Дракон долго молчал, затем тяжко вздохнул и сказал то, чего никто не ожидал:

– Я сам не понимаю. Однажды я просто понял, что не хочу отпускать ее. Ей некуда было возвращаться. Она верила, что мир ее похоронил, спускалась к людям, но не дошла до Мирграда. Ее окрестили предателем, в письмах Калеб проклинал ее за то, что она сотворила. Потом появился Лайонел, и мысли о возвращении домой окончательно покинули ее голову.

– Она пыталась сообщить, что я стал дедом?

– Да. Все письма, а также магические импульсы, как я понял потом, перехватывал Олов. Дальше, думаю, и так все ясно. Меня удивляет то, что она не разочаровалась в брате. Это всегда меня поражало. Я не прощаю предательства. Ариадна всегда говорила, что правда станет явью, но какой ценой.

Олов потерял свое преимущество. Сэра теперь была с нами, я держал ее на руках, крепко прижимая к себе. Мне было плевать, что подумает ее отец – главное, она вернулась. Хоть и немного изменилась.

Ее волосы стали невероятно белыми. Как снег… Брови и ресницы тоже… Вначале это казалось непривычным, но теперь стало нравиться еще больше.

– Почему ты не помогаешь? – Калеб не понимал дракона.

– Потому что я потратил последние силы на ее возвращение. И она это знает. Портал между мирами требует огромного количества энергии. Люди никогда не смогут создать подобное, даже не все драконы на это способны. Не думаю, что третья попытка оставит меня в живых. Поэтому, Калеб, даже не думай спрашивать меня о том, как сделать подобный переход.

Среди буйства снегов и рычания Олова все резко стихло.

Ариадна заключила брата в водный кокон, он не мог выбраться, и уже спустя мгновение яд постепенно покидал его тело.

Яд, который он создал сам.

В этот момент ладони Сэры еле заметно дернулись, она крепко сжала мою руку, смотрела из-под полуприкрытых глаз и вновь засыпала.

Сэра. Моя Сэра.

Мирград выстоял. Несмотря на битву с нежитью внутри стен города, никто не умер.

Ариадна оказалась не просто сильной ведьмой, а еще и разгневанной. Даже мне стало не по себе в ее присутствии.

– И ты еще спрашиваешь? – Женщина говорила тихо, но звучание ее голоса казалось громче воя разъяренного буйвола. – Я ждала больше двадцати лет! В чужом мире!

Ариадна тяжело дышала, пыталась прийти в себя, собиралась с силами и на время умолкала, затем все начиналось заново:

– Дочка… Успокойся, прошу тебя…

Но дочка не успокаивалась. Все видели перед собой обезумевшую от горя женщину, сидящую возле кроватей своих детей. Время в другом мире оказалось для нее беспощадным. Лицо давно тронули морщины, кожа казалась сухой, щеки впалые. Я смотрел на нее, поражаясь тому, насколько мощными были ее атаки и насколько хрупкой оказалась душа.

Что-то с ее магией было не так…

– Отец, я понятия не имела, кто стал источником Чумы. – Под покровом ночи, когда Сэра с Лайонелом были доставлены в лазарет, ведьма решилась на разговор. Мы собрались в одной из комнат лазарета, не понимали, с чего начать, и все сильно волновались. Я дико хотел вернуться к Сэре. – Я знала, что Олов стал причиной катастрофы. Что из-за него мир опять начал рушиться, но не догадывалась, что собственное изобретение поработит брата. Я пошла к драконам в надежде защитить его, но я не понимала, что Олов изменился. Думаю, на тот момент он и сам не осознавал до конца, кем станет. После произошедшего среди драконов я почти умерла. Дэон помогал… Он учил меня заново ходить, разговаривать… Долгое время я не могла двигаться, к тому же после ритуала и сами драконы были сильно ослаблены. Я дико хотела увидеть Олова, когда впервые спустилась к Мирграду, я увидела его… На старом кладбище. И не узнала. Он изменился, стал беспощадным и жестоким. Его словно подменили.

– Связать одно с другим не вышло? – Дьен не до конца понимал всего произошедшего, за упрек никто его не осудил, но волк все же извинился.

