Но отношения имеют свойство подкрадываться к вам незаметно. Вы можете не заметить небольшой выброс окситоцина в вашу кровь всякий раз, когда ваш сосед машет вам рукой или когда его внучка улыбается вам, когда вы заходите к ним на кухню. На протяжении бесчисленных утр, проведенных вместе, потягивая ужасный подгоревший кофе Лютера или кипятя кленовый сироп с Келли, во время снежной бури, когда они вытаскивали мой грузовик из сугроба, летним днем, когда мы с Келли гонялись за ее своенравными козами, нити отношений медленно связывали нас вместе. Теперь я в ловушке и не могу уйти ни от Лютера, ни от его внучки.

Келли всего четырнадцать лет.

Я думаю о Белле, которая давно мертва, ее останки покоятся где-то в Средиземном море вместе с останками Дэнни. Я могла бы спасти ее. Я могла бы предупредить ее о ее отце и помочь ей сбежать из опасного мира, в которома он жила, но я этого не сделала, потому что она была слишком полезна. Слишком легко поддавалась манипуляции. Белла мертва из-за моего бездействия.

Я не позволю, чтобы это случилось с Келли.

Запихивая одежду в спортивную сумку, я вспоминаю себя в ее возрасте: независимую и уже работающую посменно в закусочной, чтобы оплачивать счета, которые мой отец оставлял накапливаться на кухонном столе. В четырнадцать лет я уже была взрослой, а Келли — нет. Она все еще просто девочка.

Мальта. Жизнь за жизнь. Это была записка, прибитая к стене сарая над зарезанным козлом, и послание не могло быть яснее. Оно адресовано мне. Это зверское похищение направлено на то, чтобы заставить меня выполнять их приказы. Они не новички в этом деле, и они знают, что я буду сотрудничать только в том случае, если поверю, что они выполнят свою часть сделки.

— Ты не можешь вернуться домой — говорит Деклан.

— Если я нужна Келли, я должна вернуться домой. — Я сворачиваю еще одну футболку, запихиваю ее в спортивную сумку.

— Мы с Беном вернемся и разберемся с этим. Тебе нужно держаться подальше.

— И без толку сидеть у телефона?

— Поезжай в Сингапур и не высовывайся. Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы найти девочку, но ты не можешь в этом участвовать. Не тогда, когда ты настоящая мишень.

На мой сотовый приходит смс от Ингрид. Это ответ, которого я ждала последние девять часов. Я читаю его и, не говоря ни слова, поворачиваюсь и подхожу к окну. Здесь, в Бангкоке, только что взошло солнце, но дома, в штате Мэн, уже 19 часов, темный зимний вечер, и Лютер Янт пребывающий в бешенстве. Терзаемый вопросами, не замерзла ли его внучка и не проголодалась ли, или она, не дай бог, уже мертва. Я отчаянно хочу быть с ним в Пьюрити, помогать в поисках, но Деклан прав. Я не могу вернуться домой. У меня есть работа, которую я должна выполнить, и мне нужно быть в другом месте. Только так девочка сможет выжить.

Я поворачиваюсь лицом к Деклану. — Ладно, — говорю я. — Я поеду в Сингапур.

— Хорошо. — Деклан тяжело вздыхает. Он думает, что выиграл спор. — Бен ждет внизу в такси. Рейс на Сингапур вылетает в десять пятнадцать. Давай мы тебя проводим.

Поездка в аэропорт проходит в тишине. Бен сидит впереди, а я сзади с Декланом. Мы не смотрим друг на друга, не говорим всего того, что должны говорить два старых друга, которые собираются расстаться, возможно, навсегда. Я уже смирилась с вероятностью того, что это вполне могут быть наши последние минуты вместе. Они с Беном вернутся в Мэн и будут искать Келли, в то время как я направляюсь в другое место назначения, которое, вероятно, не переживу.

Но это сделка, на которую я согласилась. Жизнь за жизнь.

Все эти годы я считала Деклана просто другом, хорошим и преданным коллегой. Только сейчас, зимой нашей жизни, я осознаю, сколько подсказок я упустила за прошедшие годы. Это еще один пункт, который можно добавить к списку моих сожалений за всю жизнь: я никогда не давала Деклану шанса.

