— Хорошо. — говорю я: — мы с Акай поможем чем сможем. Давай свою руку, пожму. Или чего еще… все пожму.

— Вот! — торжествующе говорит Ай Гуль и тут же хмурится: — чего⁈ Ты чего⁈ Как это поможем⁈ Как ты с ней… нет, нет и нет! Все же узнают! И она — мало ли чего натворит.

— Может и натворить. — признаюсь я: — она у меня… с особенностями.

— Ой. — прижимает ладони к щекам Вериока: — извини, я не знала… она — аутист, да?

— Да лучше бы она аутистом была… — ворчит Ай Гуль: — всем бы легче было…

'Сборникъ занимательныхъ исторій

отъ Асторіи Новослободской въ мягкомъ переплетѣ и съ картинками'.

Злодѣй поднялъ свой револьверъ и направилъ его на принца, недрогнувшей рукой взведя курокъ.

— Умри, тиранъ! — воскликнулъ соціалистъ: — ибо подъ твоимъ тираническимъ игомъ ропщутъ люди по всей нашей землѣ-матушкѣ! Бѣдные крестьяне голодаютъ, а у рабочихъ нечѣмъ кормить ихъ дѣтокъ!

— Стрѣляй, проклятый террористъ! — гордо поднялъ голову наслѣдникъ престола: — но знай, что невозможно создать правленіе, при которомъ всё люди счастливы будутъ! Потому что демократія и парламентская система приведетъ къ власти популистовъ и нечистыхъ на руку! И это будетъ дорога въ одинъ конецъ — въ пропасть! Стрѣляй, но знай, что этимъ выстрѣломъ ты убиваешь будущее страны!

— А, по-твоему, система правленія, гдѣ у власти маги-аристократы лучше? Именно они и ведутъ страну въ пропасть! — выкрикнулъ соціалистъ: — несмѣняемая власть и безнаказанность, отсутствіе обратной связи, непотизмъ и кумовство, коррупція и сословная дискриминація — вотъ они язвы такой системы!

— Боже мой! — воскликнула Антуанетта, ничего не понимающая въ государственномъ устройствѣ, но не желающая чтобы здѣсь и сейчасъ пролилась кровь: — прекратите немедленно! Нельзя убивать человѣка за свои убѣжденія!

— Люди всегда убивали и умирали за свои убѣжденія! — поднялъ палецъ соціалистъ и принцъ кивнулъ, соглашаясь съ нимъ: — какъ иначе можно отстоять истину⁈

— Ну… какъ-нибудь иначе… — потупила глаза дѣвица: — потому что надо умножать любовь на землѣ. Вѣдь говорятъ, что тьма и зло непобѣдимы — несите свѣтъ. Такъ же и ненависть непобѣдима, надо лишь любить.

— Это всего лишь слова, глупая дѣвица! — воскликнулъ соціалистъ: — слова, что носитъ вѣтеръ! Ненависть подтверждается убійствомъ, дѣйствіемъ! А чёмъ ты можешь подтвердить любовь? Любовь — это всего лишь слово!

— Нѣтъ! — твердымъ голосомъ сказала Антуанетта, чувствуя, что настало время принести въ жертву свою невинную христіанскую душу и молясь о томъ, чтобы у нея хватило смѣлости идти до конца: — нѣтъ, любовь тоже можно доказать дѣйствіемъ. И если вы опустите свой револьверъ, я докажу вамъ это! — и она распустила шнурки своего тугого корсета, выпуская на волю свои упругіе перси.

— Что это, негодная ты дѣвица⁈ — возопилъ соціалистъ, размахивая своимъ револьверомъ: — Прикройся! Что это такое⁈

— Это и есть любовь! — сказала дѣвица Антуанетта, развязывая завязки. И юбка тяжелымъ занавѣсомъ, скрывающимъ всё — упала къ её ногамъ. Она перешагнула черезъ одежду и взяла руку съ револьверомъ, прижала её къ своей груди.

— Что же, стрѣляйте, господинъ соціалистъ! — сказала она: — стрѣляйте! Посмотримъ что побѣдитъ, любовь или ненависть!

— Я… не смогу. — признался тотъ, выпустивъ револьверъ изъ руки: — я выбираю любовь… и пусть система правленія несовершенна, когда въ мирѣ есть такіе совершенные перси!

— А я всегда былъ за любовь! — быстро добавилъ принцъ-наслѣдникъ: — можно и мнѣ тоже?

