Ведь тут в городах как: две телеги на улице разъехаться не могут, а я еще закладывая нынешнюю Тверь, отмерил и проезжую часть на два армейских фургона, и тротуары для пешеходов.

В довершении чуда вдоль всей улицы и по краям площади были выставлены резные каменные столбы со съемными спиртовыми фонарями. Специально назначенный человек каждый вечер наливал в них горючую смесь из древесного спирта и скипидара.

Пока все эти затеи шли за мой счет, но я уже решил. Сразу же после свадьбы поставлю вопрос перед городской думой. Ежели понравилось, то давайте раскошеливайтесь, а ежели нет, то сниму освещение и буду выставлять его только по особым случаям.

Закончили все приготовления как раз к началу летней ярмарки, и когда зажгли фонари первый раз, народ тверской обрадовался, но все не мог поверить, что они будут гореть всю ночь, мол расточительство-то какое. Приезжих торговых гостей новшество тоже привело в восторг. Многие были в Твери совсем недавно, еще этой зимой, и такая разительная перемена всего за полгода их искренне восхитила.

Прерывая мои мысли, кто-то из гостей выкрикнул очередную здравицу за молодых, и я на автомате поднимаю кубок. Делаю небольшой глоток сладковатой некрепкой наливки. Сидеть еще долго, и напиться в мои планы никак не входит.

Гости же не стесняются и опрокидывают в себя кубок за кубком, не забывая закусывать и дивиться невиданным кушаньям. Столы действительно ломятся от самой разнообразной еды, которую на Руси еще не скоро должны были увидеть.

В этом времени, когда даже в боярских домах простая пшеничная булка не каждый день, пироги, пельмени и макароны из высококачественной пшеничной муки — это уже диковинка, особенно для тех, кто в Твери первый раз.

За девять лет упорной селекции под неусыпным контролем старосты Яремы у меня в Заволжском вывели самые разные сорта пшеницы. Мягкие, пригодные для выпечки пышных пирогов, и твердые, из которых макароны и пицца получаются не хуже, чем в итальянских ресторанах двадцать первого века. В моих трактирах уже год как макароны по-флотски пользуются неизменным успехом у посетителей.

Для тех же, кто в Твери не впервой, в этот раз тоже есть, чему подивиться. Крепкая брусничная настойка и запеченное мясо с сыром и пряными травами, копченые колбасы и окорока, котлеты рубленные и котлеты по-киевски. В общем все то, что я когда-то любил в том, другом мире.

Дело в том, что еще с полтора года назад пришел с Волыни в Тверь мужичок. Беженец, как и многие другие. Подался он на север от бесконечной войны, полыхающей на русском юге и юго-западе. Пришел пешком в драном армяке и с одной котомкой за плечами. Я его случайно тогда на зимней ярмарке заметил, он у каких-то купцов кашеварил за миску похлебки.

Было это так. Мы с Калидой тогда по рынку шли, как обычно тайно, не привлекая внимания, а купчина один узнал меня, да и пристал с разговором. Он как раз обедал со своими, ну и мне предложил за компанию. Стол у них был скудноватый, и предложение прозвучало так, скорее из вежливости. Не ждал купец, что я приму, но я его удивил и неожиданно согласился. Интересно вдруг стало чужих людей вот в такой неформальной обстановке послушать. Постояли, поболтали, похлебки ихней попробовал. Все как обычно, но вкус мутного варева мне запомнился. Вроде простая болтушка, вареное мясо да мука, ничего больше, а привкус занятный. Чувствуется человек варил не только с душой, но и с пониманием.

Я тогда мужичка этого приметил, а как торговые гости разъехались, к себе взял. И не пожалел! Мужик реально талантище. Например, я ему на пальцах объясняю. В тесто заворачиваешь кусочки мяса и варишь. Не печешь как пироги, а именно варишь! Он кивает, делает, и реально пельмени получаются, пальчики оближешь! Теперь он не просто неизвестный мужичок, а уважаемый в Твери человек, Кузьма Волынец, и благодаря его таланту большинство известных мне блюд из кухни двадцать первого века перекочевало в век тринадцатый.