В аэропорту Бен и Деклан стоят рядом со мной у стойки регистрации Сингапурских авиалиний, пока я покупаю билет, предъявляю свой поддельный паспорт, получаю посадочный талон.

— Мой друг будет ждать твоего звонка, — говорит Деклан, провожая меня к воротам службы безопасности. — с ним ты будешь в безопасности, Мэгс.

— Только найди для меня Келли, хорошо?

— Найдем. — Он улыбается. — Похоже, группа снова в деле.

Мы не целуемся, не обнимаемся. Я просто ухожу и присоединяюсь к линии безопасности. Только оказавшись на другой стороне, я оглядываюсь. Оба мужчины исчезли, направляясь в другой терминал на свой рейс в Бостон. Я жду несколько минут, чтобы убедиться, что они действительно ушли. Только после этого я выхожу из охраняемой зоны и возвращаюсь к билетным кассам, потому что я не собираюсь в Сингапур.

Я снова достаю свой паспорт и бумажник, и покупаю другой билет в один конец.

В Милан.

______________

Глава 32

Озеро Комо, Италия

Вилла расположена на пологом склоне холма над озером Комо, и ее охряные стены сияют золотом в лучах послеполуденного солнца. Ее окружают ухоженные сады — сказочная страна топиариев, живых изгородей и лужаек, спускающихся к берегу. В бинокль я смотрю через открытые ворота виллы на полдюжины машин, припаркованных на подъездной дорожке, две из них — большие грузовики для доставки. Мужчины выгружают столы и стулья из одного из грузовиков и относят их в сады. В этот момент в ворота въезжает еще одна машина. Это фургон общественного питания, и я наблюдаю, как подносы с едой и ящики с вином заносят в дом. Судя по количеству расставленных стульев, сегодня вечером на вечеринке будет присутствовать по меньшей мере сотня гостей.

Я осматриваю дорогу, ведущую к воротам виллы и обратно. Нигде в поле зрения нет охранников, некому помешать незваной женщине просто прогуляться по территории и смешаться с толпой, но угроза убийства, вероятно, не беспокоит мистера Джакомо Лацио, владельца этой виллы. Мистер Лацио сколотил состояние на производстве роскошного женского нижнего белья, бизнес, который обычно не требует телохранителей, хотя на такой впечатляющей вилле действительно должен быть один или два охранника.

Я знаю, что именно здесь сейчас живет Сильвия Моретти, благодаря сообщению, которое я получила от Ингрид, когда была в Бангкоке. Ингрид знает, как выследить любого в мире, и ей потребовалось меньше суток, чтобы узнать, что бывшая любовница Филиппа Хардвика теперь делит постель с мужчиной на двадцать два года старше ее. Сильвии сейчас было бы под сорок, и она, без сомнения, по-прежнему сногсшибательна, но срок годности любовницы ограничен. Часы всегда тикают.

Судя по этой вилле на берегу озера, она неплохо устроилась. Она оправилась от трагедии потери Филиппа Хардвика и прекрасно встала на ноги с Джакомо Лацио. Когда вы теряете одного богатого любовника, вы просто находите другого.

Последние столы выгружены, и мужчины захлопывают задние ворота грузовика. В ворота въезжает еще один фургон доставки. Флористы, которые вытаскивают вазы с роскошными цветочными композициями.

Я опускаю бинокль и смотрю на безоблачное небо. Для конца февраля день не по сезону теплый, но ночью на озере Комо может быть прохладно. И все же нельзя появиться на элегантной вечеринке во фланелевой одежде, как лесоруб.

Я завожу взятую напрокат машину. Пришло время купить платье.

К девяти вечера узкая дорога, ведущая к вилле Джакомо Лацио, была заставлена припаркованными машинами. Я оставляю свою в конце дороги и поднимаюсь в гору, мимо припаркованных "Феррари", "Мазерати" и "Мерседесов", чтобы добраться до кованых железных ворот виллы. Она широко открыта, и в ней работают только два швейцара в форме, которые улыбаются и склоняют головы набок, когда я подхожу. Я не вижу ни вооруженных охранников, нигде никакого оружия, только этих двух темноволосых очаровашек, которые выкрикивают "Бона сера", когда я прохожу через ворота. Бизнес по производству женского белья гораздо более дружелюбен, чем тот мир, к которому я привыкла.