– Каким образом это можно было сделать? Я понятия не имела, почему озлобился брат, почему он с таким упоением истязал материал для обрядов высшей некромантии и каким образом мог быть связан с Чумой… Это уже после заражения Лайонела чума стала массовой. До этого возле Мирграда можно было встретить одну-две нежити, пораженных неизвестной болезнью, и не больше. К тому же их укус не приводил к смерти, смею напомнить.

– Как Олов напал на вас? – голос Калеба дрожал. Архимаг постепенно набирал силы, выглядел плохо и не верил в то, что его дочь жива. Он тянул к ней руки, но так и не решился обнять. Вначале я не понимал этого, но теперь вижу, что он просто боится. Боится того, что перед ним сидит мираж, видение… но не его дочь.

– Думаю, он напал на Лайонела со спины, потому что сын не помнил этого момента, да и не видел лица брата. Если честно, даже находясь в другом мире, я не подозревала Олова. Мысль о его причастности возникла пару лет назад и то выглядела как одна из версий. В любом случае я понимала, что враг силен, и понятия не имела, что произойдет, если придется вернуться. Я копила энергию как могла. В том мире магия есть, но иной полярности, и чтобы овладеть ею я потратила долгие годы.

– Плоды ваших стараний мы видели на поле боя, – прошептал я, пытаясь мыслить здраво, но вместо этого перед глазами застыло лицо Сэры.

Я хотел вернуться в ее палату… Держать за руку, смотреть, как она дышит, и ждать ее пробуждения.

Дэон, отец Сэры, заметно нервничал. Он не сводил с меня взгляда, тяжко вздыхал, явно испытывая ревность. Не думаю, что он станет мешать, но все же…

– Эта сила вскоре исчезнет. – Ариадна покачала головой, распустила короткие светлые волосы, спутавшиеся после битвы. – То, что вы видели, длилось лишь несколько часов, пока портал в иной мир не захлопнулся окончательно. Так что еще одной такой битвы с братом я точно не выдержу. Вы не могли бы оставить нас?

Ариадна жаждала разговора с отцом, который сник окончательно.

Когда я закрывал за всеми дверь, заметил краем глаза слезы на щеках архимага, то, как дрожат его руки и с каким трудом он сдерживает истерику.

Ему невероятно плохо. Так плохо, что его душа кровоточит, а слезы давно высохли.

– Что теперь будет с Оловом? – не понимал Эбол, хромая на больную ногу. – Его по всем правилам должны казнить. Причем раз десять. А лучше одиннадцать – на всякий случай.

– Яд отравлял сознание Олова многие годы. Отраву до сих пор выводят, – заметил Дэон, с трудом сдерживая зевок, – но даже в таком состоянии он не перестает рыдать и молить убить его. Он шепчет об этом даже во сне. Как я и говорил – его душа не выдержит страданий. Изначально он не злой человек, его сердце было добрым и ранимым. Созданный им монстр породил на свет истинное чудовище, и теперь это чудовище возвращается в первоначальное состояние. Хрупкая душа не выдержит осознания всех своих злодеяний и в конечном итоге сломается. Архимаг уже сделал заявление. Мирград, также все внешние Земли уже осведомлены о том, что источник Чумы найден.

– Простыми словами против Олова весь мир, – заметила Риска. – Если подумать, то мне его даже немного жаль, но это чувство проходит, стоит вспомнить лица Риа и Дилана…

Мы все замерли у порога лазарета. Подняли головы, лицезрея огромный диск луны, и не понимали, куда идти дальше.

Каждый из нас думал о чем-то своем и не верил, что все закончилось.

– Можно ко мне в старый дом, – прошептав это, я в очередной раз подписал себе смертный приговор, потому что первым согласился Дэон, остальные с радостью подхватили.

– Чур я на кровати, – хмыкнул отец Сэры, – нам есть о чем поговорить. Верно?

Я ничего не ответил, потому что понимал одну простую истину – как только наши головы коснутся подушек, мы все уснем. Сейчас не до разговоров.

Я оказался прав. Все спали как убитые, долго приходили в себя, медленно возвращались к работе и помогали в лечении Морла и остальных раненых.