Я ведь представить и примерно описать, как и что делать, много чего могу, но своими руками, конечно бы, никогда не приготовил, а тут он… Другое дело что имеющихся продуктов здесь не хватает. Это да, за картошечкой или за приправой какой для мяса в супермаркет не сбегаешь! Да что приправы, соль простая и то дефицит. Новгородцы везут с Белого моря, или татарские купцы с Перми, и за все цена немалая. Про пряности всякие и говорить не приходится, но кое-что все же доходит и до Твери. Изредка появляются купцы с Орды или вездесущие генуэзцы с Крыма. Все, что привозят, я покупаю и еще прошу. Так что и мясо, и рыба, и птица у меня на столах действительно ароматные и вкусные.

Прерывая мой бравурный настрой, к самому уху склонился Калида.

— Там на площади драка затевается. Гончарный конец с нашими с Заволжского сцепились. — Он криво усмехнулся. — Не сошлись во мнении, у кого керамика луч…

Не дослушав, резко обрываю его.

— Никаких драк! Если надо, всех туда пошли, накостыляй и тем, и другим, но чтоб тихо было!

Я эту привычку нашу дурную, чуть что, сразу стенка на стенку терпеть не могу. Итак здесь даже у тридцатилетних уже половины зубов не хватает, так они еще норовят ради потехи себе в драке повыбивать последние. У кого руки чешутся, так добро пожаловать в армию, там и натуру буйную потешите, и польза родному городу будет.

Кивнув, Калида мгновенно исчез, а я вдруг вспомнил, как уговаривал его возглавить новую структуру госбезопасности.

К моему удивлению, тот поначалу уперся и ни в какую. Мол не по нем такая работа.

— Честно, лицом к лицу мечом помахать, это я могу — Заявил он. — Молодых уму-разуму поучить тоже могу, а вот следить, вынюхивать что и кто сказал, это не по мне.

Я к тому времени уже все кандидатуры, имеющиеся в уме, перебрал и пришел к выводу, что лучше Калиды с этим делом никто не справится, поэтому без боя сдаваться не собирался. Мы с ним уже без малого, как десять лет знаем друг друга, и какие есть способы его уговорить для меня давно не секрет.

Состроив мрачную мину, я разочарованно развел руками.

— Ну что ж, пусть тогда те, кто устроил покушение на твоего друга, жируют безнаказанно.

На лице Калиды появилось недоумение, и он подставился.

— Это каким же боком связано⁈

— Ну как же, — довольно поддел его я, — ведь чтоб узнать, кто убийцу нанял, нужно не только вынюхивать, но и подслушивать, где и кто нечаянное слово обронит, которое может нас на след вывести. И не только в Твери, но и в Новгороде, Риге, Любеке, а может даже и в Золотом Сарае.

Тут он проявил заинтересованность.

— Скажем, в Твери еще я подслушать что-то могу, а в других-то городах как же?

Тут я потер подушечками большого и указательного пальцев, намекая на всесилие власти денег, и добавил.

— Или по-другому как, но в каждом из этих городов у нас должен быть свой человек и не только на улице, но и в коридорах власти.

Калида мрачно задумался, а я понял, что подцепил его непосильностью задачи. И чтобы он уже окончательно не сорвался, дожал капелькой лести.

— И ведь мы оба с тобой прекрасно знаем, что кроме тебя с такой задачей никто не справится.

Сразу он все равно не ответил и пару дней еще ходил мрачнее тучи, но я не торопил. Кому как не мне знать, что Калида по-другому не умеет. Он либо берется, либо нет! А если уж взялся за что, то до идет конца, себя не щадя!

Ударившись в воспоминания, я отвлекся и даже чуть вздрогнул, когда мне на плечо легла чья-то мягкая и теплая рука. Дернув головой, вижу круглое женское лицо и не сразу вспоминаю, что это родная тетка моей жены, уж не помню, как ее зовут.

Приобняв меня и свою племянницу, она широко улыбнулась и прошептала.

— А не пора ли молодым в опочивальню⁈

Несмотря на светящуюся в пол лица улыбку, ее глаза кольнули меня злостью, мол ты чего до сих пор сидишь⁈ Жених тоже мне! Девку позоришь!

Тут я сразу же вспомнил, уж не знаю откуда, наверное, из кино какого-то, что по обычаю жених с невестой не могут сидеть с гостями до окончания пира, а обязаны удалиться раньше, типа им невтерпеж, а все гости должны это видеть.