Из содержимого официального письма заверенного подписью неведомого мне генерала и официальной гербовой печатью, я узнал, что к одиннадцати утра завтрашнего дня должен прибыть во Владимир по адресу улица Царьградская, дом 5, кабинет 218. Форма одежды военный мундир. Насчет наград и без пояснений понятно — их наличие на груди обязательно. Конкретное лицо, к которому мне следует обратиться не означено. С этим разберемся на месте.

Указанный в послании адрес меня здорово напряг, поскольку всякому более или менее образованному человеку в Российской Империи известно, какое именно заведение находится в доме номер пять по улице Цареградской. Это примерно как для среднестатистического гражданина СССР Лубянка в Москве и Литейный в Ленинграде. Интересно, какого рожна потребовалось местным заплечных дел мастерам от скромного штабс-капитана? Шучу, конечно, современная Тайная Служба Российской Империи это не Тайный Приказ двухсотлетней давности и не Государев Сыск времен Боярской Смуты. Вряд ли в глубоких сырых подземельях там теперь кого-либо пытают. Все-таки на дворе просвещенный девятнадцатый век и получить нужную информацию от человека можно иными более гуманными методами. Все равно, на душе стало как-то неуютно — не каждый день тебя вызывают в Контору, о которой в народе ходит множество противоречивых слухов.

Огромное, пятиэтажное строение, облицованное серым гранитом, напомнило своим видом здание Физического факультета МГУ. Такая же высокая длинная лестница у парадного, двери вращающиеся, как и в храме науки иной реальности.

На входе предъявил документ охраннику. Пропустили без разговоров и уточнений, предупредив, что обратно выпустят лишь при наличии письменного пропуска.

Избавившись в раздевалке от шинели и шапки, протопал в указанном обходительным стражем направлении.

Кабинет с нужным мне номером располагался (несложно было догадаться) на втором этаже налево по коридору.

Постучался. Не дождавшись отклика, дернул на себя массивную дверь. Оказался в обширном предбаннике. За столом офицер в черной форме жандармского капитана, напомнившей мне характерную одежку одного киношного штандартенфюрера, только с двумя погонами на плечах и не такими узкими как у Отто Штирлица.

Представился, предъявил необходимые бумаги. После ознакомления с документами офицер радостно заулыбался:

— Ну как же, Андрей Драгомирович, Его Высокопревосходительство уже справлялись о вас.

На что я многозначительно посмотрел на часы, показывающие целых пять минут до назначенного срока.

— Велено прибыть к одиннадцати.

— Да, да, проходите, вас уже ждут.

Кабинет неведомого мне высокопревосходительства был вполне типичным местом службы всякого российского чиновника высокого ранга. Декорированные шпоном стены, высокие потолки с причудливым гипсовым орнаментом покрыты известковой побелкой, на полу паркет из тщательно подогнанных друг к другу дубовых плашек сверкает тщательно натертой мастикой. В центре помещения массивный стол буквой «Т» с дюжиной стульев для совещаний. Вдоль стен стройными рядами выстроились шкафы с застекленными дверцами с книгами и множеством пронумерованных папок. Большое широкое окно, рядом рабочий стол хозяина кабинета расположен так, чтобы свет падал с левой стороны. По причине облачной погоды и недостатка естественного освещения включена настольная лампа с желтым абажуром.

В кресле за столом мужчина в форме генерал-майора от жандармерии что-то пишет. При моем появлении, он не стал изображать из себя занятого человека, оторвался от бумаг и отложил ручку со стальным пером в сторону, не забыв вытереть чернила промокательной бумагой. Лежащие на столе документы частично убрал в папку, частью просто перевернул лицевой стороной вниз, чтобы исключить любую утечку информации.

Аккуратист и педант — отметил я. Разглядев генеральские погоны на плечах хозяина кабинета, я дождался, когда тот обратит свой светлый лик в мою сторону и громко по-военному гаркнул:

— Ваше Высокопревосходительство, гвардии штабс-капитан Воронцов по вашему приказанию прибыл!

На что генерал располагающе усмехнулся и негромким голосом человека, привыкшего к тому, что его слушают подчиненные, сказал:

— Проходите, Андрей Драгомирович. Устраивайтесь вон в том кресле. — После того, как я занял указанное место предложил: — Чай? Кофе?

— Если можно, стакан воды, — попросил я.

На что мужчина улыбнулся м указал взглядом на стоящий перед моим носом наполненный водой графин и несколько чистых стаканов рядом на отдельном подносе.

