена не давали мне покоя. Я задвинула в самые дальние уголки своего сознания момент нашей встречи, но сейчас образы медленно просачивались, наполняя мое сознание. Я дошла до лаборатории и уселась в углу, где часто оставалась, чтобы поработать над своими записями. Стиснув голову руками, я уставилась в столешницу невидящим взглядом. Образы меня в подземном храме постепенно стали проноситься перед глазами. Я вспомнила ту ночь. Мне было одиннадцать, и братья собирались очищать мою душу перед богом, но в тот вечер один из братьев, на поясе которого был повязан красный пояс, привел мальчика, старше меня на два года. Он смотрел на меня черными глазами, но я не чувствовала его рядом. Казалось, что он ушел глубоко в себя, настолько глубоко, что мало понимал происходящее. В один из моментов, когда мое лицо заливали слезы от всей той боли, что я ощущала, он посмотрел прямо на меня и прошептал: «Уйди туда, где тебе хорошо», после чего его взгляд расфокусировался и остекленел. Этим мальчиком был Чен. Вот так я постепенно привыкла к запахам, к крикам, к крови. Отец сделал меня мертвой для этого мира.

Я вспомнила этот момент так четко, как будто это произошло только сейчас. Я больше не видела его, как, впрочем, и того мужчину с красным поясом на талии, место которого занял другой брат, не такой, как все. Его тихие слова «Мне жаль», прямо сейчас эхом отразились от моего сознания.

Что имел в виду Чен, когда говорил о том, что я глупа, если верю во все, о чем мне говорят? Что именно мне считать ложью? Я боялась признаться самой себе в том, о чем давно подозревала.

Глава 4

Нора, 15 лет

— Генетика — это не мое, — Стелла недовольно пожала плечами и забросила свои учебники в шкафчик. Я не знала, зачем последовала за ней и теперь стояла около распахнутой дверцы и кивала в такт ее словам. Мы только что закончили урок по генетике, где изучали строение хромосом и геном человека.

— Мне понравилось, — произнесла я, проводя пальцем по ребристой поверхности шкафчика. Краска местами облупилась и темные металлические пятна неприглядно украшали дверцу.

— Тебе нравится все, что непонятно простому человеку, — она скептически покосилась на меня и, наконец, захлопнула дверцу, повернув замок. Ее острый нос смешно сморщился, вызывая улыбку на моем лице.

— Неправда, — хмыкнула я и отлепилась от дверцы, начиная двигаться по коридору. Наши уроки закончились, поэтому я планировала немного посидеть в библиотеке.

— Правда, и ты знаешь, что я права, — Стелла поправила волосы рукой и подтянула лямку своей черной сумки.

— Это не грех, — неожиданно вырвалось из моего рта. Я прикусила язык и покосилась на девушку.

— О, еще какой, — она весело рассмеялась, — ты грешница, Нора.

Я не понимала, являются ли ее слова шуткой или же она что-то знала об искуплении грехов. Мое сердце лихорадочно забилось в груди.

— Расслабься, я шучу, — она толкнула меня локтем, — кому какое дело то того, что мы делаем.

— Ты не веришь в искупление грехов?

— Перед кем? — она приподняла свои красиво выщипанные брови, — перед лидером города?