В столовой собирались гвардейцы. Бойцы уже переоделись в гражданскую одежду, ведь ужинать в доспехах было бы не слишком удобно. Какого-то разделения по рангу не было. И три командира, и обычные стражи сидели за одним столом. В этом помещении тишине не было места. Гвардейцы постоянно о чём-то болтали, переговаривались, смеялись. Деревянные ложки и палочки для еды гремели о керамическую посуду, двери постоянно открывались и закрывались, повара подносили металлические кастрюли и половники. Эта атмосфера отличалась от строгих порядков в солдатской казарме. Здесь все были «своими», никаких уставных отношений и сегрегации. Таковы были традиции внутри Имперской Гвардии.

Скифар медленно двигался по столовой. Его ноги направлялись к столику с раздачей еды, а глаза рыскали по помещению в надежде найти командира внутренней стражи. Пока в деревянную тарелку наливали суп, парень всё же смог разглядеть свою будущую жертву среди всех остальных бойцов. Он сидел в центре стола и сосредоточенно уплетал кусок мяса. Скифар, взяв в руки поднос, медленно продвигался к нему. Сердце бешено стучало. Такая секретная операция казалась ему намного опаснее реального боя. Всё, что ему нужно было сделать — незаметно добавить наркотик в пищу командира. Благо, все вокруг были увлечены своими делами, и никто не обращал внимания на стражника, продвигающегося на трясущихся ногах к командиру. Поднос парень держал в правой руке, а в левой — сжимал заветный флакончик.

Деревянная ложка, сброшенная Скифаром, приземлилась в аккурат на штанину командира. Мужчина, почувствовав это, выругался. На его брюках было пятно от жирного супа, в который ранее была погружена ложка.

— Командир Бартош, извините! — сказал Скифар, опустив голову.

Всё было готово, левая рука уже сжимала флакончик. Большой и указательный пальцы ухватились за крышечку, и были готовы открыть её в любой момент. Командир ничего не ответил. Он лишь взял небольшой платочек из кармана, и принялся тщательно оттирать пятно, капнув на неё водой из кружки. Именно в этот момент Скифар использовал свой шанс. Ловко открыв сосуд двумя пальцами, он вылил всё содержимое в остатки гуляша, который жадно поедал Бартош. Однако останавливаться было нельзя. Парень, ещё раз извинившись, поспешно удалился. Он быстро нашёл свободное место, поставил туда поднос, и отправился за новой ложкой. Он пытался не подавать виду, но сердце всё продолжало бешено колотилось.

Отхлёбывая свой суп, Скифар наблюдал за действиями командира внутренней стражи. Мужчина, хорошенько вытерев штанину, вернулся к трапезе. Вот он палочками берёт кусочек мяса в соусе, поднимает, отправляет в рот, начинает прожёвывать… Проглатывает. Воин не мог представить, какой вкус у наркотика, который он купил у лекаря, но, по всей видимости, Бартош его не замечал. Он взял очередной кусочек мяса и отправил его в своё чрево. На относительно небольшое количество еды, оставшейся в его тарелки до «инцидента с ложкой», была вылита двойная доза психотропного препарата. Скифар не знал наверняка, какой эффект должен получиться, но понимал, что доза достаточная.

Закончив трапезу, командир вполне обычно вышел из-за стола. Однако при малейшем рассмотрении становилось видно, что движения его были не естественными, он, как пьяный человек, шатался и заваливался. Бартош не убрал за собой посуду, а сразу же начал продвигаться к выходу. Чуть ли не вывалившись аз дверного проёма, командир исчез из поля зрения. Скифару безумно хотелось посмотреть, что будет дальше. Однако нельзя было привлекать внимание. Парень остался сидеть за столом, сосредоточенно хлебая свой суп. В его голове была тысяча разных мыслей, но ни одну из них он не мог сформулировать. Злоба на самого себя смешивалась с восхищением от собственной находчивости, холодная расчётливость противостояла желанию просто ворваться в императорские покои, и снести голову государю.

Крики послышались с улицы. Женские голоса доносились из-за стен столовой. Гвардейцы, не понимая, что происходит, начали выходить наружу. Все хотели посмотреть, что же случилось. То, что они там увидели, повергало в шок, но в то же время вызывало дикий смех.