Пока наливал и медленно цедил обжигающе-холодную жидкость у меня появилась возможность хорошенько рассмотреть своего визави. Сложен неплохо, но на атлета не тянет. Больше тридцати пяти, максимум сорока лет ему не дать. Нет, ошибаюсь, пожалуй, этому человеку за полтинник будет, а что так молодо выглядит, так целитель неплохой, середнячок, такой не только от триппера излечит за считанные минуты, новую ногу пациенту отрастит недели эдак за две. Интересно, отчего с таким талантом в жандармы подался? Хотя вопрос, пожалуй, неуместен. Медицина для него, скорее всего, на втором плане, к тому же, где бы он, будучи целителем, заработал генеральское звание? Темно-русые волосы, внимательный взгляд серых глаз, черты лица правильные без каких-либо особых примет, не за что глазу зацепиться, отчего генеральская физиономия кажется абсолютно непримечательной. Кисти рук большие, пальцы длинные, цепкие, костяшки сбиты, имеются характерные мозоли в определенных местах. Выходит, регулярно посещает тир, за пострелять, а не за посмотреть. Занимается боевыми искусствами, с элементами нанесения ударов руками, скорее всего, другими частями тела также. Ножи кидает в мишень. Похоже, из лука частенько стреляет. М-да, крайне разносторонняя личность. Взгляд располагающий, при этом видно, что передо мной настоящий волчара, для которого что муху прихлопнуть, что человека Ни в том ни в другом случае сомнениями терзаться не станет. Интересный мужчина. А ведь на улице даже не обратишь на такого внимание. Пять раз пройдешь мимо и все пять раз не вычленишь взглядом из толпы.

Дождавшись, когда я удовлетворю жажду, хозяин кабинета одарил меня самой лучезарной улыбкой, после чего заговорил:

— Андрей Драгомирович, разрешите представиться, Пафнутов Дмитрий Аркадьевич, начальник недавно созданного отдела по борьбе… скажем так, с тайными врагами государства внешними и внутренними. У меня для вас имеется предложение, которое, судя по заключению нашего штатного специалиста по физиогномике, должно непременно вас заинтересовать…

[1] Средиземное море (франц.)

Сердце, молчи…

В снежной ночи

В поиск опасный

Уходит разведка.

С песней в пути

Легче идти.

Только разведка

В пути не поёт,

Ты уж прости…

А. А. Галич

Под напором попутного ветра двухмачтовая шхуна «Катран» рассекала воды Русского моря, бойко продвигаясь в направлении грузинского берега. Конечный пункт назначения морского путешествия Поти, откуда нашу небольшую группу ожидает довольно длинная дорога через всю Грузию и Армению на территорию Ирана в город Тебриз.

Я обосновался на корме подальше от суетной палубной команды. Сижу на удобном раскладном стуле, кутаюсь от свежего ветерка в толстый плед из верблюжьей шерсти, грею руки о большую глиняную кружку в которой плещется черный как смоль густой кофе, приготовленный с любовью и старанием судовым пова… прошу прощения, коком Панагиотисом Левидисом корсуньским греком, чьи предки лет как пятьсот назад обосновались на русской Таврике при этом не перестали быть греками, ну, если только, слегка обрусели.

Стоит отметить, что по большей части экипаж судна состоит именно из представителей этого предприимчивого народа, включая капитана Гелиодора Константинопуло. Между собой экипаж общается на забавной смеси греческого и русского, с преобладанием все-таки великого и могучего. До моего слуха то и дело доносится отборный русский мат в сочетании с отдельными непонятными для меня словами: «гамо», «колос», «муни», «пуцос»[1] — это боцман учит уму разуму нерадивую матросню. Несмотря на то, что судно гражданское, дисциплина здесь как на боевом корабле. Мой дар ведуна подсказал массу укромных местечек где в настоящий момент хранится контрабандный товар, который, насколько я понимаю, после захода в Поти планируется отвезти в турецкий Трабзон вместе с легальными тюками российского льна. Разумеется, на каком-то сырье для ткацкого производства много не заработать, а вот на уральских самоцветах, балтийском янтаре, сибирских мехах и калифорнийском золоте, к тому же, без таможенных обременений, маржа просто зашкаливает. Наличие контрабандного товара на борту и современного автоматического огнестрельного оружия, которого на гражданских судах вроде бы и быть не должно, меня ничуть не удивляет, и мне оно, по большому счету, абсолютно до лампы. Крутится народ и пускай себе крутится. В настоящий момент я не таможенный инспектор, а командир диверсионной группы, направляющейся в иранский город Тебриз для выполнения особо важного государственного задания.