— Любовь — она безгранична, — отвѣтила Антуанетта, со всей кроткостью, на которую только была способна христіанская дѣвица: — любви хватитъ на всѣхъ…

Глава 20

— Право слово, зря ты с этой Голицыной связался… — говорит мне моя кузина и зевает, проходя в гостиную своего дома и тут же — валясь без сил на диван, задрав ноги на спинку. Бросает взгляд на меня, удостоверяется что я успел заметить среди многочисленных юбок ее ножки и улыбается: — но раз уж связался, не жалуйся потом. Она же вылитая карбонарий и фрондерша. Ей лишь бы бунтовать против системы. А уж систему она найдет.

— Ну не знаю, Волконскую жалко, девчонка не виновата, а кроме того, она очень даже пригодится может — с такими-то умениями. А если научится своими способностями управлять, так цены ей не будет. Самое главное тут — Акай уговорить в этой авантюре участвовать. — говорю я.

— Не знаю я как ты с ней диалог выстраиваешь и почему эта демоница тебя слушается… или догадываюсь и знать не хочу, — приставляет палец к подбородку Ай Гуль: — наверное ты по ночам с ней обряды экзорцизма производишь. Вот прямо ночей не спишь, все трудишься. Прямо

abeille ouvrière (пчелка трудовая(фр)), так трудишься, так трудишься.

— Вашблагородие! — в гостиной появляется валькирия Цветкова, одетая по-домашнему, то есть в мундир и тапочки на ногах: — вам посыльный из Министерства приходил! Завтра с утра вас ожидают!

— А, ну вот. Нашла награда своего героя. — говорит кузина: — значит завтра тебе новое звание присвоят и назначение сменят. А то все прикомандированный ходил. Что же… у меня завтра день очень загруженный, завтра отчетный концерт в Имперской Школе Балета, девчонок награждать грамотами и медалями буду, а еще речь вдохновляющую произносить. Что ты так на меня смотришь, я курирую Школу Балета. Твоя кузина не только ледышками бросаться умеет.

— Ваше Высочество. К вам гости. — в гостиной появляется мажордом-водитель-телохранитель Вениамин, он пышет здоровьем, двигается легко и бесшумно. Все-таки чудесный тут мир, одна магия исцеления чего стоит, видел я как Маша его из сплющенной машины доставала, в обычном мире, даже при продвинутой медицине неделька-другая на больничной койке ему была бы гарантирована, а тут он цветет и пахнет и в ус не дует.

— Мон шер! — в гостиную врывается Сандро, он похож на разноцветную шутиху, он одет во что-то разноцветное и бурно жестикулирует: — Гулечка! Богиня моих снов! Я все слышал! Как ты⁈

— Мы все знаем! — вслед за ним в комнате появляется Александра, сегодня она одета вполне ординарно, обычно платье, вполне приличное, даже скромное по-пуритански, никаких открытых рук или декольте. Она трепещет веером у лица и приседает в книксене, увидев меня.

— Володя! — закончив свой полуприсед галантности для, она бросается ко мне: — как это было? Страшно? Сердце в пятки ушло? Я и подумать не могла, что вы решитесь на такое!

— Натурально! Гуля, ты что, совсем с ума сошла, в пасть дракону голову совать? Impensable! (Немыслимо!(фр)) Когда я узнал, сразу сюда, сразу к тебе! И бутылочку мозельского прихватил… хорошо, не бутылочку, а ящичек. Всего девять бутылочек, мон шер. У тебя же сейчас немыслимая préjudice moral (моральная травма(фр)), тебе надо лечиться! Вот я и принес лекарства! Мои люди уже передали твоему повару и горничной все что надо! — суетится Сандро, размахивая руками: — и Володя! Володя тут! Наш бравый герой, который пробил дыру в непробиваемом!

— Я так переживала! — всплескивает руками Александра: — у меня сердце так и трепещет! Хотите потрогать? Вот тут…

— Не смей ее лапать! — тут же заводится Ай Гуль: — Саша, а ну брысь от моего брата!

— Но вы же родственники, вам нельзя, а мне можно…

— Тебе тоже нельзя! Брысь! — командует Ай Гуль.

— Ну… может ей в самом деле плохо, с сердцем что-то. Потрогать то можно… — говорю я: — барышня в беде.

— Барышня будет в беде, если продолжит свои руки к тебе тянуть! — предупреждает Ай Гуль.

— Какая ты ревнивая злюка! — надувает губы Александра, но отступает назади садится на софу: — он же твой брат! Ты и сама говорила, что не испытываешь никаких…

— Что? Ты думаешь это я о себе беспокоюсь или его моральных принципах⁈ Да мне-то все равно, Сашенька. Вот только тут по дому где-то его Акай бродит, та самая, что нас из Серого Лабиринта вытащила. Из внутреннего магического измерения! И вот если она тебя к нему заревнует, то даже не хочу знать, что с тобой станется. Если Волконская умеет в свое внутреннее магическое измерение людей прятать, то как ты думаешь, что умеет та, которая в эти магические измерения как к себе домой ходит? То-то же.