«Вышка-собиратель. Одно такое сооружение могло бы обеспечить энергией большой промышленный город. Именно вокруг неё и был построен этот музей. Этот экспонат — один из немногих, сохранившихся до наших дней. Большая часть из этих вышек была разрушена в первые часы Эры Тьмы. Известно, что колдовство врага было нацелено именно на кристаллы. Одна атака разрушила всё. Неизвестно, сколько ещё времени понадобиться на восстановление утраченных технологий, но наши учёные и инженеры сделают всё возможное, чтобы вернуть человечество в век света».

Музей произвёл на Скифара огромное впечатление. Лишь покинув это здание, и окинув взглядом округу, он осознал важную вещь: Ренессанс воюет за будущее. Империя Восхода застряла в болоте, она воюет ради того, чтобы, Эра Тьмы не повторилась. Однако всё это упирается в некую идеологию, постулаты которой никак не связаны с реальными причинами той катастрофы (какими бы они не были). Даже если колдуны и действительно совершили эти ужасы, это не даёт им права отрицать прошлое, и преследовать магов, как опасных крыс. Ведь если преступник зарубит человека топором, то это не делает орудие виновным в убийстве. Смотря по сторонам парень видел ухоженные парки, красивые здания и людей, что не боятся заступиться за себя и свою жизнь. Всё это резко контрастировало с жизнью в Империи, которую правильнее было бы назвать «существованием». Вопрос «кому служить?» отпал мгновенно. Скифар понимал, что служат только рабы. А здесь, в свободном государстве, это не служба, а защита себя и других граждан.

Неспешно прогуливаясь по центральному парку, Скифар заметил, что что-то начало меняться. Солнце меркло. Поначалу он немного испугался, но потом вспомнил, что находится не дома, а в другой части континента. Тяжёлые тучи заволакивали небо. Они были тёмно-синие, и напоминали парню баранов, которых он видел в имперском городе. Зеваки начали расходиться по домам, и прятаться в здания, торговцы же спешно сворачивали лавки, и застилали товар кожаными чехлами. Скифар не знал, что должно было произойти, и поэтому с интересом наблюдал за суматохой горожан.

Лишь два раза в жизни парень видел дождь. В пустынях это была крайняя редкость. Вода, капающая с неба, считалась благословлением Ниир, её даром обитателям земли. По поверьям народа Дандо, дождь был актом любви между богами. Не страстной, но платонической. Так Ниир отдавала Рууку живительную влагу, а он, в свою очередь, выпускал на волю свои создания, что долгое время прятались под землёй, и богиня может ими полюбоваться.

Ливень, обрушившийся на город, застал Скифара врасплох. Парень не мог предположить, что такое бывает на самом деле. Вода лилась с самого неба. Не лёгкий дождик, дающий жизнь, а холодный ливень. Скифар начал срочно искать укрытие. Благо, в центре города их было полно. Его выбор пал на большую таверну, что стояла на углу. Лёгкое урчание в животе лишь благословило его выбор.

Таверна в центре города была намного просторнее тех «курятников», которые располагались на неглавных улицам. Она была построена в более традиционном стиле севера: деревянные колонны и массивные перекладины сплетались у самой крыши. Два больших окна позволяли разглядывать улицу изнутри помещения. Капли дождя стучали по стеклу, потоки воды неслись по улицам, смывая ту незначительную грязь, что накопилась с утра.

Лёгкий кожаный плащ спас Скифара, и он успел добежать до здания, не промочив одежду насквозь. Парень сел за столик, что был подле окна. Ещё раз оглядев помещение, он заметил очень интересные детали интерьера. На стенах были прикреплены деревянные щитки, на которых держались совсем уж диковинные вещи. Тонкие нити (лески), маленькие крючки, сети, вёсла. Скифар знал о существовании рек и морей, но воочию видел такое оборудование впервые. Но что было ещё более странным, так это скелеты и картины морских обитателей, выставленные напоказ. Эти непонятные животные не имели ни рук не ног. Их тела были продолговатыми, некоторые — змеевидными. Тупые лица и выпяченные глаза наводили на парня лёгкий испуг. У других же были руки: непропорционально огромные, с клешнями. Настоящий же ужас предстал перед ним на большой картине, вывешенной по центру зала. Чудовище с вьющимися щупальцами топило парусное судно. На этом изображении был запечатлён экзистенциальный ужас. Океан огромен, никто не знает, что скрывается за ним. Иной материк? А что же в глубине? Что, если эти картинки — лишь верхушка айсберга, а по-настоящему ужасающие существа там, где солнце не достаёт до дна?