Люди со всего левого крыла столпились, чтобы посмотреть на это ужасающе-комичное зрелище. Командир внутренней стражи ползал на коленях по палисаднику, истошно вопя. Его штаны были спущены, а камзол валялся на дороге. Он передвигался на четвереньках, ломая цветы и приминая кусты, тщательно подровненные садовниками.

— У-иии! У-иии! — вопил он, широко открывая рот. — Я — свинка! Я — поросёнок! У-иии!

На лицах людей читалось такое удивление, которое можно было бы назвать шоком. Ровно половина толпы просто стояла неподвижно, закрыв лицо руками, и выпучив глаза. Вторая же часть откровенно смеялась, чуть ли не валясь с ног от дикого хохота. Скифар, как и большинство гвардейцев, был в их числе.

— Не кричите вы… — сорванным голосом прохрипел он. — Я — кабачик!

На глазах у изумлённой толпы он начал жевать цветы, произрастающие на клумбе. Никто не смел его остановить. Люди лишь глазели, в удивлении раззявив рты. Все понимали, что произошло. Практически каждый знал о существовании наркотиков и их эффекте. В Империи Восхода, как и везде, не поощрялось применение психотропных веществ, и наркоманы считались падшими людьми.

— Почему ты смотришь?! — вопил Бартош, показывая пальцем на солнце. — Не свисти на меня, ангел! Я просто поросёнок!

Скифар наблюдал за этим с чувством удовлетворения. Его миссия была выполнена, и следующий ход был за Бао Мином. Флакончик из-под наркотика парень бросил под ноги, и раздавил сапогом. Гвардейцы, стоящие на страже, уже подоспели к месту событий, и скрутили неадекватного командира. Представление было окочено.

Этим вечером он пришёл во внутренний двор. Скифар сел на ту самую лавочку, на которой происходил вчерашний разговор с Хино. Он знал, что она должна прийти совсем скоро. Парень смотрел вдаль, и ждал.

— Привет, Скифар! — послушался девичий голос.

Воин обернулся. Он сразу узнал этот низковатый, как для девушки, тембр голоса. Юнха, всё ещё одетая в платье горничной, приближалась к нему.

— Привет, Юнха, — ответил он без особого энтузиазма.

— У меня работа, я на минутку к тебе выскочила. Хино просила передать, что не придёт сегодня, не жди её сейчас. Завтра, — сказала она бегло.

— Спасибо, — сказал Скифар, задумчиво.

— Слу-у-шай, — лукаво произнесла она. — Что-то между вами есть? Хино редко назначает кому-то встречи. Особенно — парням, которых знает один вечер.

Скифар немного смутился. В голове невольно всплыли две картины. С одной стороны — ухоженные волосы Хино, которые щекотали его лицо, когда девушка склонялась на его плечё. Её невинная улыбка и высокой голосок. С другой стороны — Юнха, которая буквально в первый же день знакомства ему ехидно подмигнула, на что сам Скифар ответил такой же ухмылкой. Округлый зад, который руки парня сжимали в следующий же день. Это служило серьёзной пищей для размышления. У воина создавалось чувство, что его связь с Хино, возникшая за один вечер, была намного крепче, чем отношения с Юнхой, которая каждую вторую ночь запрыгивала к нему в постель. «Любовь…» — думал Скифар, глядя вдаль. «Это ли чувство я испытываю? Во всяком случае, даже если это просто мгновенная искра симпатии, которой суждено потухнуть через пару дней или часов, я должен попробовать».

— Буду надеяться, что это действительно так, — сказал он улыбнувшись. — Ты прости, если это тебя как-то расстроит.

— Да не беспокойся, — сходу ответила она. — Мы же взрослые люди, всё понимаем. Если бы у меня появился кто-то особенный, я бы тоже прервала наши встречи.

Юнха и Скифар друг другу улыбнулись. Это был красноречивый жест, означавший признание и безмолвную поддержку. Он же и послужил прощанием.

Отмывшись от дневного пота, Скифар наконец то добрался до своей койки. Этот день был слишком долгим. В его голове крутились все те события, что произошли за ближайшие три часа. Парень внимательно прислушивался к своим чувствам и эмоциям. Поначалу он был спокоен, как удав, только что сожравший свою добычу, но уже через минуту его охватил ужас.