Я боюсь узнать ответ на этот вопрос.

Той ночью, лежа рядом с ним в темноте, я наконец смирилась со своим решением. Я знаю, что должна делать, потому что ничто не имеет для меня такого значения, как Дэнни. Ни эта миссия, ни моя карьера, ни весь остальной неспокойный мир, только Дэнни и я. Он переворачивается на бок и обнимает меня одной рукой. Я так привыкла к его запаху, что теперь он похож на мой собственный, как будто я впитала саму его сущность своей кожей.

Я глажу его по руке и подталкиваю, чтобы он проснулся. — Дэнни?

— Хммм.

— Помнишь, как говорил о том, чтобы все бросить? Уехать из Лондона и заняться чем-нибудь другим, чем-нибудь диким?

Он медленно открывает глаза. — К чему ты об этом?

— Я думала о будущем.

— О боже. Звучит серьезно.

— Я серьезно. Дэнни, я думаю, мы должны это сделать.

Теперь он полностью проснулся и смотрит на меня. — Раньше ты не была в восторге от этой затеи.

— Я думала о том, что действительно важно. Ты устроился на работу в Гален только потому, что твоя мама изо всех сил пыталась расплатиться со своими долгами, и ты хотел ей помочь. Но теперь она умерла, и нам не нужны деньги. — Я делаю паузу. — Я знаю, что ты несчастлив.

— Чего ты хочешь, Мэгги?

— Я не хочу, чтобы ты был привязан к работе, которую ненавидишь, заботился о пациентах, которые тебе даже не нравятся.

— Только некоторые из них.

— Гален, может, и хорошо тебе платит, но это бархатная ловушка. Пациенты считают тебя практически своей собственностью. Так они и думают о всех людях, вроде нас. Мы всего лишь пешки на шахматной доске.

Он молчит, но я чувствую, как его тело гудит от воодушевления. — Если я уйду в отставку, нам придется отказаться от этой квартиры.

— В любом случае, она никогда не была нашей.

— Но это означает переход к чему-то гораздо меньшему. Приятного мало.

— Мы могли бы жить в палатке, мне все равно.

— И нам нужно будет зарабатывать на жизнь.

— У меня есть сбережения. И я могу найти работу. Домохозяйкой мне все равно по-настоящему никогда не стать.

Он смеется. Искренним счастливым смехом. — Может быть, тогда я мог бы стать домохозяином.

— Ты мог бы вернуться к благотворительной медицине. Ты был счастлив, занимаясь этим.

— Был, действительно был. Мы могли бы снова путешествовать. Вернуться в Таиланд.

— Или в Южную Америку.

— Или Мадагаскар!

Теперь мы оба смеемся над нашей старой шуткой, точно так же, как смеялись над ней при первой встрече. Ночь кажется наполненной обещаниями. Побег — это то, к чему мы оба стремились, и теперь собираемся сделать это вместе.

— Мне нужно будет уведомить об этом, — говорит он. — Боже, это будет неприятно. Им нужно будет переназначить моих пациентов, изменить расписание.

— Это, должно быть, не первый случай, когда врач увольняется из Галена. Они просто наймут кого-нибудь другого, как и в любом другом бизнесе.

— У меня запланирован полет на Мальту вместе с Филиппом Хардвиком. Уже слишком поздно отказываться от этой поездки.

— Не отказывайся — просто пусть это будет последней твоей поездкой. Возможно, ему понадобится помощь в препирательствах с Беллой, тогда я тоже могу поехать. А когда вернемся домой, то начнем собирать вещи. Прыгнем в самолет и просто улетим куда-нибудь. Может быть, на этот раз мы действительно доберемся до Мадагаскара.

— Мне все равно, куда мы полетим, Мэгги. Главное, что мы будем вместе. — Он делает глубокий вдох. — А сейчас я должен написать заявление об уходе.

Я тоже так думаю. В течение двух десятилетий я верой и правдой служила своей стране. Я бессчетное количество раз лгала, выпрыгивала из самолетов и принимала в себя шрапнель за дядю Сэма. Теперь я говорю: к черту все это. К черту Хардвика, Сирано и вечно кровавое положение в мире.

Мы с Дэнни сваливаем.