Из раздумий Скифара вывел голос официантки.

— Что будете заказывать? — спросила она, вежливо улыбнувшись. — Вам подсказать что-нибудь?

Парень рукой нащупал свой карман. Там звенела небольшая горстка монеток. Он понимал, что в этом месте еда будет дороже, чем в других тавернах, но его намерение попробовать мясо морских обитателей было нерушимо.

— Да, подскажите, пожалуйста, — таким же дружелюбным тоном ответил Скифар. — Что вы можете мне предложить?

Через пятнадцать минут парню принесли морепродукты. Он начал внимательно изучать содержимое тарелки. Два кусочка филе белого цвета и три скрюченных существа красного цвета, которые были размером с указательный палец, были готовы к употреблению. Рыба оказалась очень сочной и без костей. С креветками же пришлось повозиться. Скифар не сразу понял, как их правильно есть. Панцири хрустели на зубах. Однако в конце концов ему удалось добыть это прекрасное мясо.

— Позвольте к вам присесть? — послышался чей-то голос.

Скифар обернулся. Рядом с ним стоял мужчина в преклонном возрасте. Судя по его лицу, он тоже был из пустынь, только из северо-восточных. Это объясняло, почему он обратился к парню на чистом Грарском языке, лишь лёгкий акцент, сформировавшийся от длительного пребывания в Ренессансе, был заметен. Окинув взглядом помещение, Скифар заметил, что не все столики были заняты. Это означало лишь то, что старик не просто искал свободное место, а хотел поговорить с парнем.

— Да, конечно, присаживайтесь, — ответил Скифар.

Мужчина сел напротив него, и тотчас подозвал официанта, и заказал себе кружку пива и закуску из какой-то сушёной рыбы. Тем временем парень внимательно изучал незнакомца. На голове старика совсем не было волос, их остатки были сбриты, чтобы не выставлять напоказ седые клочья. Борода была аккуратной, её длина не превышала трёх сантиметров. Лоб и щёки были испещрены неглубокими морщинами. От правой скулы до виска тянулся шрам. На теле мужчины проглядывалась мускулатура, сохранившаяся с былых времён. Скифар мог поспорить, что и сейчас этот человек мог бы задать жару любому обидчику.

— Должен признаться, я впечатлён Вашим телом, — дружелюбно произнёс старик, оценивающим взглядом посмотрев на руки парня. — В самом безобидном смысле, конечно же. Такими мышцами обладают только войны, владеющие тяжёлым оружием. Должно быть, вы были на войне. Можете даже не отвечать. Я всё вижу.

Скифар машинально дотронулся до своего шрама на левой скуле. Этот человек буквально читал его, мог увидеть всю историю парня, лишь раз окинув его взглядом. Это немного пугало, но было чертовски интересно.

— Всё верно. Могу предположить, что вы тоже были солдатом.

— А вы наблюдательны, молодой человек! — сказал старик, отхлебнув пиво из глиняной кружки. — Я ушёл из племени, когда мне исполнилось двадцать лет, а там меня подобрал отряд Ренессанса. А какова ваша история?

Скифар задумался, слудует ли ему говорить правду. Взвесив все за и против, он принял решение.

— Я сбежал всего год назад, попал в руки Империи. В Ренессансе же оказался волей случая. Наверное, боги меня привели сюда, — произнёс Скифар, улыбнувшись. — Там, на востоке, царит безумие, порок и обман. Люди живут в трущобах, а солдаты воюют не за идею, а за деньги и внимание женщин. Магов преследуют и уничтожают. Воистину эта страна полностью прогнила.

— Но народ ещё можно спасти. Я в этом уверен. Ведь даже самый безмозглый сможет увидеть разницу, когда МЫ придём освобождать людей от имперского гнёта.