_______________________

Глава 22

Джо

Пьюрити, Мэн, сейчас

За свою бытность полицейским Джо то тут, то там сталкивалась с охотниками-идиотами, мужчинами (и почти все они были мужчинами), которые споткнулись и прострелили себе ногу или думали, что целятся в оленя, а вместо этого подстрелили чью-то корову. Она сталкивалась с охотниками, бродящими там, где не следует, на охраняемой территории или в радиусе трехсот футов от дома. Однажды она даже взяла под стражу мужчину, который убил своего собственного отца во время охоты, только она не смогла доказать, что стрельба была преднамеренной. Глен Куни тогда был начальником полиции, и он сообщил ей, что обвинение в непредумышленном убийстве — это лучшее, на что они могли надеяться. По сей день она верила, что убийца вышел на свободу. Каждый год, когда открывался сезон охоты на оленей с ружьем, она готовилась к бедствиям, которые так часто следовали за тем, как вооруженные люди врывались в лес, готовые выстрелить во что угодно с белым хвостом.

Человек, который пытался застрелить Мэгги Берд, охотился не на оленя.

Это было очевидно для Джо, когда она стояла среди деревьев, откуда стрелок вёл огонь. Она уже собрала все гильзы от пуль, которые смогла найти, проследила отпечатки ботинок до грунтовой дороги, где он оставил свою машину, и отправила в государственную криминалистическую лабораторию изображения этих отпечатков, а также отпечатки протектора шин. Возможно, это не так захватывающе, как дело об убийстве, но для Джо все равно было волнующе вести расследование без того, чтобы кто-то вроде детектива Альфонда вырывал у нее бразды правления. Поскольку никто не пострадал и ущерб был нанесен только RTV, этот инцидент был слишком незначительным для высокопоставленного детектива штата Мэн. Это дело было делом Джо, и она была в восторге от того, что руководит им.

Она побрела обратно через лес и забралась в свою машину, припаркованную на той же грунтовой дороге, где стояла машина стрелка. В какую сторону он двинулся дальше? Она задумалась.

Давайте попробуем вернуться в город.

Она направилась вниз по дороге, которая вела на восток, к деревне, мимо заснеженных полей и голых деревьев; мимо фермерского дома с дюжиной ржавеющих автомобилей на разных стадиях разборки. Первой работой, куда она устроилась, был магазин кормов. Это было гораздо больше, чем просто место, где можно купить корм для животных, там можно было купить и соляные блоки для вашей лошади, и запчасти для газонокосилки, а весной даже коробку с утятами, которые могли выжить, а могли и не выжить и улететь в закат. Она заехала на стоянку и посмотрела на вход в магазин.

— Привет, Джо, — сказал Верн, владелец магазина кормов, когда она вошла в дверь. — Пришла за очередным лакомством для собак?

— Нет. Люси на диете. Я не должна больше кормить ее вкусняшками.

— Мне она показалась достаточно стройной.

— Тебе же не приходится поднимать ее на заднее сиденье пикапа. Я здесь по официальному делу.

— Та мертвая женщина?

— Нет, этим делом занялась полиция штата. Речь идет об инциденте на ферме Блэкберри сегодня утром. Ваша камера видеонаблюдения работает? Та, что у входа? Мне нужна видеозапись с сегодняшнего утра. Примерно с восьми до девяти утра.

К ее удивлению, Верн рассмеялся. — Мне следует начать взимать плату за просмотр.

— Что?

— Ты второй человек, который просит это видео. Он сейчас пошел в компьютерный магазин. Я отправлю тебе файл по электронной почте прямо сейчас…

— Кто еще просил об этом?

— Та милая леди из библиотечного совета. Она сказала, что библиотека подумывает об установке камеры видеонаблюдения, и она хотела посмотреть, насколько четкими получаются мои кадры. На случай, если они решат приобрести такую же модель.

— И ты показал ей отснятый материал?

— Сделал для нее копию, чтобы библиотечный совет мог оценить качество. — Он замолчал, увидев, как она нахмурилась. — Я не видел в этом никакого вреда. Не похоже, чтобы там произошло что-то захватывающее.

— Как звали эту женщину? — спросила я.

Верн помолчал, поджав губы. На мгновение задумался. — Знаешь, это та симпатичная женщина в красивых шарфах. Они с мужем еще купили этот дом на Честнат-